Леон Юрис - Хаджи

• Название: Хаджи
• Автор: Леон Юрис
• Жанр: Научная Фантастика

---

Фонарь мой начал тускнеть, показывая, что батареи на исходе.

- Здесь ничего нет стоящего, - сказал я в разочаровании. - Пошли отсюда.

- Погоди! Иди-ка сюда, - сказала Нада, показывая на проход. Он вел в помещение столь низкое, что ей пришлось пролезть туда на четвереньках.

- Ну-ка, Нада. Если свет погаснет, будет беда.

Мне было досадно, что она меня не слушалась, но у меня не было иного выбора, чем полезть следом за ней.

- Здесь слишком низко. Здесь никто не мог жить.

- Но они наверняка могли здесь что-нибудь прятать.

Мы дошли до слепого конца, держась друг за друга и стараясь не потерять дорогу. Я обвел фонарем вокруг, но все, что мы смогли разглядеть, была груда хвороста.

- Ничего здесь нет, - настаивал я.

- Кто-то ведь должен был принести сюда этот хворост, - сказала она.

- Ну и что?

- Погоди. Послушай, - сказала она.

- Я ничего не слышу.

- Вот там, где ты отряхивался сбоку, поворачивая.

- Всего лишь скользнули камни, - сказал я.

- Ишмаель! Посвети-ка сюда. Вот это что!

Все, что я смог разглядеть, был маленький кусочек корзины, выскользнувший из трещины вместе с несколькими камешками. Нада подняла ветку и ткнула ею в это место. И как будто внезапно открылся люк. Начали выпадать вещи! Их было много! Было очень тесно, мы почти лежали на животе. Мы не могли толком разглядеть, что это было. Я по-добрался, взял палку, сунул ее в дыру, расширил ее, просунул руку и вытащил еще три ме-таллических предмета. Фонарь опять почти погас.

- Возьми, что сможешь унести. Я заберу остальное. Пошли отсюда!

Мы вернулись в главный зал как раз вовремя. Как только мы достигли света у входа в пещеру, фонарь совсем погас. Мы разложили наши находки и уставились на них. Это были красивые вещички из металла, по-моему, из меди, по-всякому скрученные и изогну-тые, с украшениями на них. Одна была украшена головой горного козла, а у другой, вы-глядевшей как корона, было кольцо с выгравированными на нем птицами. Еще два пред-мета были из слоновой кости, с гравировкой и множеством дырочек.

- Что это такое, Ишмаель?

- Не знаю, но думаю, что это очень важные вещи.

- Нам их не в чем нести, - сказала она. - Давай спрячем их и вернемся с корзиной.

- Нет, их могут обнаружить или украсть, - сказал я, стаскивая с себя рубашку. Я мог завернуть половину их. Что делать? Аллах, помоги мне думать!

- Ну ладно, Нада, давай твою рубашку.

Она без колебаний сняла ее, и только панталоны до колен остались блюсти ее скромность.

- Постараюсь не смотреть, - галантно сказал я, - а если взгляну по ошибке, клянусь, никогда в жизни об этом не скажу.

- Это не имеет значения. Ведь ты мой брат. И кроме того, это важнее.

Когда мы добрались до Сабри, он уже немного овладел собой. От радости легче бы-ло спускаться вниз. Когда мы готовы были уйти, мне пришло в голову, что надо что-то рассказать Ибрагиму. Я понял, что нам придется сплести небольшую ложь и поклясться друг другу хранить тайну. Впервые в жизни мне было стыдно перед женщиной.

- Нада, нам нельзя говорить отцу, что ты лазала вместе с Сабри и мной. Я мог бы сказать, что был там один, но он же понимает, что все это я не мог унести сам. Придется сказать, что мы были там с Сабри.

Ее большие блестящие глаза наполнились болью. Сабри опустил глаза. Он не мог взглянуть на нее, и я тоже.

- Ты же знаешь отца, - пробормотал я. - Он может избить меня и Сабри до смерти. Он может и тебе навредить.

Должно быть, мы сидели молча с полчаса. Нада взяла меня за руку и потом смело взяла руку Сабри.

- Ты прав, Ишмаель. Это нашли вы с Сабри. Меня там не было.

Глава девятая

Можно считать себя бедуином, верить, что ты бедуин, и пытаться жить, как бедуи-ны. Кое-кому из этой породы, известной как пустынные крысы, удается выжить, но если ты не родился в пустыне, то в конце концов она высосет и высушит тебя.

Рай разрушился за несколько месяцев до моего тринадцатилетия.

Сначала была песчаная буря. Небо почернело. Сперва мы не могли понять, саранча это или песок. Нас хлестал обратный ветер из пустыни к морю, называемый хамсином, ветром с печным жаром. Все, что мы могли делать, - это лечь на землю, подставив ветру спину, и лежать так иногда несколько часов. Миллиарды песчинок болезненно хлещут те-бя. Ты не можешь двинуться. Не можешь открыть глаза, песок ослепит тебя. Песок заби-вается в твою одежду, молотит по твоей коже и перехватывает твое дыхание.

Как бы мы ни старались закупорить пещеру, песок находил дорогу ко всему - к на-шему зерну, оружию, топливу. Песок прорывал себе норы у нас в волосах. Мы выплевы-вали его еще через неделю после хамсина, песок постоянно был у нас на зубах и в носу, и как бы мы ни старались убирать пещеру, он постоянно примешивался к нашей еде, попа-дал под ногти и внедрялся в кожу.

На смену песчаным бурям пришли крохотные вши. Они пробирались нам в брови и волосы. Мы обрабатывали друг друга бензином и ходили к источнику, но наши запасы мыла истощились, и чтобы уничтожать вшей, нам приходилось жить с бензиновыми ожо-гами на коже.

После бури всегда приходилось тратить дни на разборку и чистку оружия, и мы больше расходовали наши запасы, чем нам хотелось. Сала, бензина, масла, мыла, некото-рых продуктов становилось все меньше, а пополнить их в Иерихоне не было возможно-сти. Там во всем была нехватка, стократное увеличение населения и неизбежный убийственный черный рынок. Толпы, скопившиеся в Иерихоне, вскоре остались без денег и цен-ностей. А в пещере мы достигли той точки, когда пополнение меньше расхода. Мы попро-сту были не в состоянии возмещать то, что тратили. Через два месяца, а то и меньше, мы будем опустошены... до дна.

Но хуже всего было то, что сделали песчаная буря и сокращение запасов с нашими умами. Рамиза и Фатима, несчастные в своей беременности, истерично рыдали, и их по-стоянно тошнило. Все раздражались и ссорились из-за пустяков. Подчас мы вспыхивали так быстро, что готовы были выболтать наши тайны ради победы в споре и причинить боль тому, кто вызвал раздражение в данный момент. Конечно, мы все же не выдавали наших тайн и еще глубже хоронили их в себе.

Затем пришла вода. Первый же зимний дождь и поток смел наши задерживающие воду запруды и расколол цистерну, уничтожив труд всей весны и лета. Та малость воды, которую мы собрали, была грязная и мутная, негодная для питья, и использовать ее было трудно.

Трещины в скале пропускали ручейки воды в пещеру. В сильную бурю воды набира-лось по щиколотку. Сдерживать течи было невозможно, у нас поселилась сырость, и пле-сень начала поражать наше зерно.

Сырость принесла с собой паразитов, они набросились на наши продукты и не дава-ли нам спать своими звуками и бросаясь на наши тела.

Обувь наша износилась до предела. Наши подошвы затвердели от лазания по скалам, страдали и кровоточили от вонзающихся острых как нож обломков. Не было ни лекарств, ни хотя бы тех деревенских трав, которыми борются с нашествиями простуды, поноса и лихорадки. Одежда стала такой ветхой, что почти не защищала от солнца и жары.

Мы посматривали на хаджи Ибрагима, когда же он скажет, что нам надо уходить, - это было бы наименьшим из зол. Даже с отцом во главе, наша воля стала крайне слабой. Уверенность и фамильная гордость, что еще оставались у нас, сменились всеобщим стра-хом, безнадежностью и подозрительностью.

Но что по-настоящему сломило хаджи Ибрагима, так это плохие вести, поступавшие из Иерихона. Второе перемирие кончилось. И быстро последовали одно за другим: потоп-ление флагманского корабля египетского флота, захват евреями Беэр-Шевы, изгнание ими египтян из Негева и даже вторжение в Синай. Остатки Каукджи и Освободительной армии отброшены за границу. Сирия изолирована в Галилее и выведена из действия, а Ливан ни-когда и не был фактором.

Овладеть Латруном евреи не смогли даже после двух новых попыток, зато они по-строили обходную дорогу в Иерусалим и удержали свою часть города.

С несчастьем, нависшим над арабами, настал час племенного сведения счетов.

Кловис Бакшир, мэр Наблуса, был убит за своим столом бандитом муфтия за под-держку Абдаллы.

В ответ Абдалла ликвидировал особым отрядом Легиона полдюжины промуфтий-ских мухтаров, устроил облаву на сочувствующих по всему Западному Берегу и бросил их в тюрьму в Аммане.

Когда великолепный генеральный замысел уничтожения евреев потерпел крах, один за другим стали возникать слухи о тайных делишках.

Первый был инициирован саудовцами, имевшими протяженную границу с Иордани-ей. Семья Саудов находилась в давней кровной вражде с Абдаллой. Это Сауды изгнали Абдаллу и его хашимитскую семью из Аравии. Такое не забывается. Сауды дрожали при мысли о возрастающем могуществе Абдаллы, ведь скоро он начнет вынашивать планы отмщения.

Для арабской победы всегда было первостепенным участие Арабского легиона Аб-даллы, и Сауды заплатили египтянам, иракцам и сирийцам, чтобы они втянули Абдаллу в войну. Их замысел состоял в том, чтобы дать Легиону захватить Западный Берег, затем убить Абдаллу, растворить его королевство и разделить его между собой. Абдалле удалось искусно избежать убийства, а его войска сохранили за собой завоевания в Западном Бере-ге.