Кейт О`Риордан - Ангел в доме

• Название: Ангел в доме
• Автор: Кейт О`Риордан
• Жанр: Современные любовные романы

Убежденному холостяку Роберту перевалило за тридцать, подружкам своим он потерял счет, на карьере художника поставил крест, и жизнь его давно катится но наезженной и унылой колее. Но втайне Роберт по-прежнему мечтает о любви, которой никогда не знал. И однажды жизнь подкидывает ему шанс – на лондонской улице Роберт сталкивается с ангелом. Имя у ирландского ангела вполне соответствует внешности – Анжела, но вот характер оказался далеко не самым ангельским – своенравным, скрытным, лживым и даже распутным…

Анжела приехала в Лондон из самого сердца Ирландии, где остались чокнутые тетки и абсолютно безумный дядюшка, который последние пятьдесят лет безвылазно провел на чердаке. И всю свою жизнь Анжела мечтала сбежать из родного сумасшедшего дома – куда угодно, хоть в монастырь. И вот она уже почти монашка, работает в приюте для бездомных, ждет причастия, но достойна ли она его?..

Кейт О'Риордан написала не любовный роман и не сладкую сказочку, а смешную, умную и экстравагантную комедию о любви и ошибках, об упрямстве и самообмане. Неповторимый ирландский юмор, самоиронию и абсурд О'Риордан смягчает теплой интонацией и нескрываемой симпатией к своим персонажам.

---

– Правда? Выходит, я не совсем идиотка.

– Знаете, Анжела… – он с осторожностью подбирал слова, – иногда я думаю, точнее, предполагаю, что истина такова, какой она видится в данный конкретный момент. А изменяется лишь наш взгляд на нее.

– Мне нравится.

Оба улыбнулись. Роберт кивнул на пустую тарелку. Предложил еще.

– О нет! Глазам своим не верю. Неужели я столько съела? Заслушалась.

– Что ж… Тогда начнем?

– Н-ну… д-да, – неуверенно отозвалась Анжела. Ладно, будь что будет. Она приготовилась к штурму теток, но те неожиданно как в рот воды набрали. Анжела замерла, чопорно сложив руки на коленях. – Что мне делать?

– Если не затруднит… – Роберт жестом попросил ее подвинуться чуть вбок и опустить руку. – Можно, я…

Он повернул голову Анжелы вправо. Потом влево. Жар смущения, зародившись где-то в пятках, мигом добрался до щек. Сосредоточенно сузив глаза, Роберт вертел ее голову, пока не остановился на позе, напомнившей Анжеле позу неизвестной с музейного портрета.

А сам он, интересно, догадывается?

Роберт промолчал, и она не осмелилась открыть рот.

Полотно на мольберте сменилось большим эскизником, и уже через пару минут Анжела чувствовала себя амебой под микроскопом. Пристальный взгляд Роберта, казалось, проникал сквозь одежду и тело до того, что принято называть душой. Уголь в его пальцах так и летал над листом.

– Анжела, – Роберт виновато улыбнулся, – если не трудно, опустите, пожалуйста, руку.

– Простите. – Анжела высвободила воротник блузки из собственной мертвой хватки.

Прищурившись, Роберт прикинул перспективу, шагнул к мольберту, оглянулся на окно. Чем-то недоволен, определенно. У Анжелы уже в глазах мутилось от неудобной позы, к тому же в горле вдруг забулькало от непрошеного смеха. Фыркнув, она попыталась изобразить кашель.

– Все в порядке? – встревожился Роберт.

– Да, да, – выдавила она, отчаянно пытаясь удержать смех. Силы воли оказалось недостаточно – в следующее мгновение комната огласилась ее безудержным хохотом. – Простите, – повторила Анжела, утирая слезы. – Я не хотела. Просто… просто…

– Что? – В ужасе от того, что чем-то ее обидел, Роберт даже уголь уронил.

– Сижу тут со свернутой шеей, – она передразнила сама себя и опять зашлась в хохоте. – Не могу. Я такая… совсем чужая. Извините, я не хотела.

– Нет-нет, все верно. – Отмахнувшись от ее извинений, Роберт и сам расхохотался. – Вы абсолютно правы. А вот сейчас вы такая, какая есть, да?

Его взгляд скользнул по волосам, которые Анжела машинально встопорщила ладонью, задержался на ямочке на левой щеке и наконец остановился на изогнутых в улыбке губах. Обломок угля с лихорадочной скоростью заметался над чистым листом.

– Великолепно, – бормотал Роберт. – Просто великолепно. – Он оглянулся на окно. – Если б не этот чертов свет. Совсем забыл, как здесь по вечерам темно.

Может, в сад перейдем? Или на кухню? Где вам будет удобнее? Предложение осталось при ней, потому что хлопнула входная дверь. Появление на пороге гостиной пухлощекой и взъерошенной дамы со снимка Роберта не слишком обрадовало.

– Бонни, – буркнул он.

– Всего лишь я. – Успешно игнорируя досаду сына, она оглядела Анжелу, кивнула и протянула пухлую ладонь: – Полагаю, ты и есть легендарная Анжела. А я его мать.

– Анжела, это Бонни. Бонни – Анжела, – сухо сказал Роберт.

– Очень приятно, – озадаченно отозвалась Анжела. И удивилась еще больше, обнаружив, что ее руку взяли в плен. Взгляд Бонни прожигал не хуже лазера.

– Угу. Отлично. Угу, – твердила она как заведенная, будто просветила Анжелу насквозь и обнаружила то, что другим увидеть не дано.

– Бонни. Не будешь ли ты так любезна, если тебя не затруднит, сделай одолжение. Отпусти руку Анжелы.

– Что? Ах да, конечно. – Бонни разжала пальцы, улыбнулась Анжеле и повернулась к сыну: – А свет дерьмовый.

– Справлюсь как-нибудь. Бонни словно оглохла.

– Знаешь что? Сидела я у себя на лодке, сидела, и вдруг меня озарило: вот где он должен рисовать! – Она покосилась на Анжелу. – Между прочим, живьем ты гораздо симпатичнее, чем на бумаге. – Не успела Анжела задать вполне резонный вопрос – что бы это значило? – как Бонни вновь ринулась в атаку: – Угу. Так вот что мы сделаем. Я посижу себе тут тихонько как мышка, газетку почитаю или хозяйством займусь, а ты со своей Анжелой можешь располагаться где угодно. Лодка в вашем распоряжении. Идет? И нечего на меня так смотреть. Скажешь еще, что напролом лезу. А я только хочу…

– Бонни! – Роберт швырнул уголь в коробку. – Я знаю, что ты всего лишь хочешь помочь. Знаю.

Анжелу удивил его тон. Роберт бубнил, как измотанный родитель, в сотый раз за день пытающийся вразумить капризное чадо. Измотанный и доведенный до белого каления. Родитель на грани взрыва. «Чадо», однако, и глазом не моргнуло. Улыбалось, явно дожидаясь похвалы за свою замечательную идею.

– Но это мой дом, Бонни. Я здесь хозяин и буду заниматься чем хочу и как хочу.

Насчет как и особенно чем у Анжелы возникли опасения.

– М-м-м… Вы ведь действительно жаловались на плохой свет… – тихо сказала она. Неплохо бы и в самом деле обстановку разрядить и переместиться на нейтральную почву.

– Слышал? – Бонни хлопнула в ладоши. – Валите!

Роберт перевел взгляд на Анжелу:

– Вы говорили, что любите плавучие дома. Не возражаете? Мне очень неловко просить вас…

– С удовольствием, – едва ли не закричала Анжела.

Подумать только – река, лодки, утки. Свежий воздух! Разве сравнить с этой бледно-лиловой комнатой, где близкое присутствие Роберта с каждой минутой становится все ощутимее? Соскочив с дивана, Анжела двинулась за Бонни к выходу. Роберт содрал эскизник с мольберта, подхватил коробку с углем.

– Благотворительность? – спросила Бонни и оглянулась через плечо, словно пыталась высчитать количество вопросов, на которые ей хватит времени до появления сына.

– Благотворительность?

– Ну, соцслужба там и все такое.

– А-а, ну да. Соцслужба.

– И как тебе Роберт?

– Он… м-м-м-… очень милый. Только, по-моему, вы не так все поняли. – Объяснить ситуацию Анжела не успела.

Хитро улыбнувшись, Бонни на всех парах рванула вперед.

Лодка оправдала и даже затмила все ожидания. Свет струился сквозь ряд прямоугольных окошек в верхней части палубы. В нижней, отведенной под гостиную, разместились древняя черная печь, кресло-качалка с продавленной подушкой, еще одно кресло – с высокой спинкой, накрытое дамасским покрывалом, комод вместо стола. Отделанные деревом вогнутые стены увешаны картинами, точь-в-точь как в домике Роберта. Верхняя половина с трудом вмещала в себя обеденный стол из сосны да несколько стульев. Дверь направо вела в крохотную кухню-камбуз, за которой, по мысли Анжелы, находились спальни. Роберт первым поднялся по сходням. Когда Анжела вслед за Бонни вошла в гостиную, он торопливо заталкивал в угол одну из картин. Бонни старалась изо всех сил, угождая сыну, – похоже, пыталась навести мосты после размолвки. Анжела отметила и дрожь пухлых пальцев, и заискивающую интонацию, и красноречивое вздымание пышной груди.

– Вот и отлично, – воскликнула хозяйка прямо с порога. – Располагайтесь, а я пошла.

Роберт чуть насмешливо посмотрел на мать.

– Не смеем задерживать, – хмыкнул он, уловив колебания Бонни.

Та улыбнулась Анжеле, дернулась было к двери, но вдруг хлопнула себя по лбу, схватила Анжелу за руку и потащила через камбуз в тесную и темную спальню. Прижав палец к губам, она подошла к встроенному шкафу и достала розовую шляпную коробку. Молча сняла крышку, пошуршала упаковочной бумагой и развернула большую шаль. Цветной шелк засиял в полумраке. Яркие краски переливались, перетекали одна в другую. Как на бензиновом пятне, подумала Анжела. Пальцы ее сами собой заскользили по тончайшей ткани.

– Красиво, – вздохнула она.

– Еще бы. – Бонни растянула шаль на руках, любуясь красками. Хмыкнув, набросила себе на плечи и повернулась вокруг своей оси. – Ни разу не надевала. Подарил… человек один. Нет, не Роберт. Другой. Неважно. Примерь-ка.

– Вы где? – донесся голос Роберта. Взмахнув шалью, Анжела завернулась в шелк и, подчиняясь жесту хозяйки, послушно шагнула к зеркалу. Синие глаза Бонни затуманились.

– Что скажешь? – хрипло спросила она и оглянулась на появившегося в дверях сына: – Что скажешь, Роб? Хорошо? Мне показалось, что эта штука просто создана для портрета.

Роберт смотрел на Анжелу во все глаза. Наклонил голову вправо. Влево.

– Боже. Великолепно. – Он перевел взгляд на Бонни. – Откуда?

– Да так, – беспечно помахала она рукой. – Завалялась.

Анжела любовалась своим отражением. «Какая красота!» – повторяла она снова и снова, пока Бонни суетилась вокруг нее, то собирая шелк в складки на спине, то разглаживая, чтобы задрапировать грудь Анжелы. В результате остановилась на варианте с узлом на плече и небрежными волнами, окутывающими торс. Поджав губы, посмотрела на сына – одобряет ли? Роберт одобрил. Бонни выставила его из спальни, чтобы Анжела смогла переодеться.