Натали Фокс - Ты будешь страдать, дорогая

• Название: Ты будешь страдать, дорогая
• Автор: Натали Фокс
• Жанр: Современные любовные романы

Джемма и Фелипе полюбили друг друга с первого взгляда и понеслись в бурном потоке мощного, сильного чувства навстречу наслаждениям. Однако вскоре их любовь, как это часто бывает в жизни, подвергается жестокому испытанию. К чести влюбленных, они сумели преодолеть все преграды и сохранить свои чувства.

---

— Вообще-то я возражаю, но в данном случае это не имеет никакого значения, поскольку Майка ты упустила. — Он взглянул на часы. — Сейчас услышишь рев двигателей.

Джемма уловила в его глазах торжествующий огонек, и в этот же миг вдалеке послышался звук мотора самолета. Черт! Каких-нибудь пять минут — и она могла бы улететь вместе с ним. Она яростно скомкала в кулаке шелковый шарфик и бросила его в чемодан.

— Он полетел за Агустином? — сквозь зубы поинтересовалась Джемма.

Впрочем, даже если и так, на ее намерения это не повлияет. Она улетит, несмотря ни на какой портрет. Агустину, без сомнения, портрет нужен как дырка в голове, так что они оба будут счастливы, разорвав соглашение. Ее больше уже не интересовала даже встреча с ним. Она хотела исчезнуть из жизни Фелипе — и все.

— Агустин вернется только через пару дней. Майк полетел за продуктами. Ты, должно быть, заметила, что поблизости нет ни единого супермаркета, и…

— Избавь меня от скучных подробностей вашего быта. Когда вернется Майк?

— Через пару часов, и к тому времени я намерен убедить тебя остаться.

Джемма широко раскрыла глаза.

— В данных обстоятельствах мой вопрос прозвучит, пожалуй, невероятно глупо, но все же: каким образом ты собираешься этого добиться? — с сарказмом выпалила она.

— Почему-то мне кажется, что мои чувственные объятия и поцелуи не слишком подойдут для этой цели, — протянул он и, скрестив на груди руки, забросил ногу на ногу.

Джемма так и вспыхнула. Это что, очередная стадия его игры в пытки? Теперь он пытается насмешить ее?

— Чувственные поцелуи, бриллианты или шикарные машины — меня ничто не убедит остаться. Надеюсь, это тебя удовлетворит.

— Только заполучив тебя сегодня к себе в постель, я смогу получить удовлетворение.

В ответ на это она вскинула голову и резким движением заправила волосы за уши.

— В таком случае тебя ожидает ночь разочарований, поскольку тебе придется метаться в постели в одиночестве!

— Ну, почему же так, когда рядом есть ты? Мне очень жаль, радость моя, но ты ни в коем случае отсюда не улетишь, и это так же верно, как то, что солнце поднимается на востоке.

— Следовательно, я здесь пленница?

— Вот именно, а пленники делают то, что им приказывают. Так что распаковывай чемодан, пока твой тюремщик не потерял всякое терпение.

Джемма поняла, что выхода у нее нет! Но что же все-таки делать? Позволить ему взять верх, а самой молча страдать? Она лихорадочно искала ответ на эти вопросы — и не находила его.

— Оставь меня, Фелипе, — устало попросила Джемма. — Мне наскучили твои забавы.

— Значит, придется подумать о новых ходах. Не могу допустить, чтобы ты зевала, когда я буду заниматься с тобой любовью. — Он оторвал плечо от косяка. — Увидимся за ужином За ним с треском захлопнулась дверь, и раздались его гулкие шаги по коридору.

Сердито спихнув чемодан на пол, она свернулась на кровати калачиком и вцепилась зубами в стиснутый кулак. У нее не больше свободы действия, чем если бы она была закована в цепи. Пленница и тюремщик, совершенно верно.

С величайшей неохотой она переоделась к ужину, выбрав черную шелковую блузку и ей в тон брюки. Из украшений она решила взять толстые золотые серьги-кольца. Джемма не сомневалась, что, если она еще раз не спустится к ужину, Фелипе придет в ярость, а ей больше не хотелось выслушивать оскорбления. Нет, это не слабость, спорила она сама с собой, просто нужно же искать какие-то пути к сосуществованию. Враждовать с ним бессмысленно.

— Я помню эти духи. Кассини, точно?

«Бесконечный любовный роман», — соблазнительно пробормотал он, подхватывая ее под локоть у самой лестницы.

— Да, это были твои любимые, верно? — проворковала она на ходу, не в силах удержаться от колкости, хотя и дала себе зарок избегать этого.

— Ты знаешь, что со мной делает аромат? Он меня возбуждает. Ты для этого и воспользовалась духами?

— Чтобы подразнить тебя, хочешь сказать? — невинным голоском спросила она, спускаясь вместе с ним по лестнице.

— Ну, это бессмысленно. Дразни не дразни, а все равно ты будешь моя. Впрочем, я чувствую, ты уже начинаешь закипать, а?

— Но не от жажды твоего тела, Фелипе, — холодно ответила Джемма.

— Пока еще нет, — шепнул он, грубо сжимая ей локоть — Но уже очень скоро ты будешь вопить от этой жажды.

— Так же, как и ты. Посмотрим, кто завопит первым, ладно?

Фелипе откинул голову и расхохотался. Он вывел ее на террасу.

— Ты не возражаешь против ужина на свежем воздухе? Когда я живу здесь, то обычно ем на террасе.

— Прекрасно, — сдержанно ответила Джемма. Она решила не спорить больше — во всяком случае, из-за такой мелочи, как место ужина.

Один из столиков на террасе оказался уже накрытым на двоих, так что в ее возражениях все равно не было бы смысла. На белой камчатой скатерти стояли свечи, ваза с цветами и хрустальные бокалы. Невидимые лампы скорее мерцали, чем горели. Зрелище было прекрасным, величественным и пугающим.

На ужин подали отменную еду — ростбиф и разнообразные овощи на выбор. Джемма держалась прекрасно, храбро приступила к трапезе, но обнаружила, что изысканное красное вино кажется ей куда более заманчивым, нежели еда. Атмосфера между нею и Фелипе сгустилась настолько, что ее вполне можно было бы резать ножом.

Чтобы пережить этот вечер, хорошо бы превратиться в бесчувственную куклу. Выпивка — не выход. Она отказалась от второго бокала и заметила, что и Фелипе не стал подливать себе вина.

Мария выполняла все их желания, и каждое ее появление немного разряжало тяжелую обстановку за столом. Но стоило ей исчезнуть, как разговор снова становился колючим и жестким.

— Итак, ты решила остаться. Не так уж это, в конце концов, оказалось и трудно, — облил он ее ледяным взглядом, когда Мария убрала со стола тарелки.

— Ничего я не решила. Ты объявил приговор, и я отбываю свой срок. У меня нет другого выхода, кроме как остаться — до окончания работы, разумеется. Да, раз уж речь зашла о работе, что, интересно, твой босс подумает об этой твоей игре в наказание? — Она надеялась легкой угрозой как-то смягчить напряжение.

— Ты все время называешь это игрой, Джемма. Ты сильно ошибаешься. Я намерен серьезно наказать тебя. Что же касается Агустина, то не надейся найти у него поддержку. Чувства женщин его нимало не трогают, и даже тебе не удастся растопить его сердце. Кроме того, к его приезду все уже будет закончено.

— Ничего себе скорость, — сухо бросила в ответ Джемма. — Каких-то два-три дня. Рассчитываешь так быстро поставить меня на колени?

— Торопить события я не собираюсь, — произнес Фелипе.

Джемма потянулась к бутылке с вином. Похоже, выпить, в конце концов, необходимо. Ладонь Фелипе накрыла ее руку.

— Ни в коем случае, радость моя. Ты нужна мне трезвой. Я хочу, чтобы ты прочувствовала каждый поцелуй, каждую ласку — все, до последнего содрогания. — В мерцании свечей его глаза сверкнули свирепым огнем, как будто он превратился в какого-то лесного хищного зверя.

— Фелипе, — обратилась к нему Джемма, — я уже говорила тебе: ты зря потратишь время. Тебе не удастся достичь желаемого результата. Соблазнять ты умеешь, так что вполне возможно, что ты добьешься успеха и затащишь в постель мое тело — но и только. Ты сможешь сколько твоей душе угодно целовать, ласкать и брать меня, но никогда тебе не затронуть самую главную мою струну. Я заморожу свое сердце, свои чувства — и никогда не доставлю тебе радости ощутить, что ты причинил мне боль.

Если она думала, что ее слова его обеспокоят, то она ошиблась. В его ответе не было и нотки сострадания.

— Ты забыла, Джемма: я ведь любил тебя раньше. Я знаю наизусть каждую частичку твоего тела. Я знаю, что тебя зажигает, возбуждает, от чего ты извиваешься и стонешь. Дорогая, ты можешь заморозить свои чувства, но однажды унылой темной ночью ты проснешься, тоскуя по любви, а рядом никого не будет. Не будет Фелипе, и ни один мужчина не сможет дать тебе то, что давал я. Тебе все это известно, не так ли?

Джемма опустила ресницы, ибо не хотела, чтобы он прочел в ее глазах признание его правоты. Фелипе был совершенным любовником, и, когда он бросил ее, Джемма понята, что ни один мужчина никогда не сможет занять его место Она даже и пробовать не собиралась. Все это, возможно, и правда, но Фелипе кое о чем забыл — А ты, Фелипе, — Джемма встретилась с ним взглядом, — ты забыл о той страсти, которую я так легко в тебе вызывала? Ты же сам признавался, что ни одна женщина не способна разжечь тебя так, как это удавалось мне. Впрочем, не знаю, может, все мужчины так говорят. Знаю лишь, что я как-то смогла прожить без твоей любви эти полгода, в то время как тебе, по всему видно, пришлось нелегко.

Он скептически усмехнулся, — Это лишь доказывает, что мое чувство к тебе было глубже, чем твое — ко мне. Жаль, ибо моя задача осложняется. Мне-то казалось, что у тебя еще остались какие-то чувства по отношению ко мне, но из твоих слов следует, что я заблуждался любовь была для тебя всего лишь забавой, так, дорогая? Неделю нас соединял лишь секс…