Павел Орлов - Главное доказательство

• Название: Главное доказательство
• Автор: Павел Орлов
• Жанр: Боевик
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9725-1377-2

В своей квартире убит коммерсант.

На двери комнаты, где найден труп, обнаружен окровавленный отпечаток пальца. По этому отпечатку милиция легко устанавливает и арестовывает подозреваемого. Им оказывается человек, который много лет назад сидел в тюрьме – причем попал туда не без помощи убитого.

Казалось бы, все просто, и дело можно передавать в суд.

Однако подполковник питерского РУОПа Павел Орлов полагает, что все намного сложнее…

---

Стоп – не катит! Дверь в квартиру Глебова не могла остаться незапертой – разве что оставить ее распахнутой. Французский замок, о котором говорила домработница. Он самозапирающийся, и если бы Сергей приехал туда ночью, то, как минимум, один замок ему надо было бы как-то отпереть. Хотя. почему не катит? Очень даже покатит, если замок зафиксировать на «собачку». Убийца вполне мог так поступить, чтобы, уходя, бесшумно закрыть дверь. Вернее говоря – прикрыть. Щелчок французского замка обычно достаточно громок и может привлечь внимание соседей, а у нашего «некто» могли быть причины этого внимания опасаться. Натянуто, но не невозможно, так что идем дальше.

А дальше Сергей обнаруживает Глебова, неподвижно сидящего в своем кресле, трогает его и обнаруживает, что тот мертв. И Власов покидает квартиру, не подняв тревоги. О причинах последнего я уже одну гипотезу высказывал, а сейчас мне пришла в голову иная мысль. А что, если в ту ночь Сергей и вправду по поручению Шохмана привез Алексею Викторовичу деньги, причем довольно крупную сумму? То, что он за несколько часов еще и днем приезжал – так и что? Вы что – никогда и ни к единому человеку дважды за сутки не наведывались? А тут нате – труп! Покойникам, как известно, деньги не нужны – так чего ж добру пропадать?… Правда, в этом случае Власов не стал бы говорить на допросах, что вообще не появлялся в квартире Глебова. Напротив – ему следовало бы признаться, что был там, отдал хозяину портфель и тут же уехал. А так Шохман сразу скумекает, куда девались его денежки.

Хорошо, а если.

Ну, да – тогда все получается! Если он портфель не присвоил, а вернул Людмилиному мужу, а?! Тот, в свою очередь, уже велел Власову молчать про визит к Глебову, а денежки оставил себе, опять-таки резонно – как и ваш покорный слуга минуту назад – рассудив, что убитый на него за это не обидится. В этом случае Сергей должен будет категорически отрицать факт своего появления в квартире Алексея Викторовича в тот день. Кровавый отпечаток на двери явился для них неприятной неожиданностью, но менять свою позицию Власов уже не может. Он, с одной стороны, не хочет подвести шефа, а с другой уверен, что ему ничего не угрожает, ибо он Глебова не убивал. И теперь стоит на своем, рассчитывая на поддержку Шохмана.

Что ж – вполне разумная версия, но сюда не вписывается один существенный факт. Даже два. Первый – как Власов мог запереть дверь? Второй – слова Нечайкиной. Людмила говорила, что в тот вечер с восемнадцати тридцати до двадцати трех они были вместе.

Тогда получается, что либо Власов приезжал к Глебову после полуночи, либо. она с ними в сговоре. Нет, не пойдет! Эдак можно такое наворотить… Чушь! И вообще: мы договорились, что Люде я верю. А раз уж Нечайкина говорит правду, то Власов каким-то образом оказался в квартире Глебова уже после полуночи или около того. Зачем?…

Этот вопрос я постараюсь выяснить послезавтра, причем у самого Сергея. Раньше, к сожалению, не получится. Еще находясь в кабинете у Крутикова, я попросил его дать мне допуск на работу с арестованным, который содержится в «Крестах». Сан Саныч посмотрел на меня несколько удивленно:

– Вы что – и после ознакомления с материалами убеждены в невиновности Власова?

– Ну, не убежден, разумеется, – неопределенно пожал я плечами. – Но та информация, о которой я вам рассказывал, получена мною из достаточно серьезного источника. Именно поэтому я и хотел бы кое-что проверить.

– Честно сказать, мне тоже не верится, что Власов, насколько я его смог узнать, пошел бы на убийство из мести, – вздохнул Крутиков после непродолжительного раздумья. – Но в жизни и не такое случается. И все же вы меня здорово озадачили! Не каждый день, согласитесь, на месте убийства остается такая улика, как здесь. Хорошо, Павел Николаевич, я выпишу вам допуск, но только два условия. Первое – каждый визит предварительно согласовывать со мной. И второе – сообщать мне о результатах каждой встречи незамедлительно.

Вполне разумная позиция. Возразить было нечего, и я довольно быстро получил соответствующую бумагу. Правда, возможность встретиться с Сергеем появится лишь через день, поскольку на завтра у него назначен очередной допрос. Но и на том спасибо. Да и, к тому же, завтрашний день будет и без того загружен под завязку.

Прежде всего, мне надо будет забрать у Романовой ответы на мои запросы. Вполне возможно, что там и не будет ничего интересного, но в нашем деле есть азбучные истины. Это как опытный врач, который уже по внешнему виду пациента не сомневается в диагнозе, но необходимые анализы все же назначает. Еще завтра с утра надо связаться с Константином Михайловичем Бердником и договориться с ним о встрече – на завтра же, если получится. Непосредственно к нему у меня вопросов почти нет – просто хочу расспросить его поподробнее о покойном Глебове. Судя по всему, они были друзьями, да еще и деловыми партнерами – кому ж, как не Берднику, знать Алексея Викторовича? На место происшествия неплохо бы взглянуть. Квартира опечатана, конечно, но хоть дом посмотреть. Вдруг какая ценная мысль придет? С соседями по лестничной клетке поболтать. Их, правда, уже опрашивали, но кто его знает.

А еще мне надо будет – причем прежде всех остальных дел – заехать к Толику Киселеву. Он меня ждет к десяти часам – мы по телефону договорились. Сколько ж мы с Толяном не виделись?… Три года тому назад он от нас уволился, даже не дослужив до пенсии. Организовал свою охранную фирму, доволен.

Но самое главное – хоть я про это чуть не забыл – маму посадить на поезд. Он в семь с чем-то вечера отходит, с Московского вокзала… А там – гуляем! Почти месяц квартира в моем полном распоряжении. Мечта.

Я не заметил, как провалился в сон.

– Ну, привет, Пашка! Ты совсем не меняешься. Толя с радостной улыбкой выходит из-за стола и направляется мне навстречу. Следуют традиционные дружеские объятия с касанием щеками – это мы в Чечне, еще в девяносто пятом, такую фишку подхватили – и похлопыванием друг друга по плечам.

– Зато ты похорошел. Бизнес на пользу идет?

– Да хоть не вредит – и на том спасибо. Чай, кофе?

– Нет, спасибо – жарковато на улице. Давай сразу по существу, а то дел много, ладно?

– Давай.

Мы усаживаемся к столу и – на сей раз уже в деталях – достаточно быстро оговариваем возможные варианты сотрудничества. При этом я с удивлением обнаруживаю, что сотрудничество это может быть гораздо более плодотворным, чем первоначально ожидалось даже в самых смелых мечтах.

– Послушай, Толян, я бы никогда не подумал, что научно-технический прогресс на пару с коррупцией зашли уже так далеко.

– Дальше, Паша, значительно дальше! То, что я тебе рассказываю – лишь надводная часть айсберга. Маркс, как бы над ним сегодня ни издевались, был абсолютно прав: в условиях капитализма цепочка «деньги – товар – деньги» работает безукоризненно. Если, конечно, происходящее у нас можно назвать капитализмом.

– Происходящее у нас можно назвать только одним словом: бардак. Но, насколько я понимаю, даже в условиях бардака вам спецаппаратуру продавать не имеют права?

– Отдельные виды – да. Но я же говорю тебе – были бы деньги. Кое-что ведь можно и самим изготовить. Ну, а кое-что приходится и окольными путями приобретать – благо бардак, как ты выражаешься. Ладно, не забивайся – это мои проблемы. Сейчас первое, что надо сделать, причем срочно, – так это заключить договор.

– Со мной?

– На черта ты мне сдался. – усмехается Киселев. – С кем-нибудь из родственников этого парня, что в СИЗО парится. В принципе это не так уж важно, но, если у нас будет официальное соглашение, то многие вопросы легче будет решить. А если потом еще выходить на официальный уровень, то некоторые из наших материалов можно будет представлять в суде в качестве доказательств.

– Попробую устроить.

Я тут же звоню Нечайкиной на мобильный телефон и излагаю суть проблемы.

– Да, Пашенька, конечно! – соглашается та. – Я сегодня же Сережину маму привезу, и мы все оформим. Во сколько и куда подъехать?

– Этот вопрос ты с моим другом решай, – передаю ему трубку.

Анатолий быстро договаривается с Людмилой о встрече, после чего, едва повесив трубку городского телефона, звонит по внутреннему.

Буквально через пару минут в кабинете появляется мрачноватого вида худощавый мужчина лет пятидесяти, в толстых очках и с небольшим фотоаппаратом в руках. Он ставит меня возле стенки, выкрашенной в светло-бежевый цвет, делает пару снимков и, ни слова не говоря, исчезает.

Проходит еще минут пятнадцать, та же мрачноватая личность возвращается и протягивает Киселеву небольшую красненькую книжечку.

– Ну, вот и ксива твоя уже готова! – удовлетворенно кивает тот. – Сейчас печать поставим, залами-нируем, и можете приступать к исполнению обязанностей частного детектива, господин. Андрей Иванович Апальков!

Андрей Иванович Апальков – это мой двоюродный брат. Он, кстати, тоже в милиции работает, только на Украине – в Харьковской области. Как раз пару дней назад Андрюха мне звонил – вот и вспомнилось. Документы прикрытия в нашей системе обычно на настоящее имя не выписываются, поэтому я сам назвал Киселеву данные брата.