Магдален Нэб - Фамильные ценности

• Название: Фамильные ценности
• Автор: Магдален Нэб
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: ISBN 978–5–389–00261–6

Инспектор карабинеров Гварначча расследует похищение графини Брунамонти, в прошлом известной американской модели. Оказывается, Оливию Брунамонти похитили по ошибке. Настоящей целью бандитов была ее дочь Катерина, за которую мать выложила бы любые деньги. Но дочь отказывается заплатить выкуп за мать, тем самым подписывая ей смертный приговор. Она считает себя и брата истинными аристократами, которым по праву принадлежит фамильное достояние, хотя их мать основала дом моды и на честно заработанные деньги выкупила семейное гнездо — палаццо Брунамонти, отдав долги мужа, гуляки и транжира. Гварначча рискует жизнью и карьерой, пытаясь спасти Оливию.

---

К сожалению, пластыри на глазах были сравнительно новые и хорошо прилегали вокруг носа. Я не решилась их сорвать. В панике я забыла, что меня все равно убьют и правила потеряли смысл. Привычка к повиновению была слишком сильна. Даже в такой момент потребовалось усилие, чтобы совершить непозволительную вещь, которую я обещала Лесорубу никогда не делать: я отлепила пластырь около носа и ослабила его, потом подняла лицо и выглянула из-под прокладок для глаз. Я всматривалась в темноту. Меня поливал дождь. Я не видела ничего, ничего! Что произошло? Почему никто не идет? Я схватилась за цепь и выползла наружу, руки скользили в мокрой грязи. Я ни разу не видела пространства за пределами палатки. Внутри моя вынужденная слепота не имела значения: я и так точно знала, где что находится так же хорошо, как если бы видела. Снаружи для меня царила пустота. Я знала лишь один предмет — мое дерево. Шум дыхания отдавался в голове. Я подняла цепь и натянула ее перед собой. Когда я добралась до дерева, ощущение его мокрого ствола доставило мне радость. Я долго стояла, обхватив его и уткнувшись лбом в мокрую кору, это меня успокоило. Цепь и дерево — все, что осталось у меня в этом водовороте, выбросившем меня на берег. Может, они решили просто оставить меня здесь, вместо того чтобы убивать? Не все ли им, в конце концов, равно? А вдруг они поняли, что денег не будет, и попросту удрали в спешке?

Какой бы ни была причина их исчезновения, для меня в том разницы теперь нет… На меня могут напасть дикие кабаны и сожрать живьем, подумала я, но это была только мысль, которая не произвела на меня большого впечатления, поскольку я не могла себе такого представить. Разница состояла в том, что Лесоруб мне солгал. Он обещал вернуться. «Я за тебя отвечаю». Он обещал и подвел, и это было невыносимо. Крепко держась за драгоценное дерево, брошенная своими похитителями, своими детьми, своим доверенным палачом, я опустилась в грязь и дала выход поднимающимся изнутри бесслезным стонам. Они отдавались у меня в голове, и много часов только их шум и дерево составляли мне компанию.

Потом что-то изменилось. Сквозь ритмичные животные стоны в голове пробились другие шумы. Я не могла остановиться, это было выше моих сил, но попыталась понять, что еще я слышу. Не гром, а приглушенные «пым-пым-пым» издалека и близкое жужжание. Что-то еще. Ниже лба, все еще прижатого к коре дерева, появился серебристый свет. Продолжая одной рукой цепляться за драгоценное дерево, я ковырнула пластыри, подняв их выше. Дождь перестал, наступил рассвет.

Я обнаружила, что мне сложно встать, и уцепилась за дерево. Крепко держась за него, я подняла голову, чтобы выглянуть из-под ослабленного пластыря. Рядом кто-то был! Большие коричневые резиновые сапоги, ноги в зеленовато-коричневых брюках, блестящее дуло автомата. Он должен был заметить, что мои глаза открыты! Я совершила непростительное: увидела человека, убежище позади него, стол, других людей — спящих. Лесоруб вернулся, а я не оправдала его доверия. Я отвернулась, натягивая пластыри вниз, как ребенок, которого застали с пальцем, засунутым в банку с вареньем.

— Мои глаза были закрыты! Я ничего не видела, ничего. Пожалуйста, пожалуйста, простите меня! — Я не сопротивлялась, когда он схватил меня, только опустила голову и умоляла: — Пожалуйста…

— Графиня Брунамонти… — вернул ее к действительности Гварначча.

— По запаху я поняла, что это был не он. Он сбежал?… — Это был вопрос, хотя она пыталась, чтобы он прозвучал как утверждение.

— Да, он сбежал. Он все еще где-то там, вместе с Пудду, — ответил инспектор и махнул рукой в сторону гор.

— Пудду?

— Тот, кого вы называете боссом.

— Я никогда его не видела.

— Конечно. Он никогда бы не позволил себя увидеть. Вам нечего бояться.

— Я никогда не видела никого из них.

— Разумеется.

— Человек, которого я увидела в то утро, был один из ваших людей?

— Да.

Казалось, она почувствовала облегчение. Возможно, к ней возвращались прежние ощущения, и теперь не только запах мог ее успокоить. Ей придется некоторое время провести в больнице, а когда настанет время покинуть больничную койку, ей придется подчиниться условностям внешнего мира, и тогда ее воспоминания подстроятся под восприятие и ожидания других людей. А сейчас инспектор сдерживался и не задавал никаких вопросов.

Она сказала:

— Я уже согрелась в этих одеялах… Чей на мне спортивный костюм?

— Его одолжила жена Бини, инспектора того района. Вы ее не помните? Она обсушила и переодела вас, когда мы приехали к ним в участок.

— Не помню… — И тут она увидела свое отражение в зеркале: широко открытые глаза, изможденное лицо, сбитые в войлок седые волосы, — женщина, которую несколько месяцев назад спутали с дочерью. Она поникла. — Поблагодарите ее за меня. Что это за шум?

— Сирена? Должно быть, приехали капитан Маэстренжело и прокурор, который руководит этим делом. Они захотят задать вам несколько вопросов, потому что позднее вы можете что-то позабыть. Если вы уже все рассказали, я передам им информацию. Потом мы отвезем вас в больницу. Как вы себя чувствуете? Вам что-нибудь нужно?

— Мне надо в туалет.

— Конечно. Не могли бы вы подождать минуту? Здесь одни мужчины. Думаю, Бини захочет проверить, все ли там в порядке.

— Какое значение это имеет, после всего, что…

Но инспектор встал и вышел из маленького кабинета. Бини открывал дверь, готовясь встретить прибывших.

— Бини, ей надо в туалет.

— Он здесь, справа.

Инспектор открыл дверь и заглянул в маленькую комнату. Снова лил сильный дождь, стуча в крошечное высоко расположенное окно, через которое проникали сумрак и сырость.

— Выключатель там, — сказал Бини, озадаченно глядя, как инспектор, протянув руку над зеркалом, выкрутил лампочку.

12

Министр юстиции выходил из палаццо Киджи в Риме, когда его остановили и задали вопрос:

— Вы довольны, господин министр?

— Доволен чем?

— Результатами дела о похищении Брунамонти?

— Разумеется, я рад, что жизнь жертвы спасена. Графиня Брунамонти вернулась к семье.

— А полемика относительно того, как это удалось сделать?

— Какая полемика?

— Некоторые утверждают, что освобождение было бы невозможным без выкупа. Но буквально за несколько дней до освобождения представитель семьи Брунамонти заявил в интервью, что они не могут заплатить.

— Газеты сами решают, что им писать. Я не могу это комментировать.

— Тот же представитель утверждал, что они сотрудничают с государством и что государству, в свою очередь, следует сотрудничать с ними.

— Не понимаю, что вы подразумеваете под сотрудничеством. Мы освободили жертву и задержали трех членов банды. Сейчас мы должны отыскать и арестовать еще двоих, успевших скрыться.

— Простите мою настойчивость, но как вы добились освобождения? Была ли достигнута договоренность о выплате выкупа в обмен на жертву, после чего состоялись аресты? Задержанные дали показания?

— Уверен, вы понимаете, что пока я не имею права разглашать подобную информацию.

— Совершенно очевидно, что похищение людей до сих пор остается очень прибыльным делом. Общественность обеспокоена, и не без причины, что похитителям позволят выйти из тюрьмы. Не кажется ли вам, господин министр, что это неправильно?

— Это дело завершено. Жертва спасена. Произведен ряд арестов, и у нас есть все основания надеяться, что информация, которой мы располагаем, приведет к поимке оставшихся преступников. Любые поправки в законодательстве должны приниматься в соответствующее время и в соответствующем месте. Мы уже обсуждаем изменения в области исправительной системы с учетом этого преступления, особенно того факта, что действовала целая группа преступников и, следовательно, оно может быть отнесено к сфере организованной преступности. При этом поправки должны, разумеется, быть одобрены Конституционным судом.

— Значит, те же правила должны применяться и в отношении коза ностра?

— Вполне возможно. Похищение людей такое же организованное, профессиональное преступление, как преступления мафии. Оказавшись на свободе, профессиональные преступники возвращаются к своей деятельности.

— И тем не менее?…

— Тем не менее графиня Брунамонти вне опасности. Поэтому, разумеется, я доволен.

— Разумеется, он был в ярости. — Капитан протянул через стол статью инспектору.

Он знал, что министр уже десяток раз отвечал на эти же вопросы множеству журналистов, дважды терял самообладание и говорил недопустимые вещи. Если бы предположение о том, что выкуп заплатило государство, было справедливо, он сумел бы подготовиться и сохранить хладнокровие. Но это было не так, и он растерялся. Он мог рассказать лишь историю о том, что «получил информацию, позволившую определить местонахождение укрытия». Кто предпочтет этот лепет небольшому симпатичному скандальчику? Кто сможет поверить в такой своевременный и крепкий сон стражей, которые не открыли глаза, даже когда на них надевали наручники? Было решено сократить эту часть истории, включая подробности о Салисе, из опасения, что она слишком неправдоподобна. В это просто никто не поверит: ни пресса, ни оппозиция, ни общественность. То же самое министр сказал и полковнику, главе карабинеров во Флоренции, который передал его слова капитану.