Бранислав Нушич - Народный депутат

• Название: Народный депутат
• Автор: Бранислав Нушич
• Издательство: Нолит
• Жанр: Драматургия
• Год: 1968

Автор нескольких романов, более пятидесяти пьес и около полутысячи рассказов и фельетонов, Нушич известен по постановкам комедий «Госпожа министерша», «Доктор философии», «Обыкновенный человек», «Покойник», «Опечаленная семья». В репертуарной афише театров эти комедии обычно назывались сатирическими и вызывали ассоциации с современной советской действительностью. Те времена миновали, а пьесы Нушича остались, и по-прежнему вызывают интерес театров. Видимо, не зря сказал в свое время писатель: «Лучше умереть живым, чем жить мертвым».

---

Младен убегает. Все смеются, радуются и поздравляют друг друга.

Павка. А жандарму-то ты ничего не ответил. Человек ждет.

Еврем. Ах, да! (Подходит к жандарму и опускает ему руку на плечо.) Ты, брат, если тебя спросит господин начальник, скажи ему так: опустил, мол, мне господин Прокич руку на плечо; он знает, что это значит. А насчет прийти, скажи, что я сейчас приду.

Жандарм. Все ясно. (Отдает честь и уходит.)

Ивкович. А вспомните ли вы, наконец, и обо мне, господин Прокич?

Еврем (опускает ему руку на плечо). Вот, и тебе я опускаю руку на плечо.

Спира. Так, брат. Давно бы надо было так сделать.

Спириница. Не лезь, если тебя не спрашивают!

Спира. Да оставь ты меня, жена, в покое… Хоть раз будь человеком…

Спириница. Да как же я тебя оставлю, если ты все время говоришь и говоришь…

Продолжают препираться до тех пор, пока занавес не опускается.

Занавес

Действие второе

Другая комната в доме Еврема Прокича. В глубине два окна, выходящие на улицу. Слева дверь, закрытая наглухо, перед ней стоит высокий шкаф; справа две двери.

I

Даница, Ивкович, Павка.

Даница (вместе с матерью провожает Ивковича, который, окончив разговор, уходит). Куда вы так торопитесь?

Ивкович. Ничего не поделаешь, дела. Вы же знаете, если б не дела, я с радостью остался бы здесь еще.

Павка. Вот было бы хорошо, если б и твой отец так же смотрел за своими делами. В самом деле, зятюшка, ты бы хоть поговорил с ним; совсем человек лавку забросил, даже и не заходит туда.

Ивкович. Неудобно мне с ним говорить: подумает еще, что я хочу ему помешать агитировать. Разве вы не видите, что он весь отдался агитации против меня?

Даница. Боже мой, как это неприятно! Вы против него, он против вас.

Ивкович. Согласен с вами – неприятно, но вообще, пожалуй, это даже интересно. Ведь кто бы ни победил, все равно из вашего дома в Скупщину пойдет депутат.

Даница. Да, но ведь он вас ругает.

Павка. Не говори так, и зять его ругает.

Ивкович. Я?

Павка. Он сам говорит, как ты против него на собраниях выступаешь.

Ивкович. Это совсем другое дело. Только отец ее пошел еще дальше, он связался с недостойными людьми, которые выдумывают, клевещут и извращают факты. Вербуют даже тех, кого я по долгу службы вынужден преследовать. Вы помните, наверное, этого… как его… он еще тут как-то забрел к вам по ошибке, меня искал… Я его обвинял в недостойном отношении к жене.

Павка (вспомнила). Это был Сима Сокич.

Ивкович. Да. Теперь он у них самый главный агитатор. Натравили его, и он каких только гадостей не говорит!

Даница. Хоть бы уж скорее проходили эти выборы. Меня прямо страх берет!

Ивкович. И все же мы не поссоримся. Не бойтесь! Победитель всегда прощает побежденного… Не так ли? (Смотрит на часы.) Видите ли, у меня свидание, которое никак я не могу пропустить… Но, надеюсь, до обеда я еще приду. Госпожа Даница, вам я вверяю интересы моей партии. Ваш отец приказал работнику отвечать всем, кто меня спрашивает, что меня нет дома и что я сюда больше не приду. Таким образом он отталкивает от меня избирателей. Я попрошу вас, если меня кто-нибудь спросит, скажите, что я скоро приду.

Даница. А если отец узнает, что я вам помогаю?

Ивкович. А вы ему скажите прямо, что вы теперь состоите в моей партии. До свидания!..

Даница (в дверях). Приходите к обеду!

II

Даница, Павка.

Даница. Знаешь, мама, правду тебе скажу, боюсь я что-то этих выборов.

Павка. А чего ты боишься?

Даница. Как бы что-нибудь не расстроилось.

Павка. Ну, если уж говорить откровенно, то он должен уступить. Он помоложе.

Даница. Да здесь не в чем уступать. Кто соберет больше голосов, тот и будет депутатом.

Павка. Знаю, но уж если так, по-родственному, говорить, было бы справедливее, если б твой отец поехал в Белград депутатом. А вы еще молодые, у вас еще будет время.

Даница. Все зависит от того, кто пользуется доверием народа.

Павка. А ты думаешь, он им пользуется?

Даница. Как видишь!

Павка. Помолчала бы ты! «Пользуется доверием»! Спутался со всяким сбродом!

Даница. А отец?

Павка. Что отец?

Даница. Он как будто с порядочными связался!

Павка. Ию! Уж не начнешь ли ты против родного отца наговаривать!

Даница. Наговаривать я не буду, а что правда, то правда! Скажи, разве, по-твоему, отец не связался с этим Сретой, о котором весь город и весь округ знает, кто он и что он делает…

Павка. И весь город и весь округ знает, а ты не должна знать. Тебя это не касается. И вообще, смотри. Не думай, что если мы согласились тебя замуж отдать, это значит, что мы тебя записали в его партию!

Даница. А ты с каких это пор в отцовской партии?

Павка. С тех пор, как замуж вышла, дочка.

Даница. Ну, так вот и я, как просватали, так и вступила в его партию.

Павка. Во-первых, хоть ты и согласилась, он тебе пока еще не муж, а во-вторых, даже если бы он и был твоим мужем, все равно твоя защита не помогла бы ему стать депутатом.

Даница. Ничего, он будет депутатом и без моей защиты.

Павка. Э, кто это тебе сказал?

Да ниц а. Я говорю!

Павка. От него, наверное, наслушалась?

Даница. А хоть бы и от него.

Павка. А Еврем сказал, что твой адвокат не будет депутатом, и напрасно он рвется и старается.

Даница. Отец ничего не знает! Он думает…

Павка. Вы только посмотрите на нее! Отец не знает, а она знает?

Даница. Да, знаю!

Павка. Господи боже, ты ведь это просто назло говоришь!

Даница. Я просто говорю, что он будет депутатом.

Павка. Знаешь, уж если назло, доченька, то запомни: мой муж должен быть депутатом.

Даница. Пусть будет, если сможет.

Павка. Будет, я тебе говорю!

Даница. А как же он будет, если ты за него не голосуешь?

Павка. И мать моя не голосовала, и я не буду. Но я и без голосования сумею ему помочь, если уж на то пошло! Назло – так назло. Вот как пройдусь по домам да подговорю жен!

Даница. Чтоб они голосовали?

Павка. Нет, не они, а чтоб мужья их голосовали так, как жены хотят. Уж я-то знаю, к кому пойти и в каких домах жена над мужем командует. Вот тогда и посмотрим, кто кого. Раз назло, так назло!

Даница. Жаль, если и это не поможет!

Павка (крестится). Ию, ию, ию! Послушай, чего это ты распустила язык, как настоящая оппозиция. И не стыдно тебе так говорить с матерью?

Даница. Да ведь я…

Павка. Замолчи! Ни слова больше, а то ты меня доведешь. Сгинь с глаз моих.

Даница. Хорошо, сгину! (Уходит в комнату.)

III

Павка, Спира, Спириница.

Спира (за ним Спириница). Добрый день!

Павка. О, вот хорошо…

Спириница. Знаешь, что мы со Спирой решили?

Спира. Да ничего мы еще не решили, но…

Спириница. Дай ты мне хоть раз в жизни сказать, что я хочу!

Спира. Говори, но только правду!

Спириница. О господи боже. Ты хоть подожди, пока я скажу, а потом поправляй, если что не так, но…

Спира. Ну ладно, ладно, говори.

Спириница. Мы со Спирой решили так: пусть Еврем будет депутатом, а Спира – председателем общины…

Спира. Как будто все зависит только от того, как мы решили!

Спириница. Не зависит, но если Еврем будет депутатом, пусть он имеет это в виду! Ему ведь самому лучше, если председателем общины будет свой человек.

Спира. Конечно, но всему свое время.

Спириница. А почему я не могу сказать об этом Павке?

Павка. Вот именно!

Спириница. Пусть она ему каждый день об этом напоминает. Знаешь, уж если жена чего-нибудь захочет, она добьется.

Спира. Знаю!

Павка. Да вы проходите сюда, в комнату. Посидим, побеседуем. У меня столько новостей, что целый день можно рассказывать.

Спириница. Пойдемте.

Все уходят в комнату направо.

IV

Еврем, Секулич.

Еврем (за ним Секулич). Вот из этой комнаты. Этот шкаф закрывает дверь, которая ведет в его комнату.

Секулич. Прямо в его комнату?

Еврем. Да, тут у него канцелярия.

Секулич. Очень хорошо, очень хорошо! (Прислоняется к шкафу и прислушивается.) Хе, хе… можно даже подслушивать. Слушай, господин Прокич, этот шкаф нужно отодвинуть отсюда. Поставь его вон туда, между окнами!

Еврем. А зачем?

Секулич. Нужно подслушать. У него там собираются всякие подозрительные типы. Надо подслушать… Тут уж, не иначе, как ведутся разговоры против существующего строя, против правительства, против начальника, против меня, одним словом, против всего существующего в этой стране. Надо обязательно подслушать. А у кого ключ от этой двери?

Еврем (достает из кармана ключ). У меня!

Секулич. Ах, вот как! Это хорошо… Ты, господин Прокич, какой табак куришь?

Еврем. Который полегче.

Секулич (садится, сворачивает папироску). Садись, садись, пожалуйста… Я, понимаешь… сначала думал, что мы откажем ему в квартире. Разве тут есть какой-нибудь смысл: кандидат оппозиции, а живет под одной крышей с кандидатом правительства? А теперь, прибыв на место, убедился, что так, пожалуй, даже лучше.