Филипп Контамин - Война в Средние века

• Название: Война в Средние века
• Автор: Филипп Контамин
• Издательство: Ювента
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-87399-140-5

Книга известного французского медиевиста Филиппа Контамина посвящена истории средневековых войн. Автор исследует не только формы военных конфликтов, но и сопутствующие политические ситуации, эволюцию вооружения и представлений средневекового общества о войне. Издание изобилует увлекательными подробностями, ранее не известными российскому читателю.

---

Использование воинской обязанности, если не принимать во внимание несколько северных княжеств вроде Савойи, по сравнению с наемничеством, очень незначительно. Однако в середине XIV в. Флоренция, которой угрожала наемная «компания», вознамерилась набрать отряд арбалетчиков среди своих граждан. В 1356 г. это государство собрало ополчение из 4000 арбалетчиков, 800 из которых было родом из самого города и 3200 – из его окрестностей. В 1378 г. для защиты своего режима «чомпи» (Ciompi) вооружили народный батальон – 1000 арбалетчиков. В конце XIV в. Милан принял решение создать отряд из 300, а позже – из 1200 «лучших и самых высоких» горожан, которые могли бы служить, в зависимости от необходимости, пешими или конными. Даже Венеция с ее избранными (cernide) не гнушалась использовать местное ополчение в качестве вспомогательных войск.

Бесполезно было бы искать в Священной Римской империи германской нации столь же строгий и разработанный институт, как итальянская кондотта. Это, однако, не значит, что наемники не были там обычным явлением. Они регулярно принимают участие во всех конфликтах, крупных и мелких, на службе у князей, сеньоров или городов; одних вербуют индивидуально или небольшими группами, других приводят капитаны или, как предложено их называть, «военные предприниматели»[367]. В 1474 г. швейцарский капитан Вильгельм Гертер (1424-1494 гг.), который два года спустя приобрел широкую известность как участник битвы при Муртене, предложил городу Кельну 400 наемников, своих соотечественников, под командой 6 или 8 ротмистров (Rottmeister), при условии, что он будет признан их командиром на год; его материальные требования были такими: вознаграждение ему лично – 200 флоринов, 100 флоринов для каждого из 15 всадников, которых он приведет, 8 флоринов в месяц для каждого ротмистра и 4 флорина – для каждого рядового. Однако этот план провалился – архиепископский город отказался платить 200 флоринов, хотя эта сумма была весьма скромной, по сравнению с огромными доходами кондотьеров в Италии. В 1490 г. во время войны между Мецем и герцогом Рене II Лотарингским мецские хронисты пишут, что их городу служат 1500 всадников и 800 пехотинцев, все – иноземцы, «сиречь бургундцы, французы, ломбардцы, испанцы, бискайцы, гасконцы, геннегаусцы и пикардийцы, а равно немцы, славяне и албанцы», причем каждая «нация» имеет собственного капитана[368].

Чтобы не зависеть от случайностей, власти охотно прибегали к найму «пенсионеров», которые в мирное время получали небольшую сумму или половинное жалованье. То были «домашние слуги» (Diener von Haus aus) в Баварии XV в., получавшие 10, 15, 20 или 25 флоринов в год и на лошадь под названием «деньги на службу» (Dienstgeld) или «деньги на экипировку» (Rustgeld)[369].

Понятие «служба» не исчезло: земельный призыв (Landesaufgebot) – на уровне области, ленный призыв (Lehnsaufgebot) – на уровне лена. В 1401 г. призыв короля Германии Рупрехта в итальянский поход – это феодальный призыв, где счет ведется на «копья», хотя приглашенные князья, графы и бароны получали на каждое «копье» месячное содержание в 25 флоринов, и лишь города должны были содержать свои отряды сами. В то же время Тевтонский орден рассчитывал прежде всего на своих военнообязанных (Wehrpflichtige): 426 рыцарей, 3200 слуг, 5872 сержанта, 1963 бойца от шести больших городов и порядка 1500 бойцов из аббатств (Stiftsmannen)[370]. Вот каков был состав двух армий, сошедшихся под Хеммингштедтом 17 февраля 1500 г.: с одной стороны – силы короля Дании Ханса I, включавшие, наряду с Великой, или Черной, или Немецкой, гвардией (4000 пеших воинов под началом Томаса Слейца, заслуженного и опытного капитана наемников, того самого типа «военного предпринимателя»), кавалерию из 2000 ленников, служивших в силу своих воинских обязанностей, но с оплатой в размере 28 флоринов за месяц войны, и, наконец, ландвер в 5000 человек, куда входили отряды из Гольштейна, Шлезвига и Ютландии; с другой стороны – народное ополчение дитмаршенцев, крестьянская пехота, усиленная пятью сотнями конных дворян и несколькими наемниками[371]. Макиавелли, желая дать представление о богатстве германских городов, записывает в «Сообщении о делах в Германии» (17 июня 1508 г.): «Они ничего не тратят на солдатню, ибо держат в армии и на службе своих собственных людей; в праздники, вместо того чтобы развлекаться, они упражняются с аркебузой, пикой или любым другим оружием, а в качестве награды лучшие получают какой-либо знак отличия или нечто подобное (similia), которым впоследствии они все гордятся»[372]. Впечатление не обманчивое, но слишком идиллическое: в действительности, наряду с бюргерским ополчением, вольные и имперские города использовали солдат запаса, живущих за пределами города (Aussoldner), имели небольшой постоянный костяк профессиональных воинов (например, в Меце – группу состоявших на жалованье) и, наконец, практиковали временные наборы в войско.

Хотя платная служба получала все большее распространение, было бы ошибкой делать вывод об упадке старинного дворянства. В то время оно, так же как в Англии и Франции, все еще поставляет значительную часть конницы. Владетельные князья и сеньоры, как и прежде, занимают ответственные и командные посты. Даже появление в конце XV в. «служилых людей немецкой нации, именуемых ландскнехтами», в целом не увеличило разрыв между военной и социальной иерархиями. Ведь Максимилиан Габсбург сумел убедить либо принудить рыцарей стать капитанами ландскнехтов и даже служить в их рядах – прежде всего для того, чтобы внести в них хотя бы намек на рыцарскую этику и корпоративный дух.

Последний пример – Кастилия. Во время Гранадской войны, с 1486 по 1492 г., католические короли пользовались услугами иностранцев, в частности, выходцев из Германии, Англии и Франции; у них были также постоянные вооруженные силы – «королевские стражники» и войска Эрмандады; не менее массовым было использование вассалов, пожалованных чем-то вроде рентного лена – акостстьенто (Pacostamento), простых дворян, ополчения советов консехос (concejos). Магистр ордена Сантьяго, например, направил 300 легких конников, магистр ордена Калатравы – 1000 пеших воинов и 450 легких конников, города Кордова и Севилья – по 5000 бойцов. Впрочем, платили всем: легкий кавалерист из дворян получал в день 25 мараведи, пеший воин ополчения – 14 или 15 мараведи. Таким образом удалось собрать довольно значительные силы: в 1489 г. – 13 000 копий и 40 000 пеших воинов[373].

В конце Средневековья различие между воинами, служившими в силу своих военных обязанностей, и теми, кто шел сражаться по собственной воле, было еще далеко не резкое. Возможно, прежде всего потому, что большая часть тех и других получала или рассчитывала получать жалованье, а служить за свой счет соглашались очень немногие. Среди исключений отметим поход французов в 1429 г., чтобы короновать дофина, если верить письму, написанному 8 июня Ги и Андре де Лавалями их бабке Анне и матери Жанне. Они представились Карлу VII, когда тот находился в Сент-Эньяне; король принял их очень хорошо, зная, по его словам, что они по «самой доброй воле» явились «по надобности, без зова», т. е. без вызова сеньора. Однако в финансовом отношении пусть ни на что не рассчитывают: «С деньгами у двора сейчас столь туго, – заявляет Карл VII, – что в нынешнее время я не надеюсь ни на какую помощь и поддержку». Поэтому Лавали пишут матери: пусть продаст или заложит участок земли, какой сочтет нужным, чтобы немного увеличить скудную сумму в 300 экю, которая у них осталась[374].

Широкое использование жалованья для воинов становится еще понятнее, если рассматривать его в общем контексте распространения наемного труда. К тому же традиционной бесплатной службы ожидали прежде всего от владельцев земли, приносящей доход, а в конце Средневековья этот тип дохода переживал длительный и порой драматичный упадок. Итак, жалованье ленникам было компенсацией их потерь в качестве сеньоров. От них нельзя было требовать услуг, сравнимых с услугами их предков в славные времена земельной ренты. Поэтому и для нанимателей, т. е. государств, жалованье было самым эффективным средством контроля за действиями своих войск и получения от них именно того, для чего их набирали. Правда, один итальянский источник, датируемый 1500 г., утверждает, что шотландцы в состоянии предоставить своему королю в случае необходимости от 50 000 до 60 000 человек для службы за свой счет в течение тридцати дней; но не характерно ли это для государства средних размеров, очень чувствительного к внешним угрозам, с довольно архаичной экономикой и пока примитивными общественными институтами? Даже в таких «патриотических и народных» войнах, какие старинные союзы Верхней Германии вели против Бургундии Карла Смелого, постоянно присутствуют денежные интересы.

Жалованье наемников и оплата наемного труда штатских меняются не совсем одинаково.

Об этом говорит следующая таблица: