Джин Фелден - Безграничная любовь

• Название: Безграничная любовь
• Автор: Джин Фелден
• Жанр: Исторические любовные романы

ОДИН ОБЕРЕГАЛ ЕЕ, ДРУГОЙ ОБЕЩАЛ ЛЮБИТЬ, ТРЕТИЙ ХОТЕЛ УНИЧТОЖИТЬ.

С каждым ударом сердца росла любовь Джинкс Хэрроу к Райлю Толмэну. Их полночное свидание завершилось многообещающим поцелуем. Одним чудесным поцелуем, который становился все глубже и глубже, пока они опускались в траву, сжигая свою невинность в костре страсти.

Они мечтали обрести счастье в объятиях друг друга, но судьба разрушила их планы. Влюбленные были разлучены. И оставшись одна, девушка отчаянно боролась за свое счастье, подчас удивляя окружающих своеобразием поступков. И в объятиях моряка, и в лапах врагов она билась за завтрашний день, не теряя надежды обрести друга, который вернет ей радость жизни.

---

Ничего удивительного, что ее мама сделала двойные стены и двери! Она сделала это, очевидно, чтобы спастись от ее сумасшедшего дяди. Он являл собой пугающее зрелище. Эли не хотела больше смотреть на него.

Сбоку от него сидел другой мужчина — высокий и тощий, державший в руках белый платок и издававший смешные гнусавые звуки.

— Где же мама?

Девочка прижалась к стенке и продвинулась дальше по балкону. Оказавшись напротив камина, Эли не сомневалась в том, что, посмотрев наверх, «король» увидит ее, но он все еще изрыгал потоки слов. Она не понимала и половины из того, что он говорил, но знала, что говорит он низкие и подлые слова. Плохие слова. О, конечно же, он болен бешенством! С бьющимся сердцем Элисон прошла по всему балкону и увидела маму, почти зарывшуюся в большое кожаное кресло. Она сидела очень прямо и совершенно неподвижно и так смотрела на «короля», как будто бы только сейчас осознала, что он сумасшедший. Она слегка наклонилась вперед, руки ее были сжаты и лежали на коленях, из-под юбки виднелись туфли, а ноги стояли так, как будто она в любой момент была готова вскочить и побежать. «Если мама вскочит, — решила Эли, — я ей закричу, и она сможет побежать наверх, сюда. А потом мы ринемся в башни и запрем двери. В башнях мы будем в безопасности».

В кресле рядом с мамой сидел еще один мужчина — лысый старик. Глаза его были прикрыты, а лицо было белым. Лишь по дрожанию рук можно было определить, что он жив.

— Карр, прошу тебя, скажи своему человеку, чтобы он запер собак, — сказала мама таким голосом, каким говорит с Элисон, когда та споткнется о скобки или порежет палец, чистя картошку к ужину. — Прошу тебя, — сказала мама. — Если хочешь, чтобы я молила тебя, то я умоляю. Я сделаю все, что ты скажешь, только, пожалуйста, запри собак, чтобы я смогла добраться до Эли. Она там одна, пожалуйста, Карр.

«Король» откинулся в кресле и засмеялся безумным, дьявольским смехом.

Тощий мужчина, который сейчас не был виден Элисон, сказал:

— Карр, ты правда думаешь, что был прав, когда сорвал телефон со стены? Может быть… ты не думаешь, что… может быть… тебе следовало бы разрешить Джинкс позвонить дочери?

«Король» разразился новой тирадой — из ужасных слов, из которых Элисон не поняла ни одного. Тощий человечек начал кашлять в платок и очень скоро совершенно затих.

Мама взмолилась:

— Прошу тебя, Карр, прикажи ему запереть собак. Я прошу не за себя, а за Элисон. Она там совсем одна.

Эли чуть не крикнула: «Я здесь, мама, со мной все в порядке!» Но она не могла так крикнуть, ведь она ослушалась и прокралась в главный дом, так что мама будет сердиться на нее.

— Элисон, Элисон, — глумился «король», — толмэновское отродье! Ты думаешь, что я сделаю что-нибудь для толмэновского отродья? Не смеши меня! Так ты волнуешься из-за собак, да? Если бы мне попался этот щенок, я скормил бы его собакам, слышишь?

Элисон попятилась, в ушах у нее зашумело, а во рту пересохло.

Но вот поверх пронзительного его крика она услышала какой-то шум — снаружи. Подъехала карета. Она уставилась на наружную дверь, стараясь не думать о том, что сказал ее дядя Карр о том, чтобы скормить ее псам. Теперь она не слышала собак. Но их обычно и не слышишь до тех пор, пока они не схватят кого-нибудь, например кролика. И только после этого можно услышать, как тот кричит перед смертью и издает единственный за всю свою жизнь звук, а потом псы дерутся между собой и рвут на части животное своими огромными острыми зубами. А после они мчатся мимо башни и смотрят на нее, а с морд их все еще капает кровь.

На балконе было жарко, но Элисон начала дрожать.

Должно быть, мама тоже услышала, как подъехала карета, потому что она вскочила и посмотрела на дверь. Старик открыл глаза и повернул свою лысую голову.

В зале внезапно установилось молчание, так как все смотрели на дверь. Даже «король» затих. А потом до них донесся мужской крик, рычание псов и вопль женщины.

РАЙЛЬ

15 сентября 1899

Сидя в экипаже, Райль внимательно выслушал рассказ Бетс и мало-помалу стал успокаиваться. Эта истеричная молодая женщина совсем не имела доказательств тому, что в Хэрроугейте произошло что-то плохое, — она только подозревала это. А если Райль в бытность свою свободным фотографом и научился чему-нибудь, так только одному — не рассуждать умозрительно.

— Я сейчас открою ворота! — крикнул он извозчику.

— Подождите, — сказала Бетс, роясь в сумочке, — вот ключ.

Солнце все еще стояло высоко в небесах. Его ярко-оранжевые лучи ласкали каменные стены Хэрроугейта, подсвечивая их и придавая тем самым огненный блеск.

Райль оцепенел. Не он, а кто-то другой ехал сейчас по дороге, вьющейся между лугами и старыми дубами, одевшимися в золотой осенний наряд. Сердце Райля пылало так же, как и осенние листья, он был полон воспоминаниями о Джинкс. У ворот было холодно, и дул прохладный ветер. Но как тепло было здесь в ту ночь, когда он прижал ее к себе, чтобы поцеловать — в последний раз. Теперь она была в башне — так близко, в двух шагах от него. Райль вышел из экипажа, помог выйти Бетс и взял свой кейс.

— Пожалуйста, не ждите нас, — сказал он извозчику. — Я возьму с собой этот кейс, а остальной багаж отвезите, если можно, в больницу. Я заеду за ним попозже.

— Да, хорошо, сэр. — Извозчик приподнял шляпу и натянул поводья.

Райль взглянул на башенное крыло. Джинкс так близко. Он поборол желание пойти прямо к ней и послать к черту собрание. Но кейс, что он нес, содержавший досье на Карра с его мошенническими сделками, напомнил ему о том, что собрание уже началось. Он вздохнул. Он так долго ждал, когда сможет увидеть Джинкс, — он подождет еще несколько минут. Бетс поднялась по каменным ступенькам и встала у двери, рука ее потянулась к медному звонку. Идя за ней следом, Райль услышал какой-то странный звук — как будто что-то пронеслось в воздухе. Внезапно почуяв опасность, он обернулся, руки его инстинктивно выгнулись в защитном жесте. Именно это инстинктивное движение спасло ему жизнь. Что-то длинное и черное прыгнуло, чтобы вцепиться ему в глотку. Райль увидел только челюсти, по которым текла слюна, и безобразные желтые зубы. Он издал крик. Бетс завопила.

Маленький, но тяжелый кейс помешал псу вцепиться в горло Райлю, и пес только вырвал кусок ткани из лацкана его пиджака. Не успел Райль прийти в себя, как доберман снова налетел на него: он рычал, а в глазах его стояла холодная ненависть.

Бетс все вопила и колотила в дверь:

— Впустите нас!

Животное снова прыгнуло. Райль хотел бросить ботинок в брюхо псу, но попал ему в бок. Так как Райль стоял на ступеньке, псу пришлось прыгать выше, и он, не допрыгнув, упал на все четыре лапы, желтые его глаза, казалось, источали змеиный яд, а слюна стекала по челюсти.

— Откройте, черт возьми! — закричал Райль.

Собака снова бросилась на него, купированные ее уши были прижаты, а длинные зубы обнажены.

На этот раз ей удалось изловчиться, и челюсти ее сомкнулись вокруг руки Райля. Кейс упал. Клыки вонзились в мясо, продвигаясь к кости. Боль пронзила руку Райля. Он попытался было скинуть собаку, но та не отпускала его. Райль подумал, что пес сейчас вырвет ему руку. Горячая и нестерпимая боль заполнила все его существо. Тогда за дело принялась Бетс. Она схватила упавший кейс.

— Идите в дом, — прокричал Райль, но Бетс изо всех своих сил колошматила это черное чудовище.

И тогда Райль увидел, как к крыльцу скользнула еще одна черная тень, а за ней и еще одна. «Все кончено», — подумал он. Горячая боль в его руке была уже почти непереносимой. Райль только подумал с сожалением, что никогда больше не увидит Джинкс. Он прицелился для последнего броска.

Острый носок его ботинка попал в мягкое брюхо пса. Почти сразу же Бетс удалось сильно ударить животное тяжелым кейсом промеж глаз. Пес моргнул и ослабил свою хватку.

С рыком к ним приближались два других пса. В момент их прыжка дверь распахнулась, и Райль влетел в дом, втаскивая за собой Бетс. Дверь захлопнулась, и Райль услышал, как собаки ударились о дверь, взвыв от боли.

Он опустился на каменный пол хэрроугейтского холла. Тело его обрело какую-то странную легкость, а по левой руке разлилась пульсирующая боль. Райль обратил внимание на мрачный каменный пол, и у него мелькнула мысль, что когда он был мальчиком, пол никогда не был таким грязным. Позади него кто-то что-то бессвязно тараторил. С левой рукой Райля происходило что-то странное. Сквозь завесу тумана он увидел, что рукав его серого пиджака становится красным.

Кто-то встал рядом с ним на колени и снял с него пиджак. Он повернул голову. И взгляд его уперся в зеленые глаза, глаза цвета нефрита, глаза, которые он рисовал и о которых мечтал больше десяти лет. Годы отступили, он снова был молодым, и все же немолодым.

— Джинкс. — В порыве он протянул к ней руки.

— Не двигайся, а то истечешь кровью, дурачок. — В голосе ее слышались слезы. Он снова посмотрел вниз и увидел, как сквозь его белую рубашку струится кровь, стекая на ее голубую юбку. Перед глазами Райля замелькали черные точки, и сквозь это мелькание он увидел, что Джинкс снимает с себя пояс.