Оскар Лутс - Лето

• Название: Лето
• Автор: Оскар Лутс
• Издательство: Правда
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1988

Наверное, не найдется людей, которым бы не нравились книги Оскара Лутса. Историями о жителях Пауивере зачитывались взрослые и дети… И, наверное, это оправданно, ведь героев книг Лутса невозможно не любить, невозможно забыть Тоотса и Кийра, Тээле и Арно, школьного учителя Лаури и церковного звонаря Либле

Вторая книга из серии повестей Оскара Лутса о деревне Паунвере и её жителях.

---

Позднее Тоотс, узнав из разговора с Тыниссоном, что тот завтра или послезавтра собирается в город к адвокату, передает однокашнику деньги, полученные для Арно Тали, а также просит купить несколько фунтов хорошего пороха – камни дробить. Тогда ему, Тоотсу, не нужно будет самому ехать и бродить по городу, терять драгоценное рабочее время; а в следующий раз он снова возьмет к себе на телегу тыниссоновскую салаку – словом, надо же выручать друг друга. Но пусть будет осторожен, не подходит со свертком пороха близко к огню, не то стрясется беда. То есть, с самим Тыниссоном ничего не случится, слишком он крепок, но могут пострадать другие, кто случайно окажется поблизости.

– Ладно, – отвечает толстяк, – я это дело устрою.

IV

В понедельник рано утром Тоотс и Либле снова принимаются за работу на поле Заболотья и усердно трудятся до самого вечера. На следующий день звонарь приводит еще одного помощника – рослого мужика, в котором управляющий узнает Дурачка-Марта. Ему прежде всего дают плотно поесть, а затем ставят на работу – калить на поле камни. Март подкапывает камни со всех сторон и разводит под ними костры из сухих чурок; когда на раскаленном камне появляются трещинки, он бьет по нему кувалдой, пока валун не расколется. Целый день этот силач прямо чудеса творит своим мощным молотом, а вечером страшно доволен, когда ему вручают плату – новенький серебряный рубль. Работа подвигается успешно. Тоотс часто останавливается возле Марта и наблюдает, как тот постоянно поддерживает огонь под камнем с наветренной стороны, а потом снова орудует своим волшебным молотом.

Вскоре Тыниссон привозит порох, и у Либле целый день уходит только на то, чтобы закладывать в камни заряды. В этот день звонарь необычайно серьезен и больше не заводит с Мартом разговоров о всяких машинах, маховиках и винтиках. Лишь за обедом он коротко упоминает о рыжеволосом и замечает при этом, что Тээле очень странная девушка. Даже он, сторонний наблюдатель, и то не в состоянии объяснить все «эти дела», так где же понять их бедному Жоржу, который по уши погряз в муках любви; а если уж кто любит так тяжко, то не слышит и не замечает многого, что вокруг делается.

Незадолго до захода солнца Либле начинает поджигать фитили. Тоотс, с папиросой во рту, стоит поодаль у межи и следит за ним. Рядом топчется Март, дрожа всем телом и бормоча от страха какие-то непонятные заклинания. Несмотря на свое богатырское телосложение, Март боится ружей, пороха и всего, что имеет к ним какое-нибудь отношение.

Либле с горящей головешкой в руке подходит к одному камню, затем перебегает к другому, поджигает фитиль и здесь, спешит к третьему а тут проделывает то же самое. Возле четвертого камня он останавливается и оборачивается. Над первым камнем возникает облако дыма, внезапно, словно от подземного толчка, камень в ямке подскакивает, раздается громкий взрыв – и камень разваливается. Куски покрупнее остаются тут же у края ямы, мелкие разлетаются по сторонам, а осколки со свистом летят еще дальше.

– Хорошо! – восклицает по-русски Либле и машет Тоотсу головешкой; затем он поджигает следующий фитиль и принимается бегать по полю вдоль и поперек, подпаливая один шнур за другим. Бум, бум, бум! – гремит на поле Заболотья, словно здесь идет артиллерийская перестрелка. Камень за камнем рассыпаются на куски, в вечерней тишине взрывы отдаются далеким эхом. Тоотс оглядывается – Март исчез. Он снова переводит взгляд на Либле. Звонарь в эту минуту подбегает к очередному камню, но вдруг резко останавливается как вкопанный и застывает на месте: прямо перед ним разваливается камень. Видимо, зажигая фитили, Либле что-то перепутал и по ошибке подбежал к камню, где запальный шнур уже был подожжен.

– Ай, ай! – испуганно вскрикивает управляющий, видя, как звонарь, прикрыв глаза ладонью, поворачивается спиной к рассыпающемуся камню. – Что с тобой, что с тобой? – кричит он, подбегая к Либле.

– Ничего! – махнув рукой, отвечает Либле по-русски и опять принимается за работу.

Управляющий с облегчением вздыхает. Ему начинает казаться, что он крупный полководец и руководит сейчас сражением. Но вдруг совсем близко от него взрывается камень и осколок больно ударяет его в правую ногу.

– Ну, – бормочет он. – Это еще что такое? – Прихрамывая, он ковыляет к меже и садится на землю.

Да, здорово его шлепнуло, но кто же велел ему совать нос прямо к камню! Пыхтя и кряхтя, он с трудом стаскивает сапог и разглядывает ногу. Ну конечно, голень красная и быстро опухает. «Да, да, само собой разумеется, как любит говорить старый Кийр», – мысленно повторяет он.

Либле со своим факелом уходит все дальше и дальше. Над каждым разваливающимся камнем какое-то время еще реет легкое облачко дыма, потом оно постепенно рассеивается и, сливаясь с другими облачками, прядями тумана заволакивает все поле. Домочадцы один за другим выбегают во двор, к изгороди, и с интересом наблюдают необычайное зрелище. Услышав приближающуюся канонаду, стадо свиней, хрюкая и толкаясь, устремляется с дороги во двор; маленький поросенок, с которым, как видно, во время бегства случилась неприятность, визжит громче всех. На пастбище заливается лаем и воем Кранц, словно и ему обязательно нужно высказать свое мнение.

Затем Либле медленно подходит к управляющему, по дороге разглядывая взорванные камни. Видимо, он считает, что работа удалась на славу, и еще издали кричит:

– Завтра возить начнем.

– Ясно, начнем, – болтая в воздухе больной ногой, отзывается управляющий. – Ой, Либле, если бы ты знал, как она болит! Не везет мне с этой проклятой правой ногой: то в нее ишиас залезет, то камень попадет. Черт ее знает, что это за нога такая и почему с ней такое делается. А может быть, ишиас как услышал такой тумак, так и удрал со страху. Ой, Либле, ой, Либле, если б ты знал…

Испуганный звонарь хочет тотчас же отвести больного домой. Но больной сам не спешит – он сначала осматривает развалившиеся камни и лишь после этого уходит. Дома запрягают лошадь, и Тоотс с Либле едут за помощью к аптекарю. А старик из Заболотья, видевший все это и слышавший, смотрит вслед отъезжающим и обращается к хозяйке:

– Говорил же я, незачем всю эту возню затевать, подправили бы хлев и без него.

– Да уж от тебя дождешься!

Аптекарь ощупывает ногу Тоотса и находит, что кость сейчас даже крепче, нежели была до удара; а опухоль очень скоро пройдет, если положить хороший компресс.

– Да, – жалуется больной. – Но если бы вы знали, как она болит!

– Тут уж ничего не поделаешь, – успокаивает его аптекарь. – Большое дело – большие издержки; лес рубят – щепки летят. Время – лучший исцелитель, и бог не без милости.

На больную ногу накладывают компресс, кроме того, Тоотсу дают с собой бутыль жидкости для компрессов. И управляющий уезжает домой. Он лишний раз убеждается в том, что даже самое скромное начало самого скромного дела иногда связано со значительными трудностями.

V

Утром управляющий снова ковыляет на поле, несмотря на боль. Он словно решил победить какого-то незримого врага, пытающегося помешать его работе. До завтрака он и Либле возятся с камнями вдвоем: могучий помощник Март куда-то исчез. Когда загрохотали взрывы, кто-то из домочадцев видел, как он, насмерть перепуганный, мчался через поле; где он сейчас, никто не знает. До обеда помогает таскать камни батрак, но затем исчезает и он, и на поле по-прежнему остается полтора человека, ибо Тоотс с сегодняшнего дня считает себя как работника «дробной величиной».

– Это грустная и трогательная история в поучение и молодым и старым, – говорит он, когда боль в ноге мешает ему работать.

После полудня на поле Заболотья появляется аптекарь – он пришел проведать больного. С ноги снимают бинты, аптекарь смазывает больное место какой-то мазью и снова накладывает повязку. Либле сидит рядом и молча наблюдает за этой процедурой.

– А теперь, – говорит аптекарь, закончив работу, – наружными средствами мы эту ногу уже порядком подлечили. Пора применить и внутреннее лекарство. Наружное вытягивает, внутреннее выталкивает: дня через два-три они эту хворь из вашей ноги окончательно вышибут, тогда хоть в пляс пускайтесь, если до той поры новая беда не привяжется.

При этих словах фармацевт подмигивает Тоотсу и вытаскивает из кармана плоскую бутылку с надписью «Внутреннее».

– Да, – соглашается Тоотс, осматривая бутылку, – это лекарство внутреннее.

– Ну да, оно выталкивает. Ну-ка, глотните. Управляющий подносит горлышко ко рту и делает глоток.

– Угу, – говорит он, – совсем недурное лекарство.

– Какое бы оно там ни было, но выталкивает, – еще раз подтверждает аптекарь. – А теперь и вы, звонарь, попробуйте.

Звонарь вопросительно смотрит на аптекаря, бросает взгляд на свои ноги, обутые в болотные сапоги, и замечает: