Константин Бадигин - Кольцо великого магистра (с иллюстрациями)

• Название: Кольцо великого магистра (с иллюстрациями)
• Автор: Константин Бадигин
• Издательство: Лумина
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1986

События в романе происходят в XIV веке. Место действия — Прибалтика: Орденское государство, Великий Новгород, Польша, Литва. В центре повествования — борьба славянских народов и Литвы за выход к берегам Балтийского моря, борьба против захватнических устремлений немецкого ордена.

---

Генрих Хаммер расслышал слова приказчика.

«Вот как, — подумал он, — русский купец и его невеста! Людмила — невеста русского купца! Значит, этот молодчик был тогда у нее на примете. — Острая ревность, толкнувшая Генриха Хаммера на предательство, вновь пробудилась с прежней силой. — Так нет же, Людмила, я не дам тебе выйти замуж, — думал он. — Ты узнаешь, как отказывать честному немцу. О-о, я заставлю тебя смириться, клянусь четками! Ты будешь моей, или, или… Главный эконом прикажет пропустить Людмилу, я знаю, — вертелось в голове стражника. — Сказал же приказчик, что он рассержен. Надо помешать, во что бы то ни стало помешать! Матерь божья, помоги мне!»

— Слушайте, ребята, — задыхаясь от ярости, сказал он товарищам. — У меня дело в замке. Я скоро вернусь.

И Генрих Хаммер, ничего не видя перед собой, ринулся в подземелье к брату Плауэну.

Вскоре солдат вернулся и стал внимательно наблюдать за дверью, из которой должна была выйти Людмила.

Когда девушка появилась, он вздрогнул и сжал кулаки.

Людмилу и русского купца провожал почтительный начальник стражи.

— Эй, ребята, — крикнул он, — опустить мост, открыть калитку!

Раздался лязг ключей. Заскрипел на блоках деревянный мост.

Генрих Хаммер распахнул калитку. Как только русский купец и Людмила приблизились, солдат, как разъяренный кабан бросился на Андрейшу и сильным толчком вышиб его за ворота.

— Ребята, — крикнул он, закрыв на засов калитку, — во имя бога, эта девка еретичка! Сам отец Плауэн приказал доставить ее к нему.

На калитку обрушился град ударов. Андрейша стучал кулаками и требовал выпустить девушку.

Людмила, закрыв руками лицо, громко плакала.

— Почему ты самовольничаешь? — строго спросил начальник стражи у солдата. — Я разговаривал с главным экономом. Он приказал выпустить из крепости русского купца и его невесту. Клянусь святыми апостолами, я сверну тебе шею!

— Я не самовольничаю, господин Везенмайлер. О-о, разве я посмел бы! Но великий маршал распорядился иначе, — сочинял солдат. — Брат Плауэн передал мне приказ маршала: девку за ворота не выпускать. Клянусь четками. Купец пусть уходит, пока жив.

«Приказ великого маршала? — думал Везенмайлер. — Щекотливое положение. Один начальник приказал одно, а другой другое. И еще этот доносчик Хаммер…»

И начальник стражи решил отступиться.

Андрейша продолжал стучать по воротам.

— Людмила, не бойся! Я выручу! — кричал он. — Они не посмеют сделать тебе ничего худого. Ты слышишь меня, Людмила?

— Слышу и буду ждать, — ответила девушка.

Глава тридцать вторая. КОРОТКАЯ, НО ОЧЕНЬ ВАЖНАЯ

Великий литовский князь Ягайла, накручивая на палец длинный ус, осматривал во дворе замка нового коня Кречета. Жеребец ему нравился: красиво изогнутая шея, тонкие мускулистые ноги, особенно прельщали князя густая грива и волнистый длинный хвост. Но вот масть серебристо-серая, а грива и хвост черные… Князь больше любил вороных.

Ягайла собирался крикнуть слугам, чтобы отвели коня в денник, но, увидев в воротах боярина Лютовера, так и остался с открытым ртом.

— Мой верный Лютовер, — опомнился великий князь, — ты вернулся! — Он едва сдерживал желание кинуться ему навстречу.

Они обнялись, князь трижды облобызал своего любимца.

— Ну, как московская княжна? — улыбаясь, спросил он. — Понравилась тебе, не худа?.. А сам-то почему невесел?

Лютовер посмотрел в глаза великому князю:

— Княже и господине, не видел я княжны и вести привез тебе невеселые.

— Говори.

Лютовер повел глазами на слуг, все еще державших под уздцы коня.

— Уведите Кречета, — строго приказал Ягайла.

На крепостном дворе остались двое: боярин Лютовер и великий князь.

— Говори, — повторил Ягайла.

— Княже и господине! — Лютовер подошел ближе. — Дмитрий московский обманул тебя. Он выдает свою дочь за Федора, сына рязанского князя Олега.

И Лютовер поведал литовскому князю все, что узнал в Москве от боярина Кобылы, и то, что сказал хан Тохтамыш.

Постегивая плетью по сафьяновым узорчатым сапогам, Ягайла молча слушал.

— Как! — выкрикнул он бабьим голосом, когда Лютовер замолчал. — Дмитрий посмел обесчестить того, кто носит меч Ольгерда и Миндвога! — На вид Ягайла был спокоен, однако руки его заметно дрожали.

Не сказав больше ни слова, он шагнул к замку.

Лютовер побледнел, шрамы на его лице стали лиловыми.

— Великий князь… — с мольбой произнес он.

Ягайла быстро обернулся и перетянул Лютовера плетью через лицо. Боярин склонил голову, на булыжник капнула кровь.

Великий литовский князь скрылся в дверях замка. Он долго не мог прийти в себя от ярости. Потом его обуял страх. Опять он остался один на один с двоюродным братом Витовтом. Нелепое, немыслимое положение. Ягайла понимал, что забыть обиду Витовт не мог. Великий князь представил себя в руках трокского князя, и страх потряс его.

После крещения Витовта русские князья стали благосклоннее смотреть на него. Литовцы и жемайты боготворили князя за победу при Мариенвердере.

«Странно, ведь победу одержал я, мои войска, русские пушкари, — думал Ягайла, — а славят Витовта… Князь Дмитрий бросил меня! — опять вскипел Ягайла, лицо его исказилось. — Да будет же он проклят!»

И снова бешенство охватило князя. Он хотел, не откладывая часу, идти войной на Москву и силой взять невесту. Потом он подумал, что война с Москвой будет на руку князю Витовту и немецкому ордену. Еще пришла мысль послать гонцов к хану Тохтамышу и заключить с ним союз против обидчика. Но он откинул и эту мысль.

— Не прощу Дмитрия! Прощу, когда голову срублю, — повторял вслух Ягайла, моргая красными, воспаленными веками.

Много передумал великий князь. Он прикидывал и так, и сяк, но во всем выходили препятствия.

Если бы Ягайла позвал на совет мать, своих братьев и ближних бояр, то уж наверно они нашли бы способ, как уладить дело. Но недаром говорили про него: горд, самолюбив и любит превозноситься. Если Ягайла в чем-нибудь ошибался, трудно было привести его к уразумению ошибки. Великий князь никого не пожелал видеть. Даже брат Скиргайла, подосланный княгиней Улианой, не мог к нему проникнуть.

Вечером, когда в замке зажгли свечи, Ягайла вспомнил свой разговор в охотничьем домике с францисканцем, и перед глазами возник одноглазый монах в коричневой сутане. Великий князь услышал его голос: «Ваше величество, король Польши и Литвы».

Мрачная улыбка наползла на его лицо.

«Если только одноглазый не солгал, я не стану отказываться от польской короны. Посмотрим, московский князь Дмитрий, как ты будешь разговаривать с польским королем. В борьбе надо быть и львом, и лисицей», — подумал Ягайла, и будущее, только что представлявшееся ему грозным и смутным, стало вдруг славным и благополучным.

Недаром говорят, что иногда важные решения владык зависят от случайных и неуловимых причин.

Словно примериваясь, Ягайла перекрестился, как католик, — ладонью, с левого на правое плечо — и велел позвать боярина Лютовера.

Если литовский князь принял решение, отговорить его было невозможно. Всякий инакодумающий становился его врагом.

Черные быстрые глазки князя долго ощупывали Лютовера.

— Я всегда верил тебе, Лютовер, — сказал он ласково, — прости, я погорячился. — Князь притронулся пальцем к кровавому рубцу на лице боярина, погладил ему щеку.

— У меня нет обиды на тебя, княже и господине, — ответил Лютовер, склонив голову. — Я всегда с тобой и за тебя.

«Итак, решение принято», — подумал великий князь. Он задыхался. Кафтан взмок под мышками, пряди редких волос прилипли к уродливому черепу.

— Ты знаешь, где живут францисканские монахи? — хриплым, чужим голосом спросил он.

— Знаю, княже и господине. На хорошем коне за час туда и сюда можно обернуться.

— Монах там молодой, одноглазый, не знаю, как звать, носит черный пластырь. Приведешь ко мне. Скажи, что великий литовский князь… — Ягайла запнулся. — Нет, не говори ничего. Скачи о двух конях, один возьми для монаха.

— Слушаюсь, княже и господине! — Лютовер поклонился в пояс и пошел к двери.

Прислушиваясь, Ягайла стал неторопливо прохаживаться по горнице.

В замковой конюшне застоявшиеся жеребцы ржали и били тяжелыми копытами… Зацокали лошадиные подковы по булыжникам двора. Ягайла выглянул в окно. Лютовер в русской кольчуге и с золотой цепью на шее выехал одвуконь из ворот замка. Его рыжие волосы развевались на ветру.

Великий князь приоткрыл дверь в смежную комнату.

— Никого ко мне не пускать, — строго сказал он телохранителям, — никого… даже великую княгиню Улиану. А боярину Лютоверу с одноглазым монахом разрешаю.

«Буду креститься в католики, — подумал князь, — приглашу крестным отцом великого магистра Конрада Цольнера. Посмотрю тогда на него». — И Ягайла зло рассмеялся.