Кэтрин Куртц - Год короля Йавана

• Название: Год короля Йавана
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011450-8

«Хроники Дерини» Уникальная сага — «фэнтези», раз и навсегда вписавшая имя Кэтрин Куртц в золотой фонд жанра «литературной легенды»

«Хроники Дерини» Сказание о мире странном, прозрачном и прекрасном, о мире изощренноизысканных придворных интриг, жестоких и отчаянных поединков «меча и колдовства», о мире прекрасных дам, бесстрашных кавалеров, порочных чернокнижников и надменных святых. Сказание о мире, силою магии живущем — и магию за великий грех считающем.

Настоящие поклонники фэнтези!

«Хроники Дерини» должны стоять на вашей книжной полке — между Толкиеном и Желязны. Особенно — ПОЛНЫЕ «Хроники Дерини»!

---

Он знал, что сейчас случится, и видел, что Карлан тоже знает это. Он успел еще стиснуть пальцы Карлана, сожалея лишь, что не может сказать ему последнее прости…

Великий магистр Custodes с ледяной усмешкой кивнул своему спутнику, и Джаван видел, как тот медленно опускает свой меч… почувствовал, как содрогнулся Карлан, когда лезвие пронзило его насквозь.

— Мой верный Карлан, — прошептал Джаван, и глаза его наполнились слезами.

В тот же миг он препоручил свою душу Господу, молясь, чтобы у него не было лучшего спутника, когда он предстанет пред Престолом Небесным, нежели отважный рыцарь, в чьих объятиях он покоился сейчас… и второй, погибший чуть раньше, который сейчас приветствовал их обоих в ореоле сверкающего сияния по ту сторону тьмы.

Эпилог

Наследие наше перешло к чужим, домы наши — к иноплеменным.

Плач Иеремии 5:2

Райс-Майкл понял, что брат его погиб, задолго до того как первые гонцы Custodes прискакали в Ремут с вестью о нападении Анселя Мак-Рори и ренегатов-михайлинцев. Осознание этого пришло постепенно, и теперь он равно скорбел по Джавану, Томейсу, Сорлю и Ориэлю, а также по своему мертворожденному сыну, явившемуся на свет слишком рано, чтобы выжить. Скорбь эта жила в затаенных глубинах его души, куда не могли добраться даже зелья, которыми пичкали его лекари все эти дни.

Тело брата доставили в Ремут в день его семнадцатилетия. Бледному, сраженному горем Райсу-Майклу позволили встретить траурную процессию на ступенях Ремутского собора, а через несколько дней он проводил брата к месту последнего упокоения, — оба раза его окружали двое заботливых священников Custodes, но все, кто видел его, отмечали, что принц явно вне себя и пока не может оправиться от удара. Поэтому никого не удивило, когда сановники объявили, что их новый правитель вместе с юной королевой настолько опечалены своей двойной утратой, что намерены несколько недель провести в уединении, прежде чем назначить дату коронации. Управление страной пришлось взять на себя королевскому совету.

Позднее в памяти Райса-Майкла от этих дней, что положили конец его юности, сохранились лишь жалкие обрывки. До конца лета новый король оставался пленником в собственном замке, его постоянно пичкали успокоительным, а порой давали и более сильные зелья, когда требовалось его появление на каких-то торжественных мероприятиях, хотя таковых было очень немного.

Когда же в сознании его наступало прояснение, ему подробно объясняли, чего именно от него ждут, и что случится, если он вздумает противиться. Оглушенный наркотиками, он лишь молча соглашался, в глубине души гадая, неужели Алрой в таком же состоянии провел все четыре года своего царствования. А с приближением коронации сделалось еще хуже.

Его короновали в день святого Михаила, когда ему исполнилось шестнадцать… Разумеется, сперва одурманили, и на протяжении всей церемонии рядом присутствовал заботливый священник Custodes, поддерживающий короля, чтобы тот не упал. Зрителей состояние правителя привело в ужас. Из всех принцев Райс-Майкл всегда был самым крепким и здоровым, но в день коронации все заметили, что под глазами у него залегли темные круги… Никто и не подозревал, что лекари несколько раз за прошлую неделю пускали ему кровь, чтобы окончательно лишить воли к сопротивлению.

Вид короля и его общая апатия лишь подтверждали слухи, бродившие все лето, что здоровье нового правителя пошатнулось после гибели брата, и пройдет довольно много времени, пока он вновь сумеет оправиться. Судя по всему, еще какое-то время, возможно даже до весны, он будет не в силах исполнять свои обязанности, и поэтому править должен продолжать совет.

Однако вскоре после коронации его перестали пичкать лекарствами. Кроме того, его перевели в новые королевские апартаменты, где уже поселили Микаэлу, подальше от тех комнат, где нашли свой жестокий конец Сорль с Ориэлем. Через пару дней сознание его прояснилось, аппетит улучшился, и силы начали возвращаться к Райсу-Майклу. Он был рад, что вновь способен мыслить трезво, но также прекрасно осознавал, что это означает.

Именно поэтому встреча с Микаэлой не принесла желаемого облегчения. Летом они виделись очень редко. Сперва поскольку она оправлялась от выкидыша, а позже он был не в том состоянии, чтобы общаться с кем бы то ни было. Он знал, что она испугана и из-за всего происшедшего и из-за того, в каком состоянии он находится, и сейчас страх ее ничуть не уменьшился.

Но поскольку он точно знал, почему сановники позволили им возобновить совместную жизнь, то тщательно воздерживался от любой близости с супругой. Сейчас их старались почаще оставлять наедине, — роскошь, которой они были лишены все лето, — но он даже не прикасался к ней. Помногу часов они проводили сидя в одной комнате, молча занимаясь каждый своим делом. Она вышивала, он пытался читать или, чаще, просто бездумно смотрел в окно или любовался, как блестит на пальце кольцо Огня. Говорили они мало и лишь о пустяках. А поздно ночью лежали на разных концах огромной постели, принадлежавшей прежде Джавану и Алрою, а еще раньше их отцу, и он слышал порой, как она тихонько рыдает, думая, что муж ее спит.

Прошло несколько недель, прежде чем она набралась смелости задать ему вопрос. Они молча отужинали в ласковых осенних сумерках, а затем устроились в мягких креслах у камина, потягивая старое везаирское вино, которое он некогда так любил… хотя теперь пил куда меньше, чем в былые времена.

— Райсем, что с тобой творится? — промолвила она вдруг.

С печальной улыбкой он вздохнул и закрыл глаза. Вот уже несколько дней он ожидал этого вопроса.

— Я король-марионетка, Мика, — прошептал он, хотя знал, что она спрашивает совсем не о том, ибо это было очевидно с того самого ужасного дня, когда мир их перевернулся вверх тормашками.

Она продолжала хранить молчание, и он стиснул в ладонях свой кубок.

— Кто-то однажды сказал мне, — и я честно не помню точно, кто именно, — что прежде чем мои родители поженились, отец заявил матери, что ей придется стать королевской несушкой. Якобы позднее он по-настоящему полюбил ее, и все-таки полагаю, в какой-то мере слова его были истиной. Она подарила отцу пятерых сыновей за четыре года. Из них двое оказались близнецами… А затем умерла через пару месяцев после того, как дала жизнь последнему из них.

— Но какое отношение это имеет к нам? — спросила Микаэла. — Я хочу подарить тебе сыновей, но у меня никогда не было впечатления, будто ты желаешь превратить меня в королевскую несушку. Я даже сомневалась, что ты так уж радуешься грядущему отцовству, хотя, конечно, ты бы полюбил нашего сыночка, если бы только…

Голос ее прервался, и она всхлипнула, но затем утерла слезы и прошептала:

— Прости.

— Жаль, что я не могу выразить словами, насколько я виноват перед тобой, Мика, — прошептал он и с глубоким вздохом продолжил. — Мы с тобой этого не понимали, но тебя и впрямь метили на роль королевской несушки… Точнее, это во мне видели производителя, ведь им нужен был именно я, а ты оказалась лишь беспомощной жертвой.

— О чем ты говоришь?

— Это все сановники, — он уставился в свой кубок. — Они были регентами при Алрое два с лишним года, да и после держали его в своей власти, запугивали, поили всякими зельями. Они и меня перестали опаивать лишь для того, чтобы не помешать исполнить супружеский долг. Я не хотел тебе говорить, но ты имеешь право знать истину.

— Райсем, ты меня пугаешь, — прошептала она.

— Все верно, я и хочу, чтобы ты боялась. Видит Бог, я напуган до смерти. — Он хотел глотнуть вина для поддержки, затем тряхнул головой и отставил бокал в сторону.

— Я сильно повзрослел за эти месяцы, — он выпрямился в кресле. — Мне непросто признаться тебе в этом, однако это чистая правда, так что лучше слушай внимательно. Джаван предупреждал меня, однако я не внял его словам, а теперь он мертв. Они убили его, потому что не могли им управлять. И если они решат, что не могут управлять мной, то меня убьют тоже… Но сперва я должен дать им то, чего они хотят.

— О чем ты говоришь?

— Сановники желают вновь стать регентами. Как только я обеспечу престолонаследие, и лучше всего, как положено, «наследника и замену», то можно быть уверенным, что с новым королем произойдет несчастный случай. — Он горестно усмехнулся. — Только представь себе, еще двенадцать или четырнадцать лет ничем не омраченной власти для таких, как Хьюберт и Ран и им подобные, что вошли в силу со времен последнего регентства. Как ты думаешь, будет ли у наших сыновей шанс править независимо, после того как все детство они проведут с такими людьми, как Полин и Альберт. Джаван сумел устоять, но я угодил в их сети… А ведь они имели власть над нами всего несколько лет, но сумели всю жизнь отравить своей ложью.