Бетина Крэн - Леди Удача

• Название: Леди Удача
• Автор: Бетина Крэн
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-035780-X, 5-9713-3463-8, 5-9762-0408-2

Чарити Стэндинг, прекраснейшая из девушек графства Девоншир, скрывает какую-то тайну. Ходят слухи, что любой мужчина, который рискнет ухаживать за ней, немедленно попадет в беду!

Но вот после дальних странствий в Девоншир возвращается отчаянный Рейн Остин, человек, не боящийся ничего на свете. Увидев Чарити, он сразу же понимает, что встретил девушку, о которой мечтал всю жизнь.

Она должна принадлежать ему!

И Рейн этого добьется — даже если за ее любовь придется сразиться с самим дьяволом!

---

Чарити, которая почти чувствовала, как гневные взгляды мужчин скрещиваются над ее головой, в отчаянии предложила остановиться и посидеть на камнях, с которых хорошо были видны развалины аббатства. Она осторожно пошла меж громадных глыб, в свое время бывших внешней стеной старинного аббатства, барон кинулся вслед за ней и ловко подвел ее к камню, на который сесть можно было только вдвоем.

Рейн, молча исходивший злобой, прошел к камню позади того, что выбрал барон. Лицо его было так же мрачно, как и мысли. Настырный барон снял модный высокий цилиндр, дабы промокнуть платком вспотевший лоб, и водрузил на камень.

Мгновение спустя явился Вулфрам и благоразумно остановился подальше от Рейна. Рейн посмотрел на шляпу, затем перевел взгляд на пса, на его вываленный язык, тяжелые челюсти. Бронзовое лицо виконта медленно расплылось в нехорошей усмешке, он поднялся на ноги, подошел к камню, на котором расположились барон и Чарити, и встал за их спинами. Подчеркнуто игнорируя виконта, барон подсел еще ближе к Чарити — что, разумеется, сильно облегчило Рейну задачу.

Он схватил дорогой цилиндр барона и отошел назад. Дьявольская усмешка исказила лицо виконта, когда он обернулся к Вулфраму и помахал головным убором Пинноу перед носом пса самым соблазнительным образом. Вулфрам тотчас же насторожился, подобрал язык и уставился на крытый шелком касторовый цилиндр. На морде пса было написано: «Как славно было бы погрызть такую красивую вещицу…» Он вскочил на ноги. Глаза его горели огнем, хвост так и хлестал по бокам.

Рейн хорошенько размахнулся, и цилиндр, подхваченный легким ветерком, полетел на соседнее поле… а вслед за ним помчался Вулфрам. Рейн с дьявольской ухмылкой дождался, пока пес догонит цилиндр и надежно прихватит своими слюнявыми челюстями, и с притворным ужасом воскликнул:

— Боже мой, Пинноу! Проклятый пес утащил вашу шляпу! Такая дорогая вещь… —Рейн выпрямился и, изобразив страшный гнев, крикнул: — А ну неси сюда шляпу, негодник! Она стоит не меньше двух гиней!

— Д-десять ф-фунтов семь шиллингов! — взревел барон так, будто его бык боднул, и вскочил на ноги. Вулфрам игриво потряс цилиндром, явно довольный суматохой, которую он и его новая игрушка произвели на окружающих. Барон застонал и кинулся за псом.

Вулфрам, внимательно наблюдавший за бароном, который с налитым кровью лицом бежал к нему, сообразил, что ему представилась прекрасная возможность поиграть в догонялки. Большие карие глаза его возбужденно сверкнули. Пес мог играть в догонялки часами…

Разгневанный барон метался, рычал, бранился. Вулфрам ловко уворачивался от него, притворялся, что ему надоело бегать, и кидался бежать снова… все время оставаясь возле барона, которому казалось, что шляпа вот-вот будет в его руках.

Рейн, у которого плечи так и тряслись от беззвучного смеха, потянул Чарити за руку. Когда она попыталась заговорить, он приложил палец к губам, призывая к молчанию, и повел девушку по крутой тропинке к развалинам настолько быстро, насколько ему позволяла нога.

— Тсс! — Рейн даже шаг замедлил при виде ее сияющих глаз и раскрасневшегося лица. — Разве что ты хочешь, чтобы он увязался за нами… — Девушка подняла на него глаза, озорно блеснувшие, и отрицательно покачала головой. Дьявольская ухмылка на лице виконта стала еще шире. — Тогда пошли!

Глава 11

Держась за руки, они быстро шли меж раскиданных обломков камня и высоких трав, направляясь к часовне, которая одиноко высилась среди развалин. Внутри было прохладно, темно и так тихо, что им чудилось, будто эхом отдается под каменными сводами стук их сердец. Она повела его к лестнице, по которой они спустились в лишенный крыши коридор, состоявший из каменных арок, по нему прошли до следующей лестницы, которая вела в монастырский дортуар. Очень скоро они услышали голос барона: он звал их.

Рейн потянул Чарити за собой, увлек за каменную колонну и, прижав к себе, приложил палец к усмехающимся губам, призывая к молчанию. Пинноу рано или поздно придется бросить поиски и уйти несолоно хлебавши.

Дважды барон оказывался настолько близко, что вполне мог бы их обнаружить; они слышали, как он пыхтит и отдувается, топает ногами и бормочет что-то себе под нос. Затаив дыхание, молодые люди бесшумно скользнули из-за своей колонны к дверям и, неслышно ступая, спрятались в молельной нише. Их распирал дурацкий смех, как если бы они были проказливыми детьми. Через некоторое время призывные вопли барона смолкли. Чарити подвела Рейна к окну. Они увидали Салливана Пинноу, с непокрытой головой шагавшего к Стэндвеллу. Вокруг барона скакало и описывало круги нечто серое, четвероногое… державшее в зубах дорогой кусок крытого шелком войлока.

Холодные мрачные монастырские стены наполнились раскатами хохота. Она подняла голову и смотрела, как веселье, прыгавшее в его глазах, смягчается и начинает сиять более нежный свет. Он наклонился и коснулся губами кончика ее носа, подбородка, губ. Она замерла, сосредоточившись на этом изысканном наслаждении. Затем, к ее великому удивлению, он выпустил ее, взяв за руку.

— Покажи мне развалины.

Она кивнула. Неожиданная нежность этих легких прикосновений сделала их ближе друг другу, чем прежние, куда более страстные поцелуи. Захваченная новым чувством приятного предвкушения, она стала водить его по аббатству, рассказывая историю этого места, а заодно и то, как оно связано с прошлым ее семьи.

Не раз взгляд его обращался к ее юбке, изящно колыхавшейся вокруг ног. Ее глаза нечаянно останавливались на его длинных, обутых в сапоги ногах, мышцы которых так и перекатывались под шерстяной тканью. Оба поглядывали украдкой на свои сцепленные руки: его рука была такая темная и сильная, ее — светлая и тоненькая…

Когда они спустились ниже уровня дортуаров, туда, где когда-то расположены были кладовые и винные погреба, Рейн вдруг напрягся и непроизвольно сжал пальцы. Она обернулась посмотреть, но увидела только, что лицо у него каменное, точь-в-точь как окружающие их стены, а взгляд тревожный и устремлен куда-то за ее плечо.

— Давай уйдем отсюда, — процедил он сквозь зубы. Паутина! Здесь все было затянуто паутиной! Она потянула его к дверям. Как только они оказались на ярком солнце, он немного расслабился. Она повела его через заросшую травой поляну, некогда бывшую монастырским двором. Несколько минут они шли, держась за руки, в глубоком молчании, уходя все дальше от сырости и холода, навстречу солнцу и скалистому склону, сбегавшему к морю.

Подле развалин круглой сторожевой башни на самом краю аббатства, где было полным-полно каменных глыб, они нашли укромное местечко. Высокие густые травы стелились под их ногами, их окружил тихий и мерный шум волн. Он приостановился, она обернулась к нему.

— Извини. — Она вгляделась в его лицо: челюсти были упрямо сжаты. — Я забыла. А почему ты так ненавидишь пауков?

Рейн кинул на нее беспокойный взгляд, и она испугалась, что он рассердится на нее. Глаза у нее были теплые и ясные, волосы, золотившиеся под солнцем, нимбом окружали лицо. Внезапно ему захотелось рассказать этой девушке то, о чем не знала ни одна живая душа.

— Я… словом, однажды я оказался запертым в трюме корабля. Там этих пауков были сотни… — Она кивнула, принимая это в качестве объяснения, но он видел, что она не понимает. — В тропиках пауки бывают… ну, с кулак взрослого мужчины. Тарантулы. — Он сглотнул, чувствуя, как его охватывает паника при одном воспоминании о них. — Когда я был мальчишкой, на Барбадосе, самым большим лакомством у нас считались бананы, которые обычно доставлялись морем. Однажды я вместе с другими ребятами забрался на борт грузового судна, чтобы украсть немного этих плодов, и оказался запертым в трюме, где были бананы… и многие сотни пауков. Тарантулы имеют обыкновение прятаться внутри гроздьев бананов, и рабочие снимают урожай, даже не замечая, что пауки засели между стеблей. Я просидел в трюме много часов… а проклятые пауки ползали вокруг…

Он с силой сжал ее руку, а когда она ответила ему пожатием, выражение в глазах его изменилось. В голосе его зазвучали привычные сардонические нотки.

— Это должно казаться страшно забавным… то, что мужчина так… так…

— Боится пауков? — договорила она за него, поднимая руку с намерением коснуться его щеки. Однако рука ее остановилась на полдороге, она покраснела и отдернула бы руку, если б он не удержал ее в своей. — По-моему, ничего особенного в таком страхе нет.

Едва руки их соприкоснулись, как знакомое тепло стало разливаться по его телу и холодный узел напряженных мышц внизу живота растворился в этом тепле.

— Каждый человек чего-нибудь да боится, — заметила она негромко. — Я вот пугалась темноты, когда была маленькой, и до сих пор боюсь воды. Бабушка опасается дурных примет, а Гэр Дэвис — лошадей и молнии… и почти все люди страшатся смерти. Мой отец всегда говорил, что главное — это не позволять, чтобы страх помешал тебе сделать то, что ты должен или хочешь. — Стоило ей упомянуть отца, как на нее накатило уже привычное ощущение утраты. — Ведь ты и теперь любишь бананы, верно?