Даниэла Стил - Тихая гавань

• Название: Тихая гавань
• Автор: Даниэла Стил
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-024996-9

История об утрате и надежде…

История о великой силе великой любви…

Поначалу внимание художника Мэтта Боулза привлекла маленькая одинокая девочка, гулявшая по берегу моря, – и лишь потом он заметил ее мать, красавицу Офелию, тоскующую о погибшем муже.

Мэтт намерен во что бы то ни стало развеять печаль этой женщины, подарить ей новую любовь. Это становится для него не просто целью, но – смыслом жизни.

---

– Почему вы следите за моей дочерью? Вы ее рисуете? Зачем? – Вспомнив наброски, которые Пип принесла домой, Офелия мгновенно догадалась, кто перед ней.

Она решила сходить на общественный пляж, отыскать Пип и заодно посмотреть, чем та занимается во время своих отлучек. Офелия не знала, как Пип проводит здесь время, но ничуть не сомневалась, что сидящий человек имеет к этому отношение, а после того как увидела на его акварели Пип вместе с Муссом, у нее уже не осталось никаких сомнений.

– У вас такая очаровательная дочь, миссис Макензи. Должно быть, вы очень гордитесь ею, – спокойно проговорил Мэтт.

Но спокойствие давалось нелегко. Немигающий взгляд женщины заставил его поежиться. Он прекрасно догадывался, о чем она сейчас думает. Нужно, конечно, разубедить ее, однако Мэтт опасался, что его попытки вызовут у нее еще худшие опасения.

– А вам известно, что ей всего одиннадцать лет? На самом деле никто и не дал бы ей больше. По правде сказать, Пип выглядела куда моложе своих лет. Офелия недоумевала, что мужчине нужно от такой крошки, и душа ее наполнилась самыми черными подозрениями. А набросок, по крайней мере в ее глазах, служил прикрытием его намерениям. В конце концов он мог оказаться похитителем детей. Или даже еще хуже. Но Пип по своей наивности, конечно, ни о чем не подозревала.

– Да, – чуть слышно ответил он. – Она мне сказала.

– Зачем вы разговаривали с ней? Для чего вам понадобилось ее рисовать?!

Мэтту хотелось объяснить, до какой степени одиноко чувствует себя ее дочь, но у него язык не поворачивался заговорить об этом. И тут Пип оглянулась, заметила мать и бегом бросилась к ним. На бегу она с тревогой вглядывалась в лицо матери, решив, что той, возможно, плохо. Однако очень скоро по выражению лица Офелии поняла, что если кого и надо спасать, так только Мэтта. Мать выглядела напуганной и сердитой одновременно, и Пип почувствовала неосознанное стремление вступиться за своего нового друга.

– Мам, это Мэтт, – церемонно представила она его, словно стараясь придать налет респектабельности нелепой сцене.

– Мэтью Боулз, – представился Мэтт, протянув руку Офелии.

Но она сделала вид, что не замечает ее. Вместо этого она повернулась к дочери, в ее янтарных глазах вспыхивали и гасли огоньки. Пип прекрасно знала, что это значит. Мать редко сердилась на нее, особенно в последнее время. Но сейчас она была просто вне себя.

– Сколько раз я просила тебя никогда не разговаривать с незнакомыми людьми! Никогда! Ты меня поняла?! – Офелия повернулась к Мэтту. Глаза ее сверкали. – Сказать вам, как называется то, чем вы занимаетесь? – крикнула она. – Как вам не стыдно?! Она же еще ребенок! Делаете вид, что подружились с ней, а сами используете свои так называемые портреты, чтобы соблазнить девочку! Попробуйте только близко подойти к ней, и я немедленно позвоню в полицию. Сами увидите! – выпалила она.

Лицо Мэтта исказилось, словно от боли. Но Пип тоже разозлилась не на шутку и ринулась в атаку:

– Он мой друг! Мы просто рисовали вместе. Он ничего плохого не делал. Я сама приходила на пляж, чтобы повидаться с ним.

Однако Офелия знала лучше… вернее, думала, что знает. Она нисколько не сомневалась, что мужчина мог без труда заморочить Пип голову. А тогда одному Богу известно, куда бы он ее отвел! Страшно даже подумать, что он мог с ней сделать!

– Не смей больше сюда ходить! Ты меня слышишь? Я тебе запрещаю!

В гневе язык Офелии вечно ее подводил. А ярость, с которой она набросилась на них, сразу же выдала ее галльское происхождение. Но за ее гневом прятался страх за дочь, и Мэтт хорошо это понимал.

– Твоя мама права, Пип. Ты не должна разговаривать с незнакомыми. – Мэтт повернулся к Офелии. – Простите. Я вовсе не хотел напугать вас. Уверяю, наши разговоры с Пип были совершенно невинными. Поверьте, я хорошо понимаю вашу тревогу. У меня ведь тоже есть дети.

– И где же они? – подозрительно осведомилась Офелия. Она по-прежнему ему не верила.

– В Новой Зеландии, – поспешила вставить Пип, только усложнив ситуацию. Мэтт видел по лицу женщины, что она ему не верит.

– Не знаю, кто вы такой и почему разговаривали с моей дочерью, но, надеюсь, вы поняли, что я говорила серьезно. Если я снова увижу вас с ней, то немедленно позвоню в полицию.

– Вы выразились на редкость ясно, – буркнул он, чувствуя, что начинает терять терпение.

При других обстоятельствах он бы давно поставил эту дамочку на место. Она бросала ему в лицо чудовищные обвинения, но Мэтт понимал, как расстроится Пип, если он наговорит грубостей ее матери. Конечно, ей через многое пришлось пройти и уже поэтому она заслуживала снисходительности. И однако, в душе Мэтта закипал гнев – никто и никогда еще не приписывал ему столь мерзкие намерения. Наверное, она здорово разозлилась, решил он.

Офелия повелительно махнула Пип рукой, и девочка, беспомощно оглянувшись на него, последовала за матерью. Слезы, которые она не сумела сдержать, хлынули по щекам. Мэтту отчаянно хотелось обнять ее, но он не мог этого сделать.

– Не расстраивайся, Пип. Я все понимаю, – мягко сказал он.

– Простите… – пробормотала она, чуть не плача. Даже у Мусса был смущенный вид, словно пес чувствовал себя виноватым.

Офелия схватила Пип за руку и потащила за собой по берегу. А Мэтт грустно смотрел им вслед. Сердце его обливалось кровью от жалости к ребенку. Он и не знал, что успел до такой степени привязаться к Пип. Ему вдруг захотелось хорошенько встряхнуть ее мать, заставить ее очнуться. Конечно, он понимал ее страхи, но ведь ей нечего бояться. Все, что нужно Пип, – это человек, с которым можно поговорить. Девочка жаловалась, что мать уже много месяцев подряд почти ничего не ест, но если кто из них двоих и выглядел изголодавшимся, то только Пип.

Собрав рисунки, он сложил стул, сунул под мышку подрамник с красками и побрел назад к своему коттеджу. Лицо у него было мрачным, плечи устало ссутулились. Через пару минут он снова вышел и зашагал к заливу, где стояла его яхта. Мэтт давно уже знал, что лучший способ прийти в себя – выйти в море. Море всегда действовало на него успокаивающе.

В то же самое время по дороге к той части пляжа, что принадлежала жителям поселка, Офелия устроила Пип форменный допрос.

– Так, значит, вот ты куда исчезала из дома? Как ты вообще с ним познакомилась?

– Просто увидела, что он рисует, – защищалась Пип. По лицу ее текли слезы. – Он хороший. Я уверена.

– Но ведь ты ничего не знаешь об этом человеке. Ты даже не можешь знать, правду ли он тебе сказал. Ты не знаешь абсолютно ничего! Он когда-нибудь предлагал тебе пойти к нему? – спросила она. В глазах у Офелии мелькнул безумный страх.

– Конечно, нет! – возмутилась Пип. – Он просто показывал мне, как рисовать Муссу задние лапы! Вот и все. А в другой раз лодку.

Офелия думала, разумеется, вовсе не о том, что он мог ее убить. Пип была еще ребенком – ее могли похитить, изнасиловать… да все, что угодно! Пип доверяла этому человеку – стало быть, он мог сделать с ней все, что хотел. При одной только мысли об этом она похолодела от ужаса. Возражения Пип ничего не значили для Офелии. Дочери было всего одиннадцать лет – как она могла понять, насколько опасно вступать в разговоры с человеком, о котором она ничего не знала?!

– Держись от него подальше, – строго повторила Офелия. – И не смей уходить из дома одна – только с кем-то из взрослых. А если вздумаешь ослушаться, мы немедленно вернемся в город.

– Как ты могла обидеть моего друга?! – разозлилась Пип.

Она потеряла почти всех, кого любила, и вот теперь еще и Мэтта. А ведь он единственный, с кем она успела подружиться за много-много месяцев!

– Никакой он тебе не друг! Он просто чужой человек. Не забывай об этом. И прекрати спорить!

Оставшуюся часть пути они молчали. Войдя в дом, Офелия велела Пип идти к себе и набрала телефон Андреа. Все еще не в силах успокоиться, она выложила все подруге. Андреа слушала, не перебивая. Дождавшись, когда Офелия закончила, она принялась задавать вопросы – теперь уже не как близкая подруга, а как адвокат.

– Собираешься позвонить в полицию?

– Не знаю. Стоит ли? Вид у него вполне приличный, но ведь это же ничего не значит, правда? С таким же успехом он может оказаться серийным убийцей. Или все-таки предупредить полицию… попросить, чтобы они запретили ему приближаться к Пип?

– У тебя нет для этого достаточно веских оснований; Он ведь не предлагал ей пойти куда-то вместе с ним, не так ли?

– Пип клянется, что нет. Но возможно, он просто выжидал подходящего случая.

Офелия не могла заставить себя поверить в то, что в его намерениях не было ничего дурного. Несмотря на все уверения Пип, а может быть, именно благодаря им она просто чувствовала исходившую от него опасность. Да и с чего бы ему иначе водить дружбу с ребенком?

– Надеюсь, что нет, – поразмыслив, проговорила Андреа. – А с чего ты вообще, собственно, решила, что тут что-то есть? Он что – похож на извращенца?