Патриция Мэтьюз - Мечты сбываются

• Название: Мечты сбываются
• Автор: Патриция Мэтьюз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02128-X

Хоуп Блэксток не знала бы горя и нужды, стань она женою трудолюбивого и честного фермера. Но могла ли она решиться на брак без любви, если сердце ее уже отдано неотразимому Котти Старку? Увы, Котти предпочитал Хоуп ее младшую сестру. Казалось бы, надеждына счастье нет. Однако решительная австралийская красавица продолжала верить, что подлинная страсть способна творить чудеса…

---

– Нет! – надувшись и сложив руки на своей широкой груди, отрезал Томас. – Не буду ничего читать, пусть читают девчонки.

– Но твои родители послали тебя учиться, – терпеливо стала уговаривать его Фейс. – Они платят мне, чтобы я занималась с тобой.

– Ну и что? А я не хочу!

– Ты должен слушаться госпожу Блэксток. – Котти наклонился и крепко схватил мальчика за руку. – Ну-ка давай читай! – И Котти вывернул ему руку так, что Томас вскрикнул.

Фейс хотела было вступиться за Томаса, но решила не вмешиваться. Она никогда не умела призвать детей к порядку, даже своих собственных. Котти это быстро почувствовал, и теперь именно он в случае необходимости обеспечивал дисциплину.

Скривившись от обиды и возмущения, Томас взял книгу и, наморщившись, принялся читать. Понимая, что это почти безнадежно, Фейс все же решила попытаться еще раз и, подсев к мальчику, взяла у него книгу и постаралась помочь ему, водя пальцем по буквам. А Котти, удовлетворенный тем, что Томас по крайней мере послушался, сел на место, все еще не спуская с него глаз. Фейс восхищала Котти тем, что после долгого дня тяжелой работы находила в себе силы по вечерам учить их грамоте. Она была хорошей учительницей, но, по мнению Котти, недостаточно строгой с такими, как Томас. Что поделаешь, такой уж у нее характер, и, по правде говоря, Котти не хотелось бы, чтобы она была иной…

Маленькая ручонка дернула его за рукав, и он взглянул на обращенное к нему личико Хоуп.

– Ты слишком суров с Томасом, – шепнула она.

– Он этого заслуживает, – ухмыльнулся Котти, – иначе совсем перестанет слушаться.

– Если ты когда-нибудь будешь так себя вести по отношению ко мне, я… я отплачу тебе тем же! – запальчиво прошептала она.

– А почему не прямо сейчас? – рассмеялся Котти. – Ну-ка давай попробуй!

– Хорошо, дети, на сегодня занятия окончены, – объявила Фейс.

– Госпожа, есть какие-нибудь дела на сегодняшний вечер? – спросил Котти, дождавшись, когда остальные вышли из хижины.

– Нет, Котти. День был длинный, я устала, да и ты, наверное, тоже.

– Тогда доброй ночи. – Он попрощался с девочками, погладил Хоуп по головке и ушел.

Хотя на дворе стоял май – а в Новом Южном Уэльсе это довольно прохладное время, – вечер был удивительно теплым, и Котти совсем не хотелось возвращаться в таверну «Корона», где он все еще продолжал жить. Муры продали «Корону» Роберту Беллеру и четыре месяца назад отбыли в Англию. Они очень расстроились, узнав, что Котти не собирается присоединиться к ним, и сейчас Котти порой их очень не хватало. Беллер был человек грубый, пьющий. Котти не выносил его и старался как можно реже попадаться ему на глаза.

Уже несколько минут как начался комендантский час, и, стало быть, Котти следовало вернуться в таверну, ведь удача не всегда будет ему сопутствовать, когда-нибудь его могут схватить и наказать плетьми или заковать в колодки. Несмотря на это, он продолжал медленно брести по улице Сержанта Мейджора. Каждый случай, когда ему удавалось безнаказанно нарушить комендантский час, Котти считал своей маленькой победой.

Губернатор Филлип обещал, что комендантский час вскоре будет отменен, потому что, как он с гордостью заявлял, правительству почти полностью удалось приструнить всевозможных бандитов. Это утверждение вызывало у Котти большие сомнения, но против комендантского часа протестовали многие. Особенно он не устраивал владельцев таверн: необходимость закрывать заведения в столь раннее время наносила существенный ущерб их торговле.

Котти миновал темную рыночную площадь и свернул направо. Хотя луна светила не очень ярко, он смог разглядеть покачивающийся на волнах корабль, стоявший на якоре невдалеке от причала. Утром Котти уже побывал здесь и разузнал, что с этим судном стоит иметь дело – у первого помощника капитана было три бочонка рома, не внесенных в судовую опись, и он хотел продать их. Завтра ночью, между полуночью и рассветом, Котти отправится за ними на своей лодке.

Услышав стук сапог по деревянному настилу, Котти успел нырнуть в тень, и солдат с мушкетом на плече, не заметив его, протопал по причалу к морю. Он оглядел залив, сплюнул в воду, повернулся и прошествовал обратно. Назвав себя дураком за то, что без всякой необходимости нарушает комендантский час, рискуя быть пойманным, Котти осторожно двинулся к «Короне».

В таверне было темно, если не считать тусклого огня свечи, мерцавшей где-то в окнах задних помещений. Тихо пробравшись вдоль стены здания, Котти свернул в свой чуланчик и, закрыв за собой дверь, зажег свечу. С Мурами он всегда чувствовал себя спокойно, они ни за что не стали бы вторгаться в его владения, поэтому единственным запором на двери был прикрепленный изнутри кусок сыромятной кожи. Но Беллер – совсем другое дело. Котти не доверял этому человеку.

Едва он подумал про Беллера, как кто-то снаружи налег на дверь. Котти, сжавшись, смотрел на зашатавшиеся доски, затем раздался громоподобный удар, дверь распахнулась настежь, и в проеме появился Беллер. Это был мужчина средних лет, тучный, тяжело дышавший, с выпученными, налитыми кровью, мутными глазами. Его лысая голова светилась, как луна.

– А, вот и ты, приятель! – прорычал он. – Наконец-то! Опять болтаешься где-то после комендантского часа?!

– Я… – Котти замолк, со все возрастающим отвращением глядя на Беллера. – А почему вы решили, что я нарушаю комендантский час?

– Потому, – злобно усмехнулся Беллер, – что я проверяю твою лачугу и знаю, что ты не бываешь здесь почти каждую ночь.

– Вы не имеете права! Это – мое жилище!

– Ничего подобного! – расхохотался Беллер. – «Корона» и все прочее имущество принадлежит мне, и я распоряжаюсь им по своему усмотрению. Это относится и к тебе, братец.

– Неправда! – закричал Котти. – Я не осужденный и не приписан к вам. Я свободный человек!

– Свободный человек! Ты просто грубиян. Когда я покупал «Корону», мне сказали, что тебя отдают вместе с ней.

– Я работал у Муров за еду и жилье, так же как и у вас, господин Беллер.

– Что-то я не вижу от тебя, малыш, никакой работы, кроме того, что ты где-то шляешься каждую ночь. Пора с этим кончать. Хорошая порка научит тебя, кто хозяин таверны, а кто мальчик на побегушках. – И, зловеще ухмыляясь, он принялся расстегивать ремень.

– Нет! – Котти вжался спиной в стену. – Вы этого не сделаете!

– И кто же мне помешает, скажи на милость? – Сняв ремень, Беллер шагнул к мальчику.

Котти пошарил позади себя и нащупал прислоненное к стене топорище. Он держал его на случай, если пьяный бродяга сунется в его каморку, и часто брал с собой, отправляясь на какой-нибудь корабль за ромом.

Беллер продолжал двигаться вперед, и Котти занес над ним топорище.

– Ты не посмеешь ударить меня этим! – Беллер замер на месте, раскрыв рот от изумления.

– О, посмею, господин Беллер. – Котти зло усмехнулся и поднял топорище повыше. – Если вы только тронете меня.

– Я могу потребовать, чтобы тебя за это публично высекли. – Беллер отступил на шаг, в его маленьких глазах засветился страх, а дыхание со свистом вырывалось из груди.

– Не можете. Я вам не принадлежу.

– Ах ты, наглый щенок! Как ты осмеливаешься разговаривать со своим хозяином таким тоном?!

– Хозяином? – Котти рассмеялся ему в лицо. – Господин Беллер, вы для меня не больше хозяин, чем любая свинья!

Беллер с угрожающим видом снова шагнул вперед, но Котти крепче сжал топорище, и Беллер, побагровев от ярости, отступил.

– Чтоб ты сегодня же ночью убрался из моих владений! Держу пари, скоро ты прибежишь обратно! И если я решу принять тебя, я покажу тебе, как нужно себя вести.

– Уйду с радостью и лучше буду голодать, но никогда не вернусь к вам.

– Великолепная речь для уличного мальчишки! – заметил Беллер с ухмылкой, повернулся и вышел из чулана.

Котти огляделся по сторонам. Надо собрать то немногое, что у него было: кое-какую одежду, несколько личных вещей и самое ценное – мешочек с монетами, закопанный в углу чулана. Выглянув наружу и убедившись, что Беллер ушел, Котти быстро откопал мешочек с монетами и бережно спрятал его в узле с одеждой.

Хоуп проснулась от собственного крика и ощутила, что щеки ее влажны от слез. Она чувствовала себя покинутой, забытой и одинокой. Хоуп попыталась вспомнить сон, ввергший ее в такое отчаяние, но он улетучился, воздушный и неуловимый, как дым.

Приподняв голову, девочка оглядела хижину: нет, она не одна, мать и сестра ровно дышали во сне, не потревоженные ее криком. Сквозь щели (как бы тщательно Котти ни заделывал их, вскоре появлялись новые) в хижину просачивался слабый утренний свет. А ведь с восходом солнца мать уже должна быть на работе! Но она крепко спала, хотя обычно к этому времени уже готовила завтрак. Хоуп не хотелось ее будить, она видела, как ослабела мать, и понимала, что, хотя та редко жаловалась на усталость, она никогда достаточно не отдыхала. Но если мать опоздает на работу, Симон Марш строго накажет ее! Хоуп быстро выбралась из постели и, взявшись за край гамака, слегка качнула его.