Луанн Райс - Талисман любви

• Название: Талисман любви
• Автор: Луанн Райс
• Издательство: ООО ТД «Издательство Мир книги»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01432-1

Знаменитый хоккеист Мартин Картье был кумиром миллионов канадцев. Казалось, его жизнь похожа на фейерверк – слава, деньги, дорогие отели, роскошные женщины… Но по роковому стечению обстоятельств Мартин теряет единственную дочь. В его сердце поселяется ненависть и остается лишь хоккей. Он считает, что жизнь закончена и в ней уже не будет ни любви, ни семьи, ни… отца. Так он думал, пока не встретил Ее.

Неужели судьба дает ему еще один шанс? Неужели еще можно что-то исправить?

---

После приземления в аэропорту Логан она отвезет бумаги доктору на улицу Баркман. После этого им предстоит долгая дорога домой в Коннектикут. Она посмотрела на фирменные бланки, на текст, в котором слова путали и тревожили ее. Буквы поплыли перед глазами, и боль в горле стала сильнее.

– Мамочка? – позвала ее Кайли.

– Что, милая?

– Большие люди.

Ей показалось, что Кайли имела в виду своего соседа, и Мэй немедленно наклонилась ближе к дочери. Когда Кайли вовлекалась в общение с людьми, те иногда испытывали неловкость и теряли душевное равновесие. А по дорогому костюму мужчины, массивным золотым часам и изысканного вида портфелю, который он без зазрения совести поместил под сиденье перед Кайли, Мэй могла догадаться, что он был из числа тех, кто легко мог прийти в негодование.

– Дядя работает, – прошептала Мэй. – Не беспокой его.

– Нет, – прошептала в ответ Кайли, покачав головой. – В специальном отсеке – там настоящие, большие люди. Это великаны?

Мэй и Кайли сидели в первом ряду эконом-класса, и Кайли смотрела за полуоткрытый занавес, отделяющий их от бизнес-класса. Кайли оказалась права. Несколько огромных парней болтали с окружившими их симпатичными стюардессами. Их сила была очевидна. Широкоплечие, мускулистые, с большими и крепкими руками, они впечатляли своей недюжей силой. По эмблемам на рукавах рубашек Мэй догадалась, что это какая-то спортивная команда. Девушки смеялись, одна из них сказала, что любит хоккей, и попросила автограф. Мэй не интересовалась хоккеем и опять переключила внимание на дочь.

– Нет, это не великаны, – объяснила Мэй. – Обыкновенные люди.

– Но такие большие! – удивилась Кайли.

– Да, – согласилась Мэй. – Большие.

Она подумала о слове «большие», о множестве его значений. Отец Кайли был большой – высокий, выше шести футов. Юрист по образованию, он работал в Бостоне, в одной из престижных фирм с офисом в небоскребе, с видом на гавань – большой или, как говорят, крупный адвокат. Он, казалось, любил Мэй, пока она не сообщила ему о своей беременности, и тогда он объяснил ей, что уже женат – большая проблема. Он посылал ей деньги каждый месяц, достаточно, чтобы кормить и одевать Кайли, но он не хотел знать их дочь. Это делало его маленьким, или мелким.

Факультет психологии оплачивал им этот перелет и помимо этого еще назначил дополнительную стипендию. Да же с деньгами Гордона жизнь вдали от дома требовала не малых затрат. Самолеты, гостиницы и рестораны были для других людей, тех, кто отдыхал, путешествуя, или занимался бизнесом. И имел спутников. Мэй захлестнула волна одиночества.

Кайли мурлыкала рядом, и Мэй уткнулась в иллюминатор. Она не планировала материнство, уж тем более не ожидала появления такого чудесного ребенка, как Кайли, ведь ее отец оказался самым печальным опытом в жизни Мэй. Кайли росла, как девочка из сказки, уникальной и необычной и, если бы Мэй удалось поверить доктору Уитпену, наделенной волшебным даром, а никак не болезнью. Мэй рекомендовали вести дневник видений и грез дочери, синюю записную книжку, в которую она детально записывала рассказы Кайли и добавляла детали, которые наблюдала сама.

Сейчас Кайли не отводила глаз от мужчин в салоне бизнес-класса. Взгляд девочки становился все напряженнее, и тут Мэй заметила то, что про себя называла «отблеском». Девочка явно увидела….

Кайли прикусила губу, чтобы не выпалить об этом вслух среди чужих людей. Ее взгляд заметался от Мэй до кресел бизнес-класса и снова назад. Шести лет от роду, она была маленькая для своего возраста. Волнистые темные волосы спадали на плечи, а бархатистые карие глаза выделялись на матовом лице. От этого они казались еще более яркими, словно освещенные изнутри светом свечи.

– Не надо, Кайли, – взмолилась Мэй.

– Но…

– Я устала, – объяснила Мэй. – Посмотри куда-нибудь еще. Порисуй. Хочешь, поменяемся с тобой местами, и ты сможешь сесть у окна.

Кайли отрицательно покачала головой и, картинно задрожав, сползла глубже в кресло. Сдвинув брови, она сосредоточенно смотрела на больших людей впереди себя.

– Там девочка, маленькая, – проговорила Кайли, хмурясь и сжимая ладони своими коленками.

– Кайли…

Словно почувствовав на себе напряженный взгляд Кайли, один из хоккеистов оглянулся через плечо. Он си-делу прохода, и, когда он повернулся, Мэй заметила озорной огонек в его серо-синих глазах. Стюардесса выступила вперед и задернула занавеску. В бизнес-салоне продолжали так же громко беседовать и смеяться, но теперь они были скрыты от взоров остальных пассажиров. Но Кайли не отводила взгляда от занавески, будто обладала рентгеновским оком. Как будто объект ее внимания оставался отчетливо видим.

– Просто великолепно! – раздался раздраженный голос откуда-то сзади. – Поместите «Бостон Брюинз» на самолет – и тут же все бортпроводницы исчезают на глазах.

– Как ни крути, решающие встречи они сольют, – вступил в разговор еще кто-то. – «Мэйпл Ливз» прикончат их уже сегодня вечером.

– К черту хоккей, – это уже засмеялась женщина. – Только дайте мне Мартина Картье.

– К черту Мартина Картье, – прорычал мужчина. – Только принесите мне выпить.

Кайли, похоже, не обращала внимания ни на какие разговоры. Сидя между матерью и серьезным господином, она с каждой минутой становилась все бледнее. Мэй засунула бумаги и дневник обратно в папку и убрала столик. Грудь сдавило, и на сердце почувствовалась тяжесть. Она видела, что Кайли неотрывно смотрит на занавес, губы девочки беззвучно произносили какие-то слова.

– Давай поменяемся местами, милая. – Мэй расстегнула ремни, свой и Кайли. – Посмотри, там, внизу, уже распускаются листики на деревьях, и все начинает зеленеть. Видишь, какие там поля? А деревья видишь? Мы сейчас должны быть где-то над Массачусетсом. Давай попробуем посчитать…

Она сделала паузу, поднимая Кайли с ее места и усаживая у окна. Кожа Кайли была липкой на ощупь, и сердце Мэй бешено застучало. Бизнесмен громко и недовольно вздохнул, когда Мэй нечаянно задела его портфель.

– Мамочка, ей нужен папа, – прошептала Кайли, вцепившись в запястье Мэй. – Она хочет поцеловать его.

– Сосчитай домики, – взмолилась Мэй, указывая на иллюминатор в попытке чем-нибудь занять Кайли, отвлечь внимание девочки от галлюцинации.

– Ой, но она тогда исчезнет… – сразу погрустнела Кайли.

Она сглотнула, глядя в глаза Мэй. Мэй почти физически ощутила, как дочь силой заставляла себя повиноваться, прекратить свои видения и поступать, как все нормальные дети – считать домики внизу или напевать песенку про алфавит, или любоваться Беркширом, или проситься в туалет.

Кайли стала видеть ангелов в четыре года. Тогда она начала посещать детский сад и обнаружила, что отца нет только у нее. Месяцем позже ее любимая прабабушка (бабушка Мэй – Эмили) умерла от сердечного приступа. По том, в один осенний день, на прогулке по заповеднику Лавкрафт, они с дочерью натолкнулись на останки мужчины, повесившегося на дереве. От мертвого тела оставались одни лохмотья и кости, череп был обращен вниз, с раскрытой в усмешке челюстью, и все это напоминало разлагающуюся ведьму. Полиция позже идентифицировала тело бродяги Ричарда Перри, покончившего с собой.

С того момента Кайли неожиданно начала говорить сама с собой. Она вскрикивала и кого-то звала во сне, плакала весь день в детском саду, говорила на непонятном языке с людьми, которых Мэй не могла видеть.

Психолог, к которому Мэй, в конечном счете, отвела дочь, заострил внимание на времени. Видения начались у Кайли сразу после смерти Эмили Дунн, самого близкого человека для Кайли, незыблемой опоры для всей семьи.

И в тот же момент Кайли осознала свою полную безотцовщину. Она почувствовала себя покинутой взрослыми. Так говорили доктора. Тело полуразложившегося мертвеца явилось для нее пределом прочности, катализатором, вызвавшим появление призраков. Она хотела семью, и видения давали ей таковую.

Мэй могла ее понять. Выросшая в огромной, любящей семье, она тоже хотела иметь семью. Кроме того, она занималась удивительным, чудесным делом, которое унаследовала от своей бабушки и бабушкиной сестры.

Ну а если все-таки Кайли была шизофреником, а не ясновидящей?

– Она исчезнет, – прошептала Кайли, не отпуская запястье матери, – и не сумеет поцеловать папу. Она исчезнет, если я не стану обращать на нее внимание…

– Кайли, – дрожащим голосом прошептала в ответ Мэй. – Пусть она исчезнет.

«Если бы я не была так измучена, расстроена, напугана и одинока, – говорила Мэй себе, – я твердо настояла бы на своем и недвусмысленно объяснила бы Кайли, что там никого нет и никто не желает поцеловать отца, нет никакого ангела-девочки, парящей над пассажирами в бизнес-классе».

Мартин Картье вытянул ноги в проход. И теперь каждый раз, когда кто-нибудь из стюардесс следовал мимо, им приходилось опираться на спинку именно его сиденья, чтобы перешагнуть препятствие. Два часа полета он мешал им, перекрывая проход, но он был бессилен чем-либо помочь им. Он попытался устроиться в кресле прямо, ссутулившись, боком, но, как ни крути, самолет был слишком мал для него.