Лев Кассиль - Черемыш – брат героя

• Название: Черемыш – брат героя
• Автор: Лев Кассиль
• Издательство: Издательство Детской литературы
• Жанр: Детская проза
• Год: 1938

Книга «Черемыш – брат героя» (1938) была одной из удачнейших попыток создания повести о новой советской школе, выдержавшая много изданий. В ней писатель стремится решить актуальные для молодого поколения того времени социальные и моральные проблемы, касающиеся выбора идеала в жизни, понятия чести и героизма, верности и мужества. Особенно удался автору образ главного героя книги – Гешки Черемыша, мальчишки-детдомовца, мечтающего о старшем брате. Обаяние и притягательность этого подростка усиливают его рано сформировавшийся характер, целеустремленность, умение по-настоящему дружить, рыцарское отношение к сверстницам, увлеченность спортом и даже его мучительные переживания из-за того, что красивая мечта незаметно превратилась в постыдную ложь, в которой он сам мужественно признался знаменитому летчику. Запоминаются и другие образы школьников, например: Ани Баратовой, «багровощекого» увальня Феди Плинтуса. Сложная психология ребят-подростков раскрывается автором с тонким юмором. Из взрослых героев наиболее удачен Климентий Черемыш, прообразом которого был Валерий Чкалов. Острый конфликт, загадочные и напряженные ситуации увеличивают занимательность книги.

---

Однако в разговорах о братьях и сестрах выяснилось, что почти у всех есть родство с замечательными людьми, Люди эти были, может быть, и не очень знатные, но просто хорошие советские люди, работящие, нужные, живущие весело и интересно; конструкторы, сталевары, учителя, мастера, комбайнеры, артисты. Но все это, конечно, не уменьшало славы Гешки Черемыша, старший брат которого был прославлен на весь мир. Тут уж и спорить было нечего… Просто вот так уж повезло парню из пятого класса «Б» в третьей северянской средней школе-десятилетке.

Пятый класс «Б» гордился Гешкой. Действительно, не в каждом классе учится брат такого героя! Для всей страны был летчик майор Климентий Черемыш, а для Гешкиных одноклассников – «Черемыша из нашего класса брат…, Гешкин брат».

И, когда почтальон Валенюк проходил утром мимо школы, ребята выбегали навстречу ему и кричали:

– А Черемышу нет?

– Есть – заказное спешное, – неизменно отвечал почтальон, – только еще чернила не просохли. В Москве лежит, сохнет.

Но изредка действительно оказывалось письмо из Москвы. Ребята вносили в класс, вырывая друг у друга, конверт, в обратном адресе которого значилось: «Кл. Черемыш». Гешка никогда не читал письма в классе. Он уносил к себе в детский дом и там, в укромном уголке, за печкой, прочитывал.

– Ну, что пишет? – интересовались на другой день ребята. – Никуда не летит?

Но Гешка отмалчивался.

Так каждое письмо окутывалось некоей тайной. И вообще ребята чувствовали, что в отношениях между Гешкой и его знатным братом есть какой-то секрет, который Гешка ни за что никому не выдаст. Впрочем, он охотно рисовал для ребят цветными карандашами портреты своего брата. У него была богатейшая коллекция фотографий знамени– того летчика. Он аккуратно вырезал их из журналов. У Климентия на портретах был просторный лоб и широко поставленные глаза. От этого меж бровей, над переносицей, выпирал выпуклый треугольник, и глаза смотрели упрямо, широким и зорким оглядом. Климентий Черемыш, коренастый и смуглый, улыбался, выглядывал из люка самолета, кого-то приветствовал.

И слава брата была так неотделима от Гешки, что даже Евдокия Власьевна говорила иногда на уроках:

– Черемыш, Черемыш, сиди как следует! Ай-ай-ай!.. Стыдно! А еще, брат героя! Не подобает тебе…

Иногда это становилось даже скучным. Хочешь не хочешь, а надо хорошо заниматься. Неловко, если брат героя и вдруг будет отстающим. Нельзя было участвовать во многих проделках ребят. Неудобно – скажут: брат такого героя, а хулиган, фамилию позоришь… Ничего не поделаешь – раз уж вышел из такой геройской семьи, так «прочее соответственно» должно быть: изволь и сам соответствовать высокому родству!

Вольные хоккеисты

Но Гешка Черемыш завоевал уважение товарищей в школе не толькой своей фамилией. Одной фамилией ничего бы он не добился. Первые дни, правда, все охали. А потом понемножку привыкли. Брат так брат. Что уж тут такого?!

Но едва открылся в городе каток, слава Гешки снова загремела по классам. На коньках «снегурочка» он обогнал самого Лукашина, А Лукашин слыл чемпионом школы от первого класса «А» до пятого «Б». И бежал он на настоящих «норвегах». К тому же Гешка оказался добрым хоккеистом.

А в городе Северянске, близком к морозным краям нашей страны, зима была ранняя и долгая. Все очень уважали русский хоккей, летучую и искристую игру – борьбу за маленький пробковый мяч в вихре льдистой пыли, в высверках стали и стуке клюшек…

И вот оказалось, что Гешка Черемыш – замечательный хоккеист. Он играл нападающим на правом крае и обладал редким умением бить с ходу точно по воротам. Никто не умел так внезапно, на бегу отставив одну ногу в сторону, резнув лезвием с полного разгона лед, застопорить на месте и, завертевшись, мгновенно взять обратный разбег.

Кроме того, Гешка уснащал свои разговоры на катке множеством летных выражений.

– Клюшку на себя! – командовал Гешка. – Заходи на удар! – распоряжался он. – Сажай на три точки! Есть!.. Впритирочку!

Это нравилось хоккеистам. Игра приобретала боевую значительность. Гешку на катке оценили.

Зима в Северянске наступала рано, и в то время как в Москве еще доигрывались на взмокшей траве стадионов осенние матчи в футбол, в Северянске на подмерзших прудах и лужах уже появлялись вольные и дикие хоккеисты, гоняя по льду все, что попадалось под клюшку, будь то старая галоша или смерзшаяся навозная лепеха.

Старшеклассники играли в юношеских командах города. А в школе были две свои «вольные» хоккейные команды. В первой капитаном вскоре стал Геша Черемыш, во второй… Вторая команда была «девчачья», как называли ее в школе. Организовала ее Аня Баратова. Аню Баратову дразнили в школе «мальчишницей», потому что она одинаково хорошо и просто водилась как с девочками, так и с мальчиками. И ни Гешке, ни Плинтусу, ни тихонькому Коле Званцеву, ни воинственному задире Лукашину никогда не приходило в голову подразнить Аню, как других девчонок. Она была своя. С ней было интересно.

Команда Ани Баратовой была сколочена еще за год до поступления Гешки в школу. Девочки сперва шли неохотно, стеснялись, говорили, что хоккей – это «мальчишья», игра. Но успехи «девчачьей» команды сделали школьниц героями катка.

А зимами каток был центральным местом в городе. Каток устраивали на реке, огораживая флажками, вехами, а со стороны берега – легким временным палисадом участок замерзшего русла. И Аня Баратова добилась своего. Девочки, которые и прежде отлично катались на коньках, раздобыли теперь кустарные клюшки и вскоре стали такими же азартными игроками, как и мальчики. Еще в прошлом году команда Ани Баратовой вышла на первое место среди девочек Северянска. Но все же мальчики относились к хоккеисткам пренебрежительно, считая, что «девчачий хоккей – это не игра, а один писк»…

Испытaнue

Однажды радио, а потом газеты принесли из Москвы весть, что Герой Советского Союза летчик майор Климентий Черемыш один отправился в новый неслыханный беспосадочный перелет Севастополь-Чукотка. Наискось через всю страну – из угла в угол! На одноместном скоростном самолете. Сквозь осенние ливни юга, напролом через туманные заморозки средней полосы и метели таежной зимы. Когда в школе узнали об этом, Климентий Черемыш летел уже над предгорьями Урала.

На большой карте красной ниткой, приколотой булавками, обозначили маршрут перелета. Вдоль нее передвигали флажок. Вечером пришло известие, что Черемыш летит над тайгой. Потом связь с летчиком оборвалась. Флажок на карте остался непередвинутым…

Утром Гешка пришел в класс осунувшийся и молчаливый. Ребята боялись взглянуть на него. Климентий Черемыш исчез в бездонных далях Восточной Сибири.

– Ты только, Геша, не волнуйся, прежде всего, – говорила Аня. – Я вот почему-то уверена…

– Конечно, мало ли что, – начал толстый Плинтус. – Может быть, знаешь чего? Может, вдруг атмосфера не пропускает там радио. А потом пропустит, и мы узнаем.

– «Атмосфера, атмосфера»! – сказал Гешка. – В голове у тебя, видно, атмосфера!

Начались уроки. Но учителя и ребята то и дело поглядывали на крайнюю заднюю парту, где сидел, опустив голову, Гешка Черемыш, брат летчика, сгинувшего в безлюдной студеной глухомани Севера.

Учителя не вызывали в этот день Гешку. Перед письменной по математике сам директор справился, как он себя чувствует, не освободить ли его от работы. Но Гешка упрямо заявил, что хочет решить задачу, и наотрез отказался от поблажек.

Задачка была не очень трудная, хотя и запутанная. Решать ее нужно было осмотрительно, со вниманием. А Гешка никак не мог собрать свои мысли. И Званцев видел, что сосед его рисует на промокашке самолеты… Много самолетов… А на страничке раскрытой тетради по математике у Гешки по-прежнему ничего не было, кроме условия задачки. Званцев хотел подсказать Гешке решение, но тот зло отмахнулся.

Скоро почти все решили задачку. Сдав тетради учителю, ребята выходили из класса, оглядываясь на Гешку. Гешка по-прежнему сидел за партой, не подымая головы. Вот уже и Плинтус кончил. А Гешка все еще решал задачку в опустевшем классе.

– Ну, как Гешка там? – спрашивали ребята у Плинтуса, вышедшего в коридор.

Плинтус только рукой махнул.

– Не повезло сегодня братьям, – сказал остряк Лукашин, – и этот завяз… без вести пропал.

Его чуть не отколотили.

– Тебе что, смешно?

– Ну, уж пошутить нельзя…

– Нашел чем шутить!

Ребята теснились у дверей класса, заглядывали через замочную скважину – как там Гешка Черемыш… Пытались даже подсказать ответ задачи. Не заметили, что подошел директор Кирилл Степанович.

– Это вы там кого через замочную скважину в науку вытягиваете? – раздался вдруг его низковатый голос, и все шарахнулись от двери.

А Кирилл Степанович подошел, плотнее прикрыл дверь в класс и, обернувшись к смущенным ребятам, продолжал: