Барбара Вуд - Время Мечтаний

• Название: Время Мечтаний
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: ООО ТД «Издательство Мир книги»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01336-2

Темная вуаль прошлого иногда скрывает множество тайн, разгадывать которые зачастую не только невероятно сложно, но и опасно. Юная и бесстрашная Джоанна Друри в 1871 году отправляется в Австралию, чтобы выяснить причину родового проклятия, из-за которого умерла ее мать. Проходят годы, Джоанна выходит замуж и счастлива, однако после рождения дочери ее начинают преследовать те же ужасные сны, что и ее мать. Пытаясь избавиться от кошмара и уберечь подрастающую дочь, Джоанна погружается в культуру аборигенов Австралии и идет по следу своих предков, восстанавливая события, которые произошли в далекое Время Мечтаний…

---

Она рассматривала найденные перед дверью перья. Нежно-розовые, с легкой желтинкой на кончиках, они принадлежали какаду и были аккуратно перетянуты узкой полоской лыка. Всех перьев было три. Как перед этим было три речных камешка и три полевых цветка. Сомневаться не приходилось: кто-то потрудился собрать их и положить на видное место. Но кому понадобилось это делать и зачем? Джоанна ломала голову над всеми этими странностями, не выпуская из вида Адама, бегавшего по двору за цыплятами. Струп с его лба давно сошел, истерики не повторялись, и головой он не бился ни разу. Со стороны он выглядел вполне здоровым. Но иногда он мучительно пытался что-то сказать или вдруг неожиданно затихал и взгляд его застывал. Случалось, что ребенок плакал среди ночи.

Игрушки, которые купила ему Джоанна, лежали в домике без дела. Их продавал мистер Шапиро, старик-торговец, ездивший по району в красочном фургоне, который тащила старая кляча по кличке Пинки. Торговал он всякой всячиной: от ситца до «настоящих арабских духов». В основном Джоанна покупала у него вещи для дома: матерчатый коврик из полосок ткани, продернутых сквозь холст, керамический чайник для заварки, занавески на окна, а еще купила она воздушного змея и мяч. К ее удивлению, Адам отнесся к подаркам равнодушно, и она догадалась, что к игрушкам он не привык, а вернее всего, их у него никогда и не было. Ему больше нравилось играть с тем, что его окружало в природе. Он с удовольствием плескался в пруду, часами мог наблюдать, как собирал по дну добычу утконос. Ему нравилось носить с собой Руперта, но к змею и мячу он не притрагивался. Несколько раз пыталась Джоанна найти ключик к сердцу Адама, чтобы узнать, что его терзает. Но пока ее старания успеха не принесли. Когда она показала ему Библию его матери и обручальное кольцо, он залился слезами.

Джоанна с нетерпением ждала известий от властей колонии Южная Австралия. Она надеялась получить сведения, которые могли бы пролить свет на случившееся с мальчиком, и узнать, какое потрясение он пережил, и тогда ей удалось бы найти способ исцелить его. Ей снова вспомнилась мать, и она подумала, что леди Эмили, возможно, была бы жива, если бы когда-то давно нашелся человек, способный помочь ей справиться с тем, что ее преследовало и погубило, и кто смог бы, проявив терпение, освободить ее от душевных мук.

Джоанна ждала также и других писем. Уже в «Меринде» она написала письма в каждое из шести Управлений австралийских колоний с просьбой сообщить ей сведения о миссионерах по имени Джон и Нейоми Мейкпис; она также просила прислать ей карты колоний. Она съездила со своим документом в Камерон к адвокату, знакомому Хью, но от встречи толку было не много. Адвокат сказал, что необходимо знать, в какой именно колонии находится земельный участок, а без этого нет возможности установить местонахождение участка и законность документа. Еще она ждала письма из Англии со штемпелем Кембриджа.

Одна из записей в дневнике леди Эмили была сделана восемь лет назад, когда Джоанна сопровождала мать в поездке в Англию. Леди Эмили писала: «Тетя Миллисент так глубоко переживает потерю сестры, что отказывается говорить со мной о родителях, однако мне удалось кое-что узнать от их соседки миссис Добсон, знавшей Миллисент и мою мать с детства. Она упомянула Патрика Лейтропа, и, как ей помнилось, этот человек был другом отца по школе. Если бы мне удалось разыскать мистера Лейтропа, я бы, может быть, смогла выяснить точное место своего рождения в Австралии, а также узнала бы, что делал там мой отец».

Насколько Джоанне было известно, ее мать так и не осуществила своего намерения и поисками Лейтропа не занималась. Но Джоанне показалось, что сведения эти заслуживают внимания. Ей было известно, что ее дед учился в Крайстс-Колледж Кембриджского университета с 1826 по 1829 годы, и она написала письмо в университет за два месяца до отъезда из Индии, а на месте обратного адреса указала: «Мельбурн, до востребования». Начальнику почтового отделения в Мельбурне было известно, что она живет теперь в «Меринде».

Озадаченно разглядывая перья какаду, она заметила, как в тени стригальни кто-то неожиданно быстро проскользнул через двор. Это была Сара, девушка-аборигенка, работавшая на ферме. Она стояла неподвижно и смотрела на Джоанну так же пристально, как две недели назад у реки смотрел на нее Иезекииль. Было в ее взгляде, как и во взгляде старика, что-то тревожное. В отличие от Хью, Джоанна не считала, что вызывает у Сары простое любопытство. У нее самой сложилось мнение, что Сара ее опасается и присматривается, оценивая опасность. Она и раньше вдруг замечала, что Сара за ней следит. Когда у нее возникало ощущение, что за ней наблюдают, она поднимала голову и видела девушку. Джоанна не раз пыталась поговорить с ней и подружиться, но Сара неизменно сторонилась ее.

– Сара говорит по-английски вполне сносно, чтобы объясняться, – сказал ей Хью, когда она спросила его о девушке. – Нельзя сказать, что говорит она очень хорошо. Думаю, вы для нее загадка. Ей мало приходилось встречать белых женщин за пределами миссии, где она выросла.

Джоанна находила Сару хорошенькой. У нее были высокие скулы и крупные миндалевидные глаза, а длинные прямые волосы, темные, как и кожа, имели оттенок красного дерева и глянцево блестели. Платья она носила, но ходила босая. Джоанна гадала, зачем Саре понадобилось следить за ней. Почему у этой девушки был такой вид, словно она наблюдает и ждет чего-то? И не ее ли рук дело те странные находки, что обнаружила Джоанна на веранде?

– Здравствуйте, – ее размышления прервал управляющий фермой Билл Ловелл. Он направлялся к ней через двор, держа что-то в руках. – Я кое-что принес для вашего мальчика.

За две недели жизни на ферме Джоанна видела Билла очень редко, но при встрече он всегда был настроен по-доброму. Его волосы выгорели добела, и кожа была обветренная и загрубелая, как у человека, чья жизнь проходит под лучами солнца. Когда-то голубые глаза потеряли цвет, словно ему постоянно приходилось жмуриться, всматриваться вдаль. Он вошел в тень веранды и когда развязал джутовый мешок, что был у него в руках, Джоанна увидела помаргивающие крошечные коричневые глазенки-бусинки на мягкой мохнатой мордочке с невероятно большим носом, белым пушистым подбородком и необычного вида ушами. Она была очарована: ей впервые доводилось видеть коалу так близко.

– Я нашел его у верховья реки, на земле, – рассказывал Билл. – Ему, наверное месяцев восемь, до взрослого он еще не дорос. Рядом лежала мертвая самка. Должно быть, его мать. Ее застрелили. Скорее всего, какой-то охотник упражнялся в стрельбе. Я подумал, что вашему мальчику понравится эта зверушка.

– Адам, – позвала Джоанна. – Иди, посмотри, что принес тебе мистер Ловелл. – Она взглянула в сторону стригальни: Сары там больше не было.

– Они довольно надоедливые, – сказал Билл. – Да вы и сами слышали.

– Да уж. Мистер Ловелл, слышала, как не слышать!

По ночам из-за коал было трудно уснуть. У них начался брачный период, и ночь напролет оглашали окрестности, мешая людям спать, рев самцов и вопли откликающихся самок. Охотники ополчились против них.

– Но я не мог оставить его там, на поживу динго, – сказал управляющий.

– Вот, держи, Адам, но осторожно, он еще маленький, – вручая зверька мальчику, наставляла его Джоанна.

– Ко-ла! – просиял Адам.

– Нет, Адам, не так, это ко-а-ла. Можешь повторить? Адам сдвинул брови, и складка между ними обозначилась еще резче.

– Ко-а-ла, – старательно выговорил он.

– На языке аборигенов «коала» значит «не пьющий воды», – пояснил Билл. – Они не совсем медведи. И к тому же глуповатые создания. Висят себе день-деньской на деревьях да хмелеют от эвкалиптового сока, и созданы они как-то не так. У них сумка на животе открывается снизу, а не сверху, как у кенгуру.

– Для того, кто живет на деревьях, это было бы неудобно, – рассмеялась Джоанна. – Мы сделаем для него загон. Я дам ему воды, и… – она запнулась и вопросительно посмотрела на Билла. – А что коала ест?

– Воду они не пьют. А едят листья определенных видов эвкалиптов, но мы как-нибудь это уладим.

– Вы, я вижу, поранили руку.

– Овца меня куснула немного. Ерунда.

– Разрешите, я посмотрю. Адам, сходи, пожалуйста, в дом за моим саквояжем-аптечкой. И еще принеси плошку с водой.

– Пожалуйста, мисс, не беспокойтесь, – попытался протестовать Билл, когда Джоанна начала снимать носовой платок, которым была обмотана раненая рука. – Не утруждайте себя. Все будет в порядке. Коротышка Ларсон залил рану керосином.

Джоанна заулыбалась. В первый день в «Меринде» она нашла в домике бутыль с керосином и надписью: «На все случаи».

– Керосином здесь не обойтись, мистер Ловелл.

– Пожалуйста, зовите меня Билл.

– Хорошо, Билл. Вы здесь один из немногих без прозвища.

– Австралийцы прозвища обожают. Редко у кого его нет.