ИММАНУИЛ ВЕЛИКОВСКИЙ - ЧЕЛОВЕЧЕСТВО В АМНЕЗИИ

• Название: ЧЕЛОВЕЧЕСТВО В АМНЕЗИИ
• Автор: ИММАНУИЛ ВЕЛИКОВСКИЙ
• Жанр: Альтернативная история

Иммануил Великовский охарактеризовал свое исследование, посвященное коллективной амнезии, следующим образом: «Книга "Человечество в амнезии" обращена не только к прошлому, как мои остальные книги – но главным образом к будущему, не к тому будущему, отстоящему от нас на тысячи или десятки тысяч лет, а к непосредственному будущему, у порога которого мы ныне стоим». Проблема, избранная Иммануилом Великовским, – это психологическое состояние и история болезни человеческого рода. Действительно, каждый штрих человеческого поведения, каждый сюжет человеческой истории и каждый догмат человеческих верований, будучи исследованы и истолкованы в свете основных положений этой книги, позволяют нам увидеть, каким образом человеческие мысли и поступки очерчены и сформированы подавленными коллективными воспоминаниями о космических катастрофах, потрясших наших предков сто поколений назад.

---

В работе «Из истории одного детского невроза» (1918) Фрейд объяснил универсальный смысл некоторых символических выражений и различных фантазий, обычно связанных с родительским коитусом и соответствующим кас-трационным комплексом, коренящихся в настойчивых бессознательных воспоминаниях об архаических ситуациях. «Мы должны наконец подготовить себя к принятию гипотезы о том, что психические следы первобытного периода стали унаследованным достоянием, которое в каждом новом поколении взывает не к усвоению нового, а только к пробуждению… Мы обнаруживаем, что в большинстве значимых ситуаций наши дети реагируют не в соответствии с их собственным опытом, а инстинктивно, как животные, в той манере, которая может быть об-ьяснена только как филогенетическое наследие»1. Невротическое состояние возникает в результате резкого выброса травматических воспоминаний, унаследованных от предшествующих поколений. «Ранняя травма – защита – вытеснение – выброс невротической патологии – частичное возвращение вытесненного. Такова формула, которую мы вывели для трактовки развития невроза. Теперь читателю предлагается сделать следующий шаг и предположить, что в жизни человеческого рода было нечто подобное происходящему в жизни индивидуумов: к примеру, ситуации сексуальной агрессии, которые оставляют после себя неизгладимые последствия, но в то же время большей частью вытесненные и забытые. После продолжительного скрытого периода они приходят в действие и вызывают явления, подобные по своей структуре и значению симптомам болезни»2.

Здесь Фрейд отвел равные по значению роли личностной и наследственной травме: «Как правило, возникает сочетание обоих факторов: конституционального и случайного. Чем сильнее первый, тем увереннее травма приведет к фиксации и оставит позади нарушения развития; чем сильнее травма, тем более определенными будут ее разрушительные последствия, даже если сфера инстинктов в состоянии нормы»1.

Но может ли сфера инстинктов быть в состоянии нормы, если каждый представитель человеческого рода несет в себе травматический опыт предшествующих поколений? Фрейд еще не пришел к ясности. Избегая пользоваться какими-либо терминами и идеями Юнга, он определил понятием «к!» бессознательную сферу личности, вместилище филогенетического и инстинктивного наследственного, а также и личностного опытов и всякого рода реакций, которые вытеснены и забыты в связи с присущим им травмирующим характером. «Оно («к!») содержит все унаследованное, имеющееся к моменту рождения и лежащее в основе конституции – следовательно, прежде всего инстинкты, которые берут свое начало в соматической организации и получающие свое первоначальное психическое выражение здесь (в «к!») в неизвестных нам формах»2. Этот фрагмент был включен Фрейдом в 1938 году в его «Очерк психоанализа». Подобным же образом следующий отрывок был использован им как обобщение его аналитического опыта между 1913 и 1938 гг.: «Какая-то часть культурных достижений, несомненно, оставила свой след в «Ы»; многое из того, что накоплено суперэго, отзовется эхом в этой сфере, но немногие из новых впечатлений ребенка будут от этого усилены, потому что они в сущности являются повторениями некоего первоначального филогенетического опыта»3.

Поскольку многие инстинктивные реакции и механизмы служат сохранению вида и даже стимулируют его выживание, должна быть проведена демаркационная линия между унаследованными защитными инстинктами и глубоко запрятанными филогенетическими воспоминаниями о травмирующем опыте насилия. Например, эдипов комплекс и отцеубийство не принадлежат к той же категории, что инстинкты, способствующие выживанию. Личные травмы, вытесненные из -сознания, не принадлежат той же самой категории и не составляют тот же уровень бессознательного, как событие, что «.^происходило в жизни всего человеческого рода», имеющего, в соответствии с выводом Фрейда, «сексуально агрессивную природу». Таковы наиболее важные постулаты психоаналитической теории, созданной Зигмундом Фрейдом: они объемлют разного рода травматический опыт, его постоянное вытеснение и подавление сознательной памятью, потребность повторять и потому наносить аналогичную травму другому с соответствующей сменой ролей.

В своей книге «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд говорит: «До этого он (ребенок) был пассивен, был поражен переживанием; но повторяя его, несмотря на причиняемое неудовольствие, в качестве игры, он брал на себя активную роль… В то время как ребенок переходит от пассивности переживания к активности игры, он переносит то неприятное, что ему пришлось. пережить, на товарища по игре и мстит таким образом тому, кого этот последний замещает»1. При трасматическом опыте ужас и мучение играют решающую роль. Иногда воспоминание о травматическом опыте не стирается, тем не менее может постоянно присутствовать потребность его вытеснкть. Но она значительно выше, когда сам этот опыт исключен и принадлежит подсознанию. У жертвы амнезии, вызванной травматическим опытом, возникает необходимость повторения его со сменой ролен: жертва становится агрессором и переносит наказание на новую жертву.

О родовой памяти

Наследуются ли приобретенные черты – вопрос, который породил научные споры и изыскания еще со времен Ламарка. Он был сторонником идеи такого наследования, и обычно считалось, что Дарвин спустя два поколения стал его оппонентом. Суть состоит в том, что Дарвин в своей теории (1868) стоял на той позиции, что каждая клетка организма посылает свой отпечаток репродуктивным клеткам (семенам или плазме) и что таким образом происходит наследование родительских черт. При таком подходе приобретенные качества, естественно, станут наследственными. Новые особенности пшеницы или ржи, выращенных в измененной среде, могли передаваться по наследству: например, формируется шершавый стебель, если растение год за годом произрастало на широтах с коротким летом, ветреной осенью и поздней весной. Насколько долго может сохраняться такая наследственность, если растение вернуть к прежней почве и климату – основной предмет современных споров о наследовании приобретенных черт. Изменение в репродуктивных клетках (сперма, яйцеклетка) вызвало бы наследование новых черт; но установлено, что только соматические клетки подвержены вариациям. Однако нельзя отрицать, что химические процессы или эндокринные нарушения в организме могут решающим образом повлиять на клетки плазмы, и в этом случае потомство может приобрести наследственный дефект, который время от времени передается последующим поколениям. Вопрос, таким образом, упирается в проблему: могут ли внешние влияния – или через соматические клетки или непосредственно – воздействовать на репродуктивные клетки. Соматические клетки, из которых состоит тело живого организма, живут в течение определенного отрезка времени и возвращаются к метаболическому природному процессу, т. е. к праху. Однако репродуктивные клетки несут жизнь неведомым поколениям, используя конкретный организм как свое хранилище. Эти клетки потенциально бессмертны, хотя огромная их часть растрачивается впустую, как может засвидетельствовать это каждый, кто видел разбросанные семена деревьев или пыльцу, или думал о биллионах сперматозоидов, которые извергаются при каждом половом сношении, при том, что лишь один из них имеет шанс на оплодотворение. Поразительно, что эта бесконечная репродуктивная способность заключена в единичном микроскопическом сперматозоиде или яйцеклетке с наследственными характеристиками для бесконечной цепи будущих поколений. И дело не г том, что сперматозоиды наследуются и размножаются вновь, но в том, что новый организм имеет репродуктивные клетки, которые производят новую сперму и новые яйцеклетки. Если эти репродуктивные клетки подвергнутся какому-то сильному химическому, термическому или радиоактивному воздействию, некоторые новые особенности вполне могут стать наследственными, и это открывает путь огромным возможностям генетики.

Природные катастрофы, сопровождающиеся такими воздействиями, могли повлиять на репродуктивные клетки животного и растительного мира. Если, как уже не раз случалось, областью, вовлеченной в такую катастрофу, становится весь мир, тогда возникают великолепные возможности для мутаций многих видов и родов. Репродуктивные клетки могут подвергаться воздействию не только через сому (тело), но также непосредственно, с последующим возникновением и передачей новых характеристик. И поскольку одни и те же причины могут вызывать сходные изменения, особенно для тех организмов, которые производят более одного потомка одновременно, результатом будет сохранение новых форм, если только они жизнеспособны.

Вопрос о том, являются ли сильные впечатления, полученные органами чувств животных, основой инстинктов,. потребовал бы гораздо большей обстоятельности, чем позволяет объем данной книги, а также некоторых сложных экспериментов. Существование родовой памяти не означает, что впечатление, усвоенное одним поколением, может перейти в ламять последующих; оно означает, что впечатления, особенно травмирующие и повторяющиеся, испытанные большинством предков, могут стать устойчивыми, хотя и бессознательными, воспоминаниями или комплексом воспоминании, вызывающими адекватные реакции в соответствующих ситуациях.