Хаим Оливер - Великий поход династронавтов

• Название: Великий поход династронавтов
• Автор: Хаим Оливер
• Жанр: Прочая детская литература

Эта повесть современного болгарского писателя рассказывает о бесстрашной и неутомимой Федерации династронавтов.

Кто же такие династронавты, или динамичные астронавты? Это обыкновенные ребята из Софии, интересующиеся всем на свете — от политических событий до новостей спорта — и, разумеется, знающие всё, что касается освоения космоса.

Среди династронавтов самые разные ребята: «Полковник» Димчо, мечтающий стать астрофизиком; будущий писатель Рони, по прозвищу «Дакалка»; Саша "Кобальтовый Кулак", ещё не знающий толком, кем он будет, и многие другие. Всего тринадцать человек.

Федерация готовится к великому походу. Какому? Об этом вы узнаете, прочитав повесть.

---

б) Границу переходить в темноте и немедленно направляться соответственно в Белград или Анкару.

в) Там обе группы должны явиться — одна в кубинское посольство, другая — в посольство Гвинеи, объявить себя политэмигрантами и попросить паспорта… А дальше уже всё пойдёт как по маслу.

Разработав стратегию и тактику похода, интербригадовцы отправились в обсерваторию. Они знали, что Роландо сейчас находится там — у него в этот день был экзамен по астрономии.

…По двору обсерватории сновали студенты с книжками в руках. Они дрожали, нервно грызли ногти, в который раз листали тетради, с замиранием сердца ожидая минуты, когда их вызовут в домик с куполом.

Майор Димчо попросил одного из студентов найти Роландо. Кубинец вскоре появился. Его вид страшно разочаровал династронавтов: ничего, ну ничегошеньки героического и партизанского в нём в эту минуту не было. Бледный, невыспавшийся, одет в самый что ни на есть обыкновенный костюм, так же грызёт ногти, как остальные, а борода, великолепная борода, выросшая в Сьерре-Маэстре, спуталась и обвисла.

— Скоро моя очередь, — жалобно простонал он. — А я всё перезабыл! Всё! Если мне достанется Луна, я погиб!

Наско Некалке стало от души жаль его.

— Компаньеро Роландо, — ободряюще сказал он, — если вам достанется Луна, имейте в виду: там есть жизнь. Честное слово! Я своими глазами видел на Луне животное!

Кубинец так и ахнул:

— Какое оно на вид?

— Ну… вроде динозавра… Только побольше… Представьте себе Никижа. Только ростом с гору, а хвост — как отсюда до Марса…

— Хорошо-хорошо… Буду иметь в виду… — сказал обнадёженный Роландо. Но всё-таки лучше бы она мне не досталась, потому что знаешь, Наско, какое дело? В книгах пишут, что на Луне жизни нет…

— Даже самые крупные учёные иногда ошибаются! — мудро заметил Наско. — Не верите мне — спросите Кынчо.

Покончив с научным спором, интербригадовцы сообщили Роландо, что пришли прощаться, потому что сегодня вечером уезжают на Кубу.

— Правда? — рассеянно проговорил кубинец. — Ну что ж, прекрасно, тогда до свиданья, счастливого пути и привет Фиделю.

И побрёл к домику с телескопами, точно на заклание, повторяя про себя вновь приобретённые сведения о живом существе на Луне… Однако на полдороге он, вспомнив что-то, обернулся.

— Эй, Наско! Что у тебя по арифметике? — спросил он страдальческим, усталым голосом.

— Пара! — мрачно ответил Наско.

Удивительное дело! Это коротенькое слово заставило Роландо встряхнуться. Он вдруг словно стал выше ростом, к нему вернулась величавость осанки, борода воинственно вздёрнулась, глаза запылали. Нет, это был уже не студент перед экзаменом. Это снова был герой Сьерры-Маэстры, лейтенант Роландо Доминго Хосе Мария Рамон Мансано де Эррера!

— Слушай, Наско! Только посмей поехать на Кубу с двойкой! Только посмей! Раз Фидель сказал: надо шестёрку, — значит, надо шестёрку! Понял? И ни на один балл меньше. Я пошёл! Патриа о муэртэ!

Он вскинул кулак и твёрдой поступью зашагал к домику, где его ждал экзаменатор. Нет, уже не на заклание шёл он, а на штурм сияющих высот Науки! Пускай достаётся Луна — ему неведом страх!

Всю дорогу до университета интербригадовцы растерянно молчали. Слова Роландо вызвали в их душах смятение. Что теперь делать? Неужели бросить Наско одного? И надо же — именно тогда, когда появились бороды, когда всё готово, когда уже есть даже деньги на билеты! Из-за какой-то несчастной двойки!..

Горестно вздыхая, они поднялись по лестнице и направились прямо к аудитории 155. Заглянули в замочную скважину: мама Наско Некалки, товарищ Морева, вызвала Сисулу-Каба к доске. Тот, пыхтя и отдуваясь, пишет мелом какие-то предложения. Судя по всему, товарищ Морева даёт ему жару… Им стало мучительно жаль его. Они переглянулись и поняли друг друга без слов. Наско Некалка вынул свой блокнот, и Майор Димчо написал такую записку:

"Дорогая товарищ Морева! Нехорошо с вашей стороны так терзать Сисулу-Каба. Во имя гуманизма мы решительно настаиваем, чтобы вы поставили ему шестёрку и отпустили. Мы ждём его за дверью, и нам очень некогда.

Руки прочь от Чёрной Африки!

С приветом ФДА".

Послание передали через одного студента. В замочную скважину им было видно, как товарищ Морева прочитала, улыбнулась и прикрыла лицо ладонями: что это ещё за улыбки такие!

Зато уже через десять секунд Сисулу-Каба вышел к ним. Глаза и улыбка сверкали ярче, чем когда-либо.

— Шестёрка! — крикнул он, завидев их. — Шестёрка! Ещё бы чуть-чуть, и я бы засыпался. Изумительная женщина эта Морева!

Династронавты, скромно умолчав о своём бескорыстном участии в этом деле, информировали своего чёрного друга о том, что вечером уезжают в Преторию и пришли прощаться.

Это сообщение, по-видимому, не произвело на него особого впечатления.

— Прекрасно, — сказал он совершенно равнодушным тоном. — А теперь пошли отпразднуем мою шестёрку! Я угощаю!

Интербригадовцев немного обидело столь пренебрежительное отношение к великому походу, но это не помешало им принять приглашение. Они с радостью последовали за Сисулу-Каба в кондитерскую, где пили лимонад, ели пирожные, а Рони Дакалка мигом расправился с тремя пирогами.

Майор осторожно спросил Сисулу-Каба, что передать Зинакели, если удастся его повидать в Претории.

— Он уже не в Претории, — ответил тот. — Его перевели в Йоганнесбургскую тюрьму. Вы, наверно, слышали, что смертный приговор отменён? Протесты оказали своё действие…

Огромное чувство гордости переполнило сердца интербригадовцев. Как-никак они тоже кое-что сделали для спасения Зинакели Сисулу от виселицы. Теперь оставалось вызволить его из тюрьмы.

— А если мы всё-таки его увидим? — загадочно спросил Майор.

Сисулу-Каба на вопрос не ответил, только крепко-крепко обнял династронавтов.

— Хорошие вы ребята! — растроганно воскликнул он и заказал ещё тринадцать порций орехового торта. Династронавты просто таяли от удовольствия.

Перед уходом Сисулу-Каба пригласил их заглянуть как-нибудь на днях, когда у пего кончатся экзамены, чтобы вместе поплавать кролем в бассейне.

Выходит, не поверил, что они уезжают. Ну что ж. дело его! Вот получит открыточку из Претории, тогда хочешь не хочешь, а придётся поверить!

7. ДЕНЬ «О» ПРОДОЛЖАЕТСЯ

За обедом ни один из династронавтов не притронулся к еде — желудки были переполнены сладостями и лимонадом. К тому же волнение… Только Рони Дакалка слегка заморил червячка, проглотив тарелку куриного бульона, кусок слоёного пирога со шпинатом и порцию рисовой каши.

Молча сидели они за обеденным столом, вздыхали и мысленно прощались с папами, мамами, бабушками, тётями, дядями, братишками, сестрёнками и всеми остальными. И, едва встав из-за стола, занялись последними предотъездными хлопотами.

Майор Димчо спрятал в тайник под лестницей свои любимые книжечки, макет ракеты, фотоувеличитель, между делом успев наскоро пробежать "Фотонный звездолёт" и решить две шахматные задачки. Потом сел и написал прощальное письмо…

Вихра тоже припрятала свои личные вещи в укромное место. С собой взяла только заветный листок, куда с недавнего времени заносила достоинства, которыми должен обладать тот, кого она полюбит. Пока что у неё набралось только двадцать два пункта, но список пополнялся с каждым днём. Последними по времени пунктами были следующие: № 20 — чтобы он больше всего на свете любил Брамса; № 21 — чтобы ростом был не меньше метра восьмидесяти; № 22 — чтобы совершил путешествие по фьордам… Вихра сложила листок и зашила его в рукав жакетки, на всякий случай: если при переходе границы возникнет какой-нибудь инцидент, так чтоб не нашли. Затем она тоже написала прощальное письмо…

Написали письма все, включая Кынчо, который долго корпел над тетрадкой в три линейки, высунув язык и морща носик.

— Ты что там пишешь, Кынчо? — спросила мама.

— Ничего, потом узнаешь! — загадочно ответил интербригадовец.

Вообще вся подготовка к отъезду развивалась в строгом соответствии со стратегическим и тактическим планом Федерации, и только Наско Некалка в эти торжественные минуты переживал мучительную драму. В его ушах звучали гневные слова Роландо:

"Только посмей поехать на Кубу с двойкой! Раз Фидель сказал: надо шестёрку, — значит, надо шестёрку!" А откуда её взять, эту шестёрку, когда в дневнике прочно стоит двойка, да ещё такая жирная, что и ножом не соскребёшь? И Наско долго вертел в руках дневник, ломая голову, как ему быть. Дело яснее ясного: пока существует двойка, Наско Некалка, главный разведчик Федерации, на Кубу ехать не может. К счастью, он вдруг вспомнил о приказе штаба, обязывавшем интербригадовцев уничтожить перед отъездом все личные документы. Как дисциплинированный интербригадовец, Наско Некалка недолго думая собрал разные старые письма, использованные билеты в кино, ненужные рисунки, картинки, положил сверху дневник со злополучной двойкой и чиркнул спичкой… Через минуту от двойки осталась только горстка пепла!