Диана Чемберлен - Спасительный свет (Темная сторона света)

• Название: Спасительный свет (Темная сторона света)
• Автор: Диана Чемберлен
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-215-0

Смерть Энни О'Нейл неразрывно связала и переплела судьбы ее мужа Алека, ее любовника Пола и жены Пола Оливии. Разрубить этот «гордиев узел» поможет случайно обнаруженная правда о поруганной любви.

---

– Я в порядке, – она выпрямилась и вытерла нос. – Скажи, тебе приходилось когда-нибудь утешать Джонатана или Майка? Предлагать им салфетки?

Кевин улыбнулся:

– Ты думаешь, что женщины имеют исключительное право на дурное настроение?

Она вспоминала взгляд Алека О'Нейла в тот момент, когда она выходила из приемной. Этот взгляд будет преследовать ее еще очень долго.

– Нет, я так не думаю, – сказала она. – Спасибо, что зашел, Кевин.

Был уже восьмой час. Ее смена давно закончилась. Теперь она могла уйти в любой момент, когда пожелает. Она вернется в свой дом на берегу залива, где ей придется рассказать Полу, что случилось сегодня, и стать свидетельницей мужского горя второй раз за этот вечер. Что такого было в Энни О'Нейл?

Оливия опустила взгляд на свою руку, лежавшую у нее на коленях. Она развернула ее ладонью вверх и подумала, что все еще чувствует тепло сердца Энни.

ГЛАВА 2

Пол Маселли выключил фонарики на рождественской елке в семь сорок пять и вернулся за стол с уже остывшей индейкой, сладким картофелем, зеленой фасолью. На подливке образовалась пленка, и он проткнул ее ножом, наблюдая как бледно-коричневая поверхность покрывается серебром. Он зажег свечи, разлил вино. Он пытался, разве нет? Но чертова Оливия… Она постоянно давала ему повод для раздражения. Работа для нее была важнее семейной жизни. Даже на Рождество она не могла уйти вовремя!

Он поднял глаза на темную рождественскую елку. Возможно, в этом году он и не стал бы беспокоиться об этом, но неделю назад Оливия сама купила высокую голубую ель и сама установила ее перед окном, выходящим на залив Роуноук. Она украсила ее игрушками, которые они собрали за девять лет совместной жизни, и развесила крошечные белые фонарики. В прошлом году он разбил хрустальную звезду, которую они всегда надевали на верхушку, и поэтому, – думал он, – было бы правильно, чтобы именно он нашел ей замену. Он точно знал, чего бы ему хотелось – видел несколько недель назад в студии Энни. Его взволновала мысль о том, что есть вполне уважительная причина наведаться туда, уважительная причина увидеть ее и погрузиться в мир цветного стекла и фотографий. Однако, в это утро ее не было в студии, и он постарался скрыть свое разочарование, когда Том Нестор, художник с собранными в хвост волосами, который делил с ней студию, заворачивал для него украшение в тонкую оберточную бумагу.

– Мне неприятно брать у вас деньги, – сказал Том. – Энни, наверное, просто отдала бы вам его.

Пол улыбнулся.

– Энни отдала бы все, если бы могла, – сказал он, и Том улыбнулся ему в ответ, как будто у них был общий секрет, как будто лишь они двое знали, какой была Энни на самом деле.

Он принес украшение домой и надел его на верхушку ели. Это был подсвеченный сзади стилизованный ангел из цветного стекла в овальной рамочке. Серебристо-белое одеяние ангела казалось сделанным из струящегося шелка – это всегда отличало работы Энни. Он никогда не поймет, как ей удавалось создать подобное из стекла.

Когда Оливия увидела ангела в первый раз, она побледнела, а в глазах появилось выражение обреченности.

– Ты не возражаешь? – спросил он ее.

– Конечно нет, – сказала она, пытаясь быть честной. – Он прекрасен.

Он слышал, как машина Оливии въехала в гараж, расположенный прямо под столовой. Пол чувствовал, что его лицо приобрело хмурое выражение, когда мотор заурчал прежде, чем затихнуть, и через минуту Оливия вошла в переднюю, стягивая с шеи серый шарф. Она заглянула в столовую и помотала головой, пытаясь стряхнуть снежинки с гладких каштановых волос.

– Привет, – тихо сказала она, снимая пальто и вешая его в шкаф у входной двери.

Пол сгорбился на стуле, предоставляя ей прочитать все на его мрачном лице. Он не слишком нравился самому себе в данную минуту.

– Почему ты не включишь гирлянду? – спросила Оливия. Она нажала на кнопку выключателя, и ангел Энни ожил. Казалось, его серебристое одеяние кружится в стекле.

Он не ответил. Оливия прошла к столу и села напротив него. Сильви, их серая персидская кошка, мягко запрыгнула ей на колени.

– Извини, что я так опоздала, – сказала Оливия, ее белые руки рассеянно гладили Сильви по спине. – У нас был ужасный случай.

– Все остыло.

Она бросила взгляд на еду и снова посмотрела на него. У нее были красивые глаза. Зеленые, с темными ресницами, они поразительно контрастировали с ее белой кожей.

– Пол, – сказала она, – этот случай… это Энни О'Нейл.

Он выпрямился на стуле.

– Что? – сказал он. – Как?

– Она работала сегодня в женском приюте в Мантео и попала там под пулю.

– С ней все в порядке? Оливия покачала головой:

– Мне очень жаль, Пол. Она умерла.

Он вскочил так быстро, что она подпрыгнула, а серебряные приборы задрожали на столе.

– Это что – глупая шутка? – спросил он, хотя знал, что Оливия не склонна к шуткам – ни к глупым, ни к каким бы то ни было вообще.

– Пуля прошла прямо через сердце. Светящийся ангел над головой Оливии дразнил его с высоты.

– Пожалуйста, скажи, что ты обманываешь меня! Пожалуйста, Оливия!

– Мне очень жаль.

Она была так спокойна. Так холодна. Он просто ненавидел ее.

– Прости меня, – сказал он.

Он повернулся и направился к лестнице, Оливия за ним. Он достал чемодан из шкафа и понес его в спальню. Там он бросил его на кровать. Оливия стояла в дверях, а он доставал из шкафа аккуратно отглаженную одежду и кидал ее в чемодан, не снимая с вешалок.

– Что ты делаешь? – спросила Оливия.

– Я должен уйти отсюда.

Ее голос, ее присутствие заставляли его задыхаться. Она никогда не поймет.

– Пол, – она шагнула к нему, а затем, словно одумавшись, отступила назад, ухватившись за дверной косяк. – Это глупо, Пол. Ты ее почти не знал. Это было простое увлечение. Это твои собственные слова, помнишь? Ты сказал, что это было только с твоей стороны, что она счастлива в браке. Я сегодня видела ее мужа. Мне пришлось сообщить ему…

Пол повернулся к ней.

– Замолчи, – сказал он.

Она отступила в коридор, и он знал, что испугал ее. Он пугал сам себя. Это был новый и чужой Пол Маселли, а не тот человек, которым он был последние тридцать девять лет.

Оливия сжимала руки, крутя правой рукой бриллиантовое обручальное кольцо на левой. Она снова начала говорить, на этот раз почти шепотом:

– Ты можешь говорить о ней, если хочешь. Я помню, я сказала, что не хочу больше ничего слышать, но сейчас другое дело. Я буду слушать. Только, пожалуйста, не уходи, Пол. Пожалуйста.

Ее голос надломился, и он вздрогнул. Ему хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать ее. Он пошел в ванную и взял зубную щетку, бритву и футляр для очков. Затем вернулся в спальню, уложил все это поверх одежды И застегнул чемодан. Потом он посмотрел на Оливию. Ее губы и щеки были все еще красными от холода, глаза затуманились слезами, и у него не было желания смотреть, как она расплачется. Он перевел взгляд за ее спину, в коридор, куда проникал слабый свет снизу, от рождественской елки.

– Извини, Оливия, – он прошел мимо нее, стараясь двигаться как можно быстрее и сильнее стучать каблуками по деревянным ступеням на случай, если она заплачет.

Он был аккуратным водителем, но сегодня плюнул на все правила. Длинное широкое шоссе, проходившее через весь Аутер-Бенкс, было скользким, и немногочисленные машины прямо-таки ползли по нему, а он жал на газ серой «хонды», чувствуя, что теряет контроль над машиной, и нисколько об этом не беспокоясь. Он даже не притормозил, проезжая мимо студии Энни в Килл-Девил-Хиллз, хотя и кинул взгляд в ее сторону. Иногда вечером в студии горел свет, тогда композиция из цветного стекла в витринах словно оживала. Но сегодня стеклянные стены здания были темными и непроницаемыми.

Снег беззвучно заносил лобовое стекло, и он чуть не пропустил поворот на стоянку у редакции «Бич газетт». Там уже стоял голубой микроавтобус, и это не удивило Пола: владельцем его был Гейб Форрестер, полицейский репортер. Конечно же, он уже был здесь, вероятно довольный тем, что подвернулся такой захватывающий материал.

Пол не стал заходить к себе, а сразу постучал в дверь. Тот как раз закончил телефонный разговор.

– Маселли! – сказал он. – Ты выглядишь ужасно, приятель. Что ты здесь делаешь в такое время?

– Я узнал об этом убийстве в Мантео и подумал, что мог бы помочь тебе. Сделать цветные фотографии убитой, – он замер в надежде, что Гейб удивится и скажет, что понятия не имеет, о чем идет речь. Может быть, Оливия все-таки выдумала это?

– Да, она была известной личностью. – Гейб откинулся на стуле, его широкое, открытое лицо было серьезным. – Энни О'Нейл. Может, ты не знаешь ее – ты здесь недавно.

– Я писал статью о ней для журнала «Сискейп».

– Ах, да. Ты ведь, и правда, любитель этих художеств, – он покачал головой с печальной улыбкой. – Я должен сказать, что она сама была в том же духе. Мне нужно позвонить жене, сообщить ей, а я все откладываю. Это будут одни из самых значительных похорон, какие когда-либо были здесь.