Денис Бурхаев - Другая химия

• Название: Другая химия
• Автор: Денис Бурхаев
• Жанр: Прочее домоводство

Это книга не про химию. Это книга про то, как живут люди.

И про то, как они могли бы жить.

Эта книга не просто «позволяет задуматься».

Она даёт возможность ВСТАТЬ И СДЕЛАТЬ.

Она даёт «волшебный пинок», единственный, но очень нужный.

Эта книга о жизни самого обычного человека. Самого обычного российского парня. Среднестатистического. Выросшего в обычной семье. Это книга об обыденной жизни.

И про те глупости, которые мы совершаем ежедневно и ежечасно.

Очень жизненная книга. Чем-то напоминает «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева.

Внимание: Автор периодически использует тот язык, на котором говорят простые российские граждане в бытовых условиях. Лица, не встречавшие этот язык ранее, могут испытать некоторый дискомфорт.

---

Ну и плюс социальная необустроенность, когда в однокомнатной квартире живут бабка с дедом, мать с отцом и ещё дочка со своим трахалем, и у них ещё ребёнок родился, это такое счастье! Веселуха!

Оглядываясь на своё детство, я понял, что оно было не таким уж ужасным, особенно сравнивая его с тем, что мне рассказывали некоторые мои знакомые. Одна моя знакомая девушка рассказала мне историю своей жизни, после которой у меня появилось жгучее желание самому пойти и угандошить её предков:

Я родилась в Узбекистане. Моим воспитанием занимался дедушка, потому что когда мне было 6 месяцев, мама вышла на работу. Отцовские и мамины родители были обеспеченные, и сам отец тоже работал. Поэтому в её копейках никто не нуждался, т. к. работала она в детском садике. Скорее всего, она вышла на неё не потому что это было действительно нужно, а потому что она не хотела сидеть с маленьким ребёнком. Не надо было варить еду, не надо было стирать пелёнки, не надо было меня успокаивать, когда я визжала.

Всё детство она кормила меня манной кашей и детским питанием. Все тётки, которые это видели, с ней ругались, и говорили, что она этим может довести ребёнка до болезни. Так и получилось! У меня был рахит. Однажды она напоила меня морковным соком и у меня появилась аллергия на морковный сок. Другой раз она меня накормила мёдом, поэтому у меня до сих пор аллергия на мёд. Я собрала все болезни, которые только могли быть у маленького ребёнка. Самое интересное, что она всё это знала и понимала, что нельзя так кормить ребёнка, но она продолжала это делать.

Когда мне было больше года она «шутила» дескать, когда меня поднимают на руки, я стою на цыпочках. Когда моя бабушка это увидела, она сказала «Ты что дура? Ты не видишь, что у твоего ребёнка что-то с ногами?». Выяснилось, что у меня было плоскостопие. Дед стал ходить со мной на массаж.

В какой-то момент я выяснила, что у меня неправильная форма черепа. Потому что когда я лежала в кроватке, то в другом конце комнаты горела лампочка, на которую я постоянно смотрела и соответственно голова у меня лежала криво. Потому что у меня над кроваткой не висело погремушек, которые специально подвешивают, чтобы привлекать внимание ребенка, и он смотрел строго вверх. А так я смотрела вбок, и череп у меня сросся неправильно. Потом я выяснила, что оказывается, она всё это знала, и при этом относилась совершенно безалаберно!

При всём этом я была некапризным ребёнком. В детстве я практически не плакала. Единственное, что всегда очень сильно болела. Я помню, как меня день и ночь таскали по комнате и качали, чтобы я успокоилась. Да и то, носили в основном бабушка или дед.

Первое моё слово было «деда». Дедушка всегда был со мной. Он укладывал меня спать. Он постоянно носил меня на руках. Он был очень умным и мудрым и сильно любил детей. А так как я была единственная внучка, то сильнее всего он любил меня. Он мне рассказывал абсолютно обо всём, причём не зависимо то того, понимаю ли я это или нет. Я до сих пор помню все эти парки, по которым мы гуляли, как мы с ним разговаривали.

Мама всегда пыталась от меня избавиться. Они куда-то ходили, куда-то ездили, она всегда пыталась оставить меня дома и никуда с собой не брала. Я была очень терпеливая и могла много ходить и молчать. Но она почему-то говорила «Ты что, хочешь, чтобы я здесь с тобой осталась?! Ты с нами не можешь идти!». Но меня на тот момент это особо не волновало, потому что был дед.

У меня был момент, когда я любила жечь спички. Они никогда меня за это не ругал, он только ходил, подметал и только шёпотом говорил: «Ты там подожгла? Ну ладно, я никому не скажу, но ты там больше не поджигай, ладно?». После того, как он мне это сказал, я ничего и не поджигала.

Я помню, как я начала ненавидеть своего отца. Он уже тогда выпивал и устраивал скандалы. Один раз он по пьянке избил деда. Покусился на святое!

Мне тогда было года 4. Я думаю, если бы мне тогда дали пистолет, то я бы его тут же застрелила и нисколько бы об этом не жалела. У меня была такая ненависть, вплоть до того, что я не могла находить с ним в одной комнате. После этого случая мама с ним развелась.

В начале 90–х в Узбекистане начался переворот, русских стали выживать и мы с мамой уехали в один провинциальный российский город, в котором бабушкин двоюродный брат был директором чего-то там, и поэтому он мог устроить на работу и помочь с квартирой. Нам выделили комнату в общежитии, а мама устроилась в детский сад.

В тот момент у меня было такое ощущение, что я попала из рая в ад. Потому что там был дедушка, там были все условия для нормальной и комфортной жизни, а тут мы приехали в общагу с туалетом на улице, с 30–ти градусными морозами, где воспитательницы в детских садах ненавидят детей. Для меня всё это было шоком!

У меня в детском саду была воспитательница, которая всех доставала расспросами, где у кого работают родители. У меня была очень развита речь, поэтому в очередной раз когда она меня достала, я ей расписала, что у меня родители какие-то там крутые и она около меня бегала на цырлах в течении полугода. Это продолжалось до тех пор, пока она не спросила у мамы и та ответила: «Да вы не обращайте внимания, она любит фантазировать!».

Тогда был дефицит туалетной бумаги. Поэтому в детском саду заставляли покупать эту туалетную бумагу. Стабильно каждый ребёнок должен был приносить в месяц столько-то рулонов. Но так как мы были не здешние, поэтому мама не знала даже где её примерно достать. И эта воспитательница запретила мне ходить в туалет «по большому», т. к. не было туалетной бумаги.

У нас было две воспитательницы. Одна была добрая и очень хорошая и любила детей. Не то, чтобы она всех нас обцеловывала, но, по крайней мере, она нас не трогала. Она просто следила за нами и давала какие-то задания. Мы все её очень любили и всегда ждали. При ней естественно можно было ходить в туалет, а при той нет.

Как-то были сильные морозы, нас пришло 5 человек, и та злая воспитательница дала чёрную, синюю и белую бумагу и сказала «Делайте аппликации. Вырезайте пингвинов и льдины». Мне если сейчас дать бумагу, то я не вырежу пингвина! А тут она заставляла это делать маленьких детей и ещё говорила «Вы, что не можете? Какие вы тупые!».

Я помню первый день, когда я пришла в этот детский сад и все дети меня окружили. На мне были импортные вещи, потому что в Узбекистане мы жили хорошо и меня одевали бабушки и дедушки. Я каталась на качели, и все дети, которые приходили, садились на корточки передо мной и начинали на меня смотреть. А потом, когда воспитательница начала меня гнобить, то они тоже решили, что меня можно гнобить.

Там была одна девочка, у которой было развлечение плевать всем в лицо. Она бегала, плевалась, и никто не мог ничего сделать. Первым человеком, который сказал это воспитательнице, была я. Её потом поставили в угол и очень долго разбирались. А до этого это было просто развлечением.

В детском саду у меня были самые хорошие рисунки. Однажды я нарисовала рисунок, принесла его домой, и когда мама посмотрела на этот рисунок, то она сказала «А, наверное, нарисовал кто-то!».

В тот момент мама подумала «как я тут буду одна!» и вызвала отца. Я помню ту первую ночь, когда я лежала рядом с ней и спрашивала: «Мама, а он завтра уедет?».

Естественно, дедушки у меня там не было. Были лишь мать с отцом, которые начали бурную семейную жизнь, к которой я мало имела отношения, потому что мне с ними было не интересно, я их не понимала. Мне были отвратительны эти семейные походы на пикник. Скорее всего, это было из-за отца, человека которого я ненавидела. Я всегда не хотела находиться дома, когда там был кто-то из них. Меня от них тошнило.

Тогда я уже училась в школе. В то время отменили форму, а у меня был красивый тёплый костюм, в котором можно было ходить в морозы. И учительница выставила меня перед классом и выстебала что «так не ходят!» и «девочки так не одеваются!» и заставила меня ходить в школу в юбке и в пиджаке. В воспитании детей она была полной дурой! На мне она отрывалась очень сильно. Потому что я не молчала. Когда происходило что-то, что меня не устраивало, я пыталась это высказать.

Я помню такой случай, когда я решила задачу по математике, показала ей, и она сказала, что неправильно. Весь класс начал решать, предлагать какие-то варианты и всё было неправильно. Она начала решать сама и увидела, что с ответом не совпадает. А потом говорит мне: «Покажи мне, что ты решила! А, ну да, ты правильно решила…»

Я ходила в школу с подружкой, у которой отец выпивал. А эта училка нас так выдрессировала на то, чтобы мы не опаздывали, что когда мы опаздывали, у детей была истерика! Ребёнок опаздывает на 5 минут — сразу истерика! Когда пришла мама этой девочки с ней разбираться, она сказала «Ну а я вашего папу вчера пьяным видела!». Потом она сказала это же самое перед всем классом «Катина мама сегодня пожаловалась, а её папа вчера пьяным ходил!». Она знала, что делает детям больно и делала это специально.