Леон Юрис - Хаджи

• Название: Хаджи
• Автор: Леон Юрис
• Жанр: Научная Фантастика

---

Впервые Гидеон произвел впечатление на бедуинов своим умением ездить верхом, и эту репутацию он всячески укреплял, регулярно побивая бедуинских чемпионов на гонках и соревнованиях. Относительные удобства Рош-Пины он оставил ради жизни в движении. В первые годы нового столетия Гидеон командовал странствующим отрядом из дюжины шомеров, который отправлялся вместе с пионерами основывать поселения, нередко в уда-ленных и уединенных местах, среди враждебного арабского и бедуинского населения. Шомеры находились там в первую решающую ночь, чтобы отразить неизбежное нападе-ние арабов, а Гидеон оставался и дальше, чтобы организовать оборону. Он бесстрашно ез-дил среди арабов, стараясь подружиться с ними. Обеспечив безопасность поселка, он от-правлялся к следующему.

Хотя Гидеон был вроде бы врагом, между ним и арабами, особенно бедуинами, рос-ло взаимное уважение. Он видел в арабах потомков библейского народа. Часто, когда он в одиночестве ехал по Галилее, он ощущал себя как бы одним из Соломоновых полковод-цев, направлявшихся в ханаанскую деревню три тысячи лет назад. Чувствуя, что у него нет страха перед ними, многие арабы проявляли к нему странную лояльность. И в доме деревенского мухтара, и в палатке шейха голубоглазый всадник был как у себя дома.

Гидеон знал много арабских женщин. Конечно, это было опасно, но Гидеон был мо-лод и дерзок, а главное, очень осмотрителен и сдержан. Пока ни один арабский мужчина никогда ничего не знал и не подозревал, у Гидеона был довольно большой контингент доброжелательниц среди женщин по всей Галилее.

Как могло это случиться? Тюрьмы ведь строят для людей, и лишь в немногих араб-ских деревнях не насчитывалось двух-трех человек, приговоренных обычно за кражу, контрабанду или поножовщину. Иногда дома оставалась жена нескольких месяцев бере-менности. Были и другие - вдовы или несчастные, кто не мог иметь детей. С ними не бы-ло опасно.

Где-нибудь возле деревни находилась пещера либо укрытие, куда Гидеон мог отпра-виться отдохнуть и где его вскоре "находили" подчас по дюжине раз в день. У него была молодая сила. Он редко когда уезжал не получив удовлетворения, а они редко когда не хихикали и внутренне улыбались, глядя уголком глаза на удаляющегося галопом Гидеона.

С началом первой мировой войны Англия и Франция стали бросать завистливые взгляды на подвластные туркам территории на Ближнем Востоке. Обе державы возни-кающего международного империализма видели в регионе перекресток дорог. Ключом к власти было бы овладение Суэцким каналом. Британский контроль остановился на Египте и на самом канале. Турецкий контроль начинался на противоположном берегу в Синае и Палестине. Синай станет полем битвы, это было предопределено.

Стремление евреев создать национальное отечество быстро росло в управляемой турками Палестине, получая поддержку мирового еврейства и привлекая внимание столиц мира. Хотя евреям Палестины было опасно противиться туркам, они шли на это, вступая в английскую армию. Чтобы втянуть мировое еврейство в дело союзников, британский ми-нистр иностранных дел издал декларацию Бальфура, одобряющую образование государ-ства в Палестине. В дальнейшем декларация Бальфура была канонизирована как междуна-родный закон и признана всем миром, кроме арабов.

Накануне первой мировой войны арабы выработали свой собственный национализм, который должен был осуществляться после избавления от оттоманского ярма.

Агенты британской разведки проникли в Палестину раньше своих армий, чтобы соз-дать сеть шпионажа и подобрать людей, которые могли бы вести весьма специфическую работу. Гидеону Ашу был тайно присвоен чин лейтенанта британской армии. Его задачей было отправиться в пустыни Негева и Синая, чтобы составить карту вади, источников во-ды, редких пятнышек тени, крутых проходов - все это для грядущей битвы с турками. Аш был прирожденной пустынной крысой, он мог исчезнуть среди бедуинов и опуститься в обширные пространства пустынь Цина и Парана, где Моисей и племена евреев странство-вали сорок библейских лет. Он следовал этими библейскими путями через опаленные солнцем высохшие русла, соединяя обрывки и ниточки сведений о том, как можно выжи-вать и передвигаться по такому ландшафту. Его голубые глаза превращались в щелочки под слепящим солнцем, а его чудесная кожа становилась щербатой и жесткой.

Он подружился с племенем Ваххаби и с его шейхом, Валидом Аззизом, и неделями странствовал вместе с их легендарным охотником Набилем.

Однажды под вечер Набиль и Гидеон набрели на маленькую группу низкорослых дубов среди окружающей голой пустыни. Одинокий бедуин сидел под деревом, устраивая из своей одежды навес над головой. Возле бедуина стоял глиняный кувшин с водой, лежал кусок черствого хлеба.

Набиль позвал его, а затем приблизился к бедуину, находившемуся в полутрансе из-за слепящей жары.

Они поговорили, и он повернулся к Гидеону.

- Кто это, Набиль? - спросил Гидеон.

- Его зовут Мустафа. Он из племени Суликан.

- А зачем он здесь сидит?

- Говорит, ждет друга. Говорит, друг сказал ему, что пойдет этим путем.

- Давно он сидит?

- Несколько кругов солнца.

- Разве он не знает, когда придет его друг?

- Он говорит, раньше или позже.

- Ты имеешь в виду, что он сидит день за днем, не зная?

- Он знает, что друг его придет. Когда придет - неважно. Ему больше нечего делать.

Перед самыми сумерками Набиль учуял караван верблюдов. На своей лошади он ез-дил, казалось, бесцельно, кругами, пока не нашел следы. Набиль спешился и приник но-сом и губами к следу.

- Они прошли здесь недавно, - сказал Набиль.

- Сколько времени прошло?

- Немного.

- Несколько часов?

- Может быть.

- Много часов?

- Может быть.

- Три, четыре, пять часов?

- Может быть.

- Достаточно времени, чтобы солнце взошло и зашло?

- Нет, не так давно.

- Сколько, по-твоему, было верблюдов?

- Несколько.

- Пять?

- Может быть.

- Пятьдесят?

- Может быть. Следы глубокие. Они были тяжело нагружены.

- Где они будут проходить?

Набиль, прищурясь, осмотрел горизонт.

- Там, - показал он рукой. - Колодец, принадлежащий Суликанам. Должно быть, это Суликаны или их союзники.

Гидеон развернул карту, чтобы отыскать ближайший колодец. На карте его не было.

- Далеко отсюда вода?

- Не далеко.

- Один день? Два?

- Может быть.

- Сколько миль?

- Миль? А, миль. - Набиль подергал себя за ухо. - Четыре сотни миль.

- Да нет, черт возьми. Не может этого быть. Сколько раз солнце встанет и зайдет, пока мы дойдем?

- Когда солнце взойдет здесь и пока не дойдет туда, - сказал Набиль, описав рукой дугу в направлении неба.

Пока костер догорал, Набиль читал стихи, а Гидеон лежал, глядя на небо и мчащиеся искорки комет. Это был тот самый момент, что делает пустыню реальностью. Гидеон был всеми ими от начала времен. Он был Моисеем и Авраамом, смотревшими в это же самое небо, раздумывая над древнейшими тайнами человека и ждущими ответа от Вселенной.

"Я был шакалом, ищущим добычу возле лагеря.

Я был великим конем, на котором скакал могущественный Мохаммед.

Я был верблюдом, первым в цепочке многих.

Я был всеми, кто смотрел на глупого двуногого зверя по имени человек и видел, что он глуп.

Я жил как царь на моих собственных диких дорогах, и они боролись".

Набиль вдруг остановился и насторожился.

- Слушай, - сказал он.

- Ничего не слышу.

Через несколько мгновений ветерок донес до него звуки.

- Как далеко они, и сколько их? - спросил Гидеон.

- Почему тебе всегда надо спрашивать о том, на что нет ответа, Гидеон?

- А вдруг это враги. Если бы я знал, сколько их и на каком они расстоянии, я бы знал, как подготовиться.

- Какая разница, далеко ли? В пустыне ты всегда должен быть готов, и сколько их будет, столько и будет. Ты не можешь это изменить. - Он прислушался и решил, что там много верблюдов и что они достигли колодца.

- Когда солнце встанет, мы доберемся до колодца, - сказал Набиль. - Не ходи и не пей из него. Мы пойдем туда медленно. А потом сядем на краю и будем удерживать ло-шадей, чтобы они не пили. Они издали следят за нами, и если будем пить без разрешения, будут стрелять. Через некоторое время они появятся. Меня они стерпят, потому что я Вах-хаби, и тебя тоже из-за странного цвета твоих волос и глаз. А потом они позовут нас на-питься.

Три дня они шли по следу, а бедуин по имени Мустафа все еще сидел в тени своей одежды, ожидая своего друга.

После четырех столетий злосчастного оттоманского правления чувства арабов к тур-кам были такими, какими они и могли быть у притесняемых к притеснителям, несмотря на то, что оба были братьями-мусульманами. Тайные арабские движения поднимались против турок, а в регион вступала война.

Главной персоной среди арабских диссидентов был шариф Хусейн, глава хашимит-ского клана из сектора Хеджаз Аравийского полуострова. Хеджаз занимал береговую по-лосу на Красном море протяженностью почти в тысячу миль, которая соединялась с бри-танской жизненной артерией - Суэцким каналом. Хашимиты, прямые потомки Мохамме-да, соответствовали почетному положению "хранителей святых мест" Медины и Мекки с самой святой в исламе усыпальницей - Каабой.