Виталий Гладкий - Убить зверя

• Название: Убить зверя
• Автор: Виталий Гладкий
• Жанр: Боевик

Криминальные авторитеты берут в свои руки власть в городе, и даже силовые структуры не в состоянии остановить поток кровавых преступлений. Но мафии решается противостоять неуловимый снайпер, мститель-одиночка, у которого к авторитетам свои счеты.

---

– Ну что же, вы сами выбрали свою судьбу… – растягивая слова, насмешливо произнес Пеха.

Он ударил, как змея – молниеносно и страшно. Одной рукой Пеха отбил в сторону направленный на себя ствол, а другой рубанул Никиту по горлу. Не будь шея Балагулы такой накачанной, он бы ее просто перешиб. Но и такой примочки хватило, чтобы помощник "положенца" очутился на полу. "Магнум" отлетел куда-то в угол, а сам бывший опер, бессмысленно тряся головой, начал неуклюже подниматься.

Однако, встать на ноги Пеха ему не позволил. Следующий удар – локтем по спину – снова уложил его на заплеванные доски пола. И опять-таки бывшего борца выручила спортивная закалка. У другого от такого жестокого и сильного пинка просто сломался бы хребет, а Балагула лишь на некоторое время от боли потерял ориентацию. Но все же, несмотря на муть перед глазами, он увидел, как отворилась дверь и в комнату вошел… Шатоха!

Дальнейшее и вовсе показалось ему бредом. Пеха, заметив Шатоху, не раздумывая, бросился на секретаряреферента. И тут этот серый, невзрачный человечек, канцелярская крыса, которого Балагула мог соплей перешибить (по крайней мере, бывший опер так считал), как-то странно качнулся, пропуская мимо себя летящего торпедой Пеху, и нанес ему такой жестокий удар кулаком под ребра, что у того даже кости затрещали.

И все-таки Пеха не упал. Мгновенно развернувшись и морщась от боли, он принял одну из боевых стоек каратэ и атаковал Шатоху. Беспомощный и обалдевший от невероятного зрелища Балагула глазам своим не поверил, когда секретарь-референт, крутанувшись юлой, очень даже профессионально – в стиле Чака Норриса – вмазал ногой по челюсти противника. Удар был такой силы и точности, что Пеха, пролетев по воздуху полкомнаты, врезался головой в стену и грохнулся на пол.

– Готов, – спокойно констатировал Шатоха, обыскивая поверженного. – Десять минут полного покоя гарантировано. Хорошая "пушка"… – Он показал Балагуле пистолет, который вынул из наплечной кобуры Пехи. – Девятимиллиметровый "вальтер", модель Р88. В магазине пятнадцать патронов. Не возражаешь, если я оставлю его себе?

– Ты как сюда попал? – кряхтя и постанывая, Балагула поднялся на ноги.

– Через дверь, – вежливо улыбнулся Шатоха.

– Я не об этом…

– Меня предупредили, что он идет по твоему следу. Пришлось оставить теплую постель и тащиться сюда.

Хорошего мало – погода мерзкая, дорога сам знаешь какая…

– Кто тебя предупредил? – не отставал Балагула.

– Старые связи… – неопределенно ответил секретарь-референт. – Плюс бабки – их почему-то все любят.

Посмотрев на него с подозрением, бывший опер промолчал и подошел к обеспамятевшему Пехе.

– Сука… – сказал он и плюнул на распростертое тело. – А где его телохранители?

– В надежных руках… – Шатоха запнулся, но все-таки продолжил: – Что ты хочешь с ним сделать?

– Зарою эту падаль в болоте.

– Не стоит. Кроме того, те, кто оказали мне, а значит и тебе, помощь имеют на него некоторые виды. Услуга за услугу…

Балагула пристально посмотрел на Шатоху и, натолкнувшись на непривычный для него твердый взгляд секретаря-референта, неожиданно для себя согласно кивнул и сказал:

– Пусть забирают… хрен с ним. Надеюсь, я больше его никогда не увижу?

– Гарантировано.

– А с тобой у меня еще будет разговор, – многозначительно пообещал помощник "положенца".

– Всегда готов, – весело прищурился Шатоха.

О том, чтобы предупредить своего босса Базуля про случившееся на базе, ни тот, ни другой, будто сговорившись, даже не заикнулись…

Подождав, пока вооруженные до зубов молчаливые незнакомые парни, забрав Пеху и еще четверых его подручных, один из которых был ранен, уехали, Балагула бесцеремонно выпроводил и Шатоху вместе с незадачливыми охранниками, попросив секретаря-референта позаботиться, чтобы они держали язык за зубами. Тот пообещал, и помощник "положенца" почему-то ни на миг не усомнился, что свое слово Шатоха сдержит. "Что ты за рыба, бухгалтер хренов?" – озабоченно думал он, замыкая двери подземной камерытайника за Джангировым, который едва не задохнулся в багажнике машины. Вот тебе и тихоня-референт, серая канцелярская мышка…

Дождавшись, пока приедет вызванная по телефону смена, Балагула поторопился домой. Ночные приключения настолько его вымотали, что он, едва добравшись до кровати, мгновенно уснул, будучи не в состоянии не только раздеться, но и сделать лишнее движение.

За окном уже брезжил рассвет.

Глава 35. Расплата

Где-то неподалеку бродила весна. Снеговой покров истончился до нескольких сантиметров, а местами представлял собой покрывающую крестьянский воз рваную цыганскую шаль, сквозь прорехи которой топорщилась подстилка из прелой соломы. Река еще спала, но кое-где уже образовались наледи, и солнце, с каждым днем поднимающееся все выше и выше, лакировало их тонкой пленкой оттаявшей воды. В лесу было удивительно тихо, будто деревья копили силы перед бурным финишным рывком в забеге на короткую дистанцию за новым зеленым нарядом. Все еще стылый воздух разносил по округе уже не колючие морозные иголки, а напоенные чем-то удивительно приятным молекулы-шарики, тающие во рту как самое первосортное мороженное.

Старик вместе с Копылиным спускался по обрывистому берегу к небольшой заводи. Там, у самой кромки льда, виднелось углубление, вымытое в плотной глине весенними паводками. Слесарь нес в сумке переносной автоген и еще какие-то инструменты, а Егор Павлович шел налегке, с карабином за спиной.

Грей очутился внизу раньше всех, и теперь с вожделением обнюхивал многочисленные заячьи следы, густо рассыпанные вдоль берега.

Подземный ход старик нашел совершенно случайно, когда исследовал окрестности лесного участка ЧагиряБазуля, намечая безопасные пути отхода, необходимые по завершению экзекуции боевых псов вора "в законе". Прямая, как стрела, неглубокая борозда подтаявшего снега выходила из-под забора, ограждающего территорию владений "положенца", и упиралась в ту самую речную заводь, куда теперь направлялись двое полуночников. Она очень заинтересовала старого охотника-следопыта. Ему приходилось сталкиваться с таким явлением еще в то время, когда он был Сатаной, истребителем беглых зэков.

Однажды заключенные спецзоны прорыли подземный ход и ушли в побег зимой, выбрав момент, когда начальство отправило старшего егеря заказника на какие-то курсы повышения квалификации. Их отчаянный замысел, как ни странно, удался. Охранники поймали лишь одного, настоящего чахоточного доходягу, который и бежал-то с одной мыслью – хоть перед смертью подышать воздухом свободы.

Возвратившись из своего не очень желанного вояжа, Егор Павлович первым делом осмотрел ход, настоящую лисью нору, и только подивился упорству и настойчивости беглецов, которые рыли его долгие месяцы заточенными железками и алюминиевыми мисками в полной темноте и почти без притока свежего воздуха. Вот тогда егерь и заметил, что подземный ход оставляет весьма заметный след на заснеженной поверхности – внутри норы температура всегда выше, чем в целике, а потому со временем пушистый снежный покров как бы усаживается, спрессовывается, обозначая достаточно заметной бороздой направление подкопа.

Подозрения Егора Павловича подтвердились, едва он начал исследовать промоину, оказавшуюся настоящей пещерой. В ее глухом конце он нашел железную дверь, замаскированную под цвет глины специальным рельефным покрытием. Заводь была углублена, и вода закрывала дверь почти на треть, замуровав ее льдом наглухо. Хорошо зная Чагиря, старик ни на йоту не усомнился в своих предположениях – пахан, всегда отличающийся предусмотрительностью, приготовил подземный ход на случай бегства. А значит за дверью должна находится моторка, чтобы в теплое время года можно было уйти по воде, переправившись на другой берег…

– Неплохо придумано, – с восхищением сказал Копылин, пнув дверь ногой. – Но мы тоже не лыком шиты.

Сейчас я ее разделаю, как Бог черепаху… – И он начал готовить автоген к работе.

Пока слесарь занимался дверью, старик углубился в свои мысли.

Копылин, после того, как "тряхнул стариной", ходил словно очумелый – сумма, которую слесарь унес из казино, ему никогда даже не снилась. Самое интересное, но он даже пить перестал. А вскоре рассчитался с работы и сутками сидел взаперти – чтобы не оставлять свою заначку без присмотра. Старику Копылин по секрету сказал, что сделал для денег хитрый тайник, а дверь поменял на железную с собственноручно изготовленными замками.

Половину добычи он насильно всучил Егору Павловичу, хотя тот и отказывался.

– Бери! – едва не плача уговаривал Копылин старика. – Иначе я всю оставшуюся жизнь буду чувствовать себя неблагодарным козлом. Ну хочешь я встану перед тобой на колени!?

В конце концов Егор Павлович сдался, но через несколько дней, поменяв у знакомых торговцев с Подковы "зеленые" на "деревянные", перечислил деньги, оставшись инкогнито, на счет влачащего жалкое существование городского детского дома. Для него все, имеющее отношение к Чагирю, пахло мерзостью и кровью…