Николай Колесницкий - Исследование по истории феодального государства в Германии (IX – первая половина XII века)

• Название: Исследование по истории феодального государства в Германии (IX – первая половина XII века)
• Автор: Николай Колесницкий
• Издательство: ИЗДАНИЕ МОПИ
• Жанр: История
• Год: 1959

В советской историографии за последние годы появился ряд крупных исследований по истории Германии периода раннего средневековья. Темой этих исследований являются преимущественно аграрные отношения.

Большое значение имеют работы А. И. Неусыхина, в которых исследуется процесс возникновения феодальных поземельных отношений и формирование зависимого и крепостного крестьянства в отдельных областях Германии[1]. Много нового в освещение аграрной истории раннего германского средневековья вносят работы А. И. Данилова, посвященные общине – марке и раннефеодальной вотчине. Автор дает глубокий критический анализ немецкой буржуазной историографии по проблеме аграрной истории раннего средневековья[2]. Изучению специфики формирования феодальных отношений и структуры раннефеодальной светской вотчины посвящены работы Л. Т. Мильской[3]. В статьях Ю. Л. Бессмертного исследуются формы феодальной ренты в областях Северо-Западной Германии[4].

На фоне этих больших успехов в области изучения аграрных отношений представляется особенно настоятельной необходимость исследования политической организации Германии этого и последующего периодов[5]. Предлагаемая работа послужит посильным вкладом в решение этой проблемы.

Книга может быть использована в качестве пособия для специального курса по истории феодального государства в Германии.

---

Термин «народное королевство» (Volkskönigtum) употребляется не всеми историками. Некоторые называют это государство просто «древнегерманским (Altdeutsche Staat), но вкладывают в него по существу тот же смысл „народного королевства“.

Совершенно отрицает «народное королевство» патримониальная теория. Для нее государство с первых своих дней является фактором господства, властвования господина над его зависимыми.

«Древнегерманское государство», согласно этой периодизации, сменилось в IX в. «феодальной монархией», или по другому «ленным государством» (Lehenstaat). Существо изменений большинством историков изображается так:

Вместо всеобщей связи всего свободного населения с главой государства (Untertanenverband) сохранилась только непосредственная связь знати (Adel) с королем (но принципы «германской государственности» – единство и дуализм короля и «народа» продолжали жить, хотя в роли «народа» оставалась теперь одна феодальная знать)[26]; вместо личной зависимости появилась вещная (поземельная, ленная) зависимость. Относительно основы этих изменений мнения немецких историков, как мы дальше увидим, расходятся.

Современная немецкая буржуазная историография отказывается видеть в переходе от «древнего государства» к «феодальному государству» существенный перелом, нарушивший принципы государственного устройства. Государство по-прежнему зиждилось на личной зависимости и непосредственной связи подчиненного с властелином, а не на господстве над территорией («Nicht Flachen – sondern Personenverbandstaat»)[27].

Существенные изменения в государственном устройстве наступили, по мнению немецкой историографии, только в XIII в., с образованием территориальных княжеств. Именно тогда появилось подлинно «современное» государство, основанное не на объединении «отдельных личностей, наделенных особыми правами» (Т. Майер), а на господстве над целой территорией и ее населением (Flachenstaat).

Вот как превратно изображает характер изменений феодального государства в Германии эта юридическая концепция. Она даже не делает серьезных попыток объяснить его по существу. Более важным ей представляется «открытие» юридического источника этого устройства и отыскание «юридического корня» его формирования. Далекая от познания действительных причин изменения государственного устройства, эта концепция ищет их в самом государстве, в юридических понятиях или в психологии людей той эпохи.

Юридические критерии, которыми она руководствуется, позволяют ей видеть в территориальном княжестве «современное государство», «государство – учреждение» (Anstaltstaat), государство, основанное на принципе «монизма» и «господства над территорией» (monistische Flachenherrschaftsstaat)[28].

Источником образования этой уродливой государственной системы Германии немецкие историки считают или юридическую форму крупной вотчины (вотчинная теория), или отчуждение государственной властью верховных государственных прав (Hoheitsrechten) – графской юрисдикции, банна и т. п. (публично-правовая теория), или самовольное присвоение феодальной знатью прав верховной государственной власти (взгляд, преобладающий в современной историографии). Но ни одна из этих «теорий» не может объяснить, почему в других странах «современное территориальное государство» получило совершенно иную форму, форму централизованного национального государства.

Ответы на подобные вопросы, по мнению этой историографии, нужно искать за пределами научного исследования, в области трансцендентного, в своеобразных свойствах «духа» и в национальных особенностях «правовой и государственной идеи».

Так в общих чертах трактуется этой историографией существо изменений в строе феодального государства.

Кто же выступает в трактовке этой историографии субъектом государства и виновником его преобразований?

В этом вопросе имеют место некоторые различия во взглядах, но они не носят принципиального характера. Господствующим было и остается то мнение, что народные массы, крепостные крестьяне не имеют никакого отношения, ни активного, ни пассивного, к изменению государства. Субъектом государства и вместе с тем его активным строителем считаются только монарх и феодалы. Для периода «народной королевской власти» (Volkskönigtum) еще допускается активное участие народных масс (свободных соплеменников) в «строительстве государства»; со времени же закрепощения основной массы крестьянства и усиления феодальной знати народу отводится только роль «безмолвного орудия» в руках «истинных строителей государства». Понимать иначе роль народных масс идеологи буржуазии не способны. Признать, что государство и все прочие области общественной надстройки изменялись в конечном счете в результате трудовой творческой деятельности трудящихся, – значит стать на путь материалистического понимания истории. Но это чуждо и непостижимо для идеологии буржуазии.

Сторонники субъективной социологии, которые считают историю ареной деятельности выдающихся личностей, стоящих на вершине общественной лестницы и руководящих народами, отводят трудящимся роль повелеваемой, живущей чувствами и инстинктами массы. Короли и окружавшие их государственные и военные деятели строили и изменяли государственные и общественные порядки, повелевали народом, устанавливали для него законы и т. п. Народ, в лучшем случае, способен на бунт и разрушение, но не способен на созидание нового.

Недалеки от этого и мысли сторонников буржуазного объективизма и «коллективизма». Объективизм и коллективизм ограничиваются признанием таких категорий, как «коллективная психология» и «народный дух», которым отводится роль объективных факторов общественного и государственного развития; Роль трудящихся масс как творцов истории, как созидателей материальной основы государственной и духовной жизни народа «объективистами» исключается в такой же степени, как и «субъективистами».

К. Лампрехт, считающийся «материалистом» среди немецких историков и заявлявший себя ярым противником субъективного идеализма, Л. Ранке и его школы, свой «коллективизм» сводит к признанию того, что никакая личность не действует свободно, а чувствует себя связанной импульсами и условиями существования всего «социального организма», «психологией эпохи» и т. п.[29] Но это не материализм, а фатализм. Характерно, что Лампрехт допускает для выдающихся личностей изъятие из действия силы «рока» и признает за ними некоторую свободу действий, которая абсолютно исключена для «серой личности».

Главным творцом истории и «строителем государства» в средние века немецкая буржуазная историография считает короля и королевскую власть (Königtum). Патримониальная теория отождествляет всецело короля с государством и не признает другого субъекта государства, при монархической его форме, кроме одного короля. Более либеральные взгляды, признающие в качестве субъекта государства, наряду с королем, и «народ», придают тем не менее королевской власти решающее значение в жизни государства и даже в жизни общества.

Г. Вайц, весьма сдержанный в своих суждениях, говорит о королевской власти как о главной силе единого государственного целого: «Она (королевская власть) всегда оставалась на положении той силы, вокруг которой группировались все другие силы государства... Всякая власть, в том числе и самая могущественная, являлась эманацией (Ausflus) королевской власти, имела в ней свое начало и была первое время простой ее представительницей»[30].

Г. Белов и Ф. Кейтген считают, что королевской власти, которая по самой своей природе является «публичной» властью, принадлежала решающая роль во всем государственном развитии средневековья.

Еще более значительную роль признает за королевской властью современная немецкая буржуазная историография.

Г. Телленбах утверждает, что «государство строил король»[31].

Т. Майер объявляет короля не только «строителем государства», но и «создателем немецкой нации». По его мнению, немецкий народ был сплочен и поднят до положения «великого народа» Карлом Великим; он даже утверждает, что без этого великого «фюрера» немецкий народ и не появился бы на свет божий[32]. Ни о каком влиянии социально-экономических отношений на государство здесь не может быть и речи. Наоборот, государству и его главе королю приписывается роль создателя – творца благоприятной для него социальной структуры (концепция «свободных людей короля» – Königsireie[33]). Таким образом, перед нами старая, как свет, «теория», согласно которой не государство определялось обществом, а общество – государством.

Другие западногерманские историки идут еще дальше и наделяют королевскую власть сверхъестественной силой (Sakralkönigtum), говоря, что она поднялись и властвовала над народом в силу своей святости, в которую люди искренне, верили.

Второе место в «строительстве государства» немецкие историки отводят знати (Adel). Некоторые из них утверждают, что по своей активной роли в государстве феодальная знать даже превосходила короля[34]. Чтобы обелить феодалов, боровшихся против государственного единства и сеявших постоянно анархию, эти историки и юристы «философски» заключают, что знать (Adel) воплощала собой в средние века в политическом смысле весь народ и что ее борьба с королевской властью была не чем иным, как проявление извечного «дуализма» немецкого права и государственности – дуализма короля и народа, единовластия главы государства и особых привилегий членов этого государства (Alleinherrschaft und Sonderrecht). Этот «дуализм» проявляется в сосуществовании и соперничестве двух равных субъектов государства – короля и знати. Соперничество окончилось в средние века победой знати (Adel) и разрушением государственного единства.