Руслан Белов - Сердце Дьявола 2

• Название: Сердце Дьявола 2
• Автор: Руслан Белов
• Жанр: Юмористическая фантастика

---

– Ты что, Зина? – спросил Борис, участливо заглядывая ему в глаза.

– Да так, Борей, пустое. Извини. Вспомнил кое-что неприятное...

И, приняв нарочито веселый вид, рассказал сальный анекдот. Посмеявшись вежливости ради, Бельмондо подсел к гостю поближе, положил ему руку на плечи и сказал, твердо выговаривая слова:

– Давай, говори, Зина, что там у тебя на душе твориться.

– А что толку? Помочь-то ты мне все равно не сможешь...

– Я не смогу? – засмеялся Бельмондо. – Ошибаешься, начальник! Рассказывай, давай!

– Понимаешь, опутали меня по рукам и ногам...

– Кто опутал?

– Да есть в нашем городе один спортивный клуб... Там все дуболомы района и города собрались. Сначала они просто качались, а когда мышц у них стало вагон и маленькая тележка...

– Они всем на голову сели...

– Да... Девушкам, да что девушкам, девочкам проходу не дают. Кто встанет им поперек дороги, того дочку или жену насилуют. Всех перепортили – глаз не на кого положить. И свидетелей никогда нет... Всю коммерцию в районе под себя подмяли... Мерседеса нового не могу себе купить, обнищал совсем. В районном ФСБ у них свои люди, в налоговой полиции тоже. Прокурор к ним переметнулся, начальник УВД. А вчера их пахан звонил и сказал, чтобы я завтра в отставку по состоянию здоровья подавал, а то они это состояние мне послезавтра устроят...

– А в область не обращался?

– Обращался. Губернатор сказал, что я хочу задавить здоровое национально-патриотическое движение.

– Понятно, – вздохнул Бельмондо, сочувственно рассматривая собеседника. – Зря мы с тобой подружились... Теперь бодаться за тебя придется...

– Зачем? Уезжай сегодня же...

– Ты что? Черный с Баламутом узнают, что я друга бросил – здороваться перестанут. Ну ладно, пошли, давай, закусим. После литра коньяка меня всегда закусить тянет.

– Нет, Борей! Не должны они нас вместе видеть... Увидят тебя со мной – через час в подворотне замочат, а то и на главной площади...

Многословно простившись, Зиновий Евгеньевич уехал в офис. А Бельмондо, постояв у окна и полюбовавшись незатейливым губернским пейзажем, направился в спортивный клуб, о котором рассказывал Валуев-Судетский.

В низком, но обширном подвальном зале тренировалось человек двадцать качков, самый хлипкий из которых мог посостязаться и с асфальтовым катком. Сев на длинную скамейку, стоявшую рядом со шведской стенкой, Бельмондо принял непринужденную позу (нога на ноге, руки в карманах, плечи на стенке) и сделал лицо человека, случайно забредшего в деревенский клуб на представление самодеятельности. Не прошло и нескольких минут, как один из качков – двухметровый титан с помятым греческим носом – толкнув штангу в сто тридцать килограммов, подошел к нему и поинтересовался, глядя, как на едва видимую букашку:

– Ты кто?

– Дед Пихто, – ответил Бельмондо неожиданно для себя. – И, кстати, друг Зины.

– А... – заморгал титан. – Крутой, значит...

– Да нет. Но шею тебе намылить – это я, пожалуй, смогу.

И тут Бориса прошиб холодный пот. Он не хотел говорить ничего подобного – кому может придти в голову дерзить человеку, который только что толкнул штангу более чем в полтора раза тяжелее твоего веса?

– Ну пошли тогда, пободаемся? – впился в его растерянные глаза титан. – Бокс, каратэ, борьба? Или просто попку нашлепать?

– А как получиться, – пожал плечами Борис. – В драке я себя не контролирую.

Титан сделал знак своим товарищами, и те освободили середину зала. Некоторые из них сделали это неохотно: зачем все это? Эту букашку залетную можно было и по шведской стенке растереть, как помидор на терке.

И вот, они стоят друг против друга. Борис к своему удивлению видит, как медленно, очень медленно поднимается рука соперника и медленно, медленно движется к его лицу. "Ничего себе конфетка "Рондо"! – думает он. – Но и самому надо действовать". И, молнией подскочив, бьет титана ребром ладони по шее. И титан уже совершенно нормально – не быстро, не медленно – падает на пол. А Бельмондо (в выигрышных ситуациях он действовал артистично) обводит доброжелательным взглядом онемевших друзей поверженного соперника и говорит:

– Какой поссаж! А ведь в полсилы ударил...

К нему бросились трое. И вновь конфетка подействовала: их руки и ноги двигались, как в замедленном кино. Не прошло и сорока секунд, как они надолго перестали двигаться.

Придя в себя, Бельмондо хотел сказать что-нибудь остроумное, но не смог – услышал клацанье автоматного затвора. Медленно обернувшись, увидел "Беретту" в руках у титана с изрядно помятым греческим носом. Однако пострелять помятому носу не вышло: члены клуба, посверкав глазами, разделились на две примерно равные группы. Одна встала на сторону титана, вторая, образовавшаяся вокруг широкоплечего и хромоногого человека по прозвищу Гефест, – на сторону Зевса и честно сражавшегося за него Бельмондо.

Это спонтанное разделение стало началом конца спортивной банды... Тем же вечером Бельмондо убедил ставших на его сторону спортсменов поддержать Валуева-Судетского, и скоро последний навел в районе относительно конституционный порядок. Многие члены спортклуба попали на зону, другие были вынуждены бежать в столицы.

После того, как Зевс укрепился во власти, его отношения с Борисом ухудшились. Зиновий Евгеньевич, одинаково круто обошелся со всеми членами клуба, в том числе и с теми, кто помог ему. Это Борису не понравилось. А Валуеву-Судетскому не понравилось то, что Бельмондо от делать нечего (Стефания все не появлялась и не появлялась) решил помочь приюту для умственно отсталых горожан. С помощью Гефеста (Геннадия Федоровича Студеникина, главы известного в Энске ЗАО "Литье и ковка") он купил и привез уголь в котельную, а также подключил электричество и газ, отрубленные за неуплату по личному приказу Валуева-Судетского. Еще на свои деньги (кредитные карточки оказались неиссякаемыми) он накупил лекарств, а также нанял преподавателей для обучения полоумных искусству, грамоте и ремеслу. И городской, а вслед за ним и районный люд заговорил о нем, как о будущем кандидате на пост главы районной администрации...

Зиновий Евгеньевич счел все эти действия Бориса популистскими и всерьез озаботился: кому нужны соперники на предстоящих осенью выборах? К тому же Зевса беспокоила странная осведомленность Бельмондо. Слова, вскользь брошенные Борисом: "Я могу тебе сказать, как и чем ты кончишь", глубоко запали ему в душу.

"Компру, негодяй, на меня имеет, точно... А откуда он знает, что я живу с поповской дочерью Светланой? И о ясноглазой Фетиде откуда ему ведомо?" – думал Зиновий Евгеньевич на банкете по поводу назначения нового главы УВД, в пол-уха слушая, как Бельмондо, распустив перья, рассказывает поповне Светлане о своих друзьях Черном и Баламуте.

– Это такие люди, Света, такие люди! – самозабвенно говорил Борис. – С ними я без всякой "Бури в пустыне" уговорил бы Саддама Хусейна переехать на постоянное жительство в Биробиджан!

Зиновий Евгеньевич хорошо знал женщин. Пристально посмотрев в глаза поповны, он понял, что сегодня ночью она сошлется на сумасшедшую головную боль и, поцеловав его в лысеющую голову, смоется в постель к этому ублюдку. И не даст ему покою всю ночь... Своим жарким телом, своими штучками и... и своими чарующими черными глазами. От этой мысли у Зевса пошла дрожь по всему телу. Выпив стакан воды, он пошел на улицу приходить в себя.

Вечер был чудный – тихий, обнадеживающий. Наслушавшись сверчков, Зиновий Евгеньевич вынул мобильник и позвонил Студеникину:

– Вас слушают, – раздалось в трубке.

– Возьми пятерых своих качков и приходи к ресторану. Часам к двенадцати. Повяжешь Борика – он пьяный будет – и отвезешь по-тихому на мою дальнюю усадьбу. А чтобы не дергался – прикуй его в гроте, ну, там, где мой медведь сидел. К утру я подъеду.

– Зиновий Евгеньевич...

– Будешь вякать – по миру пущу, понял?

* * *

Задуманное осуществилось без сучка, без задоринки. Зевс получил удовольствие, особенно от поповны Светланы. Когда они остались одни, Лампочка (так ласково называл поповну Зиновий Евгеньевич) сослалась на страшную головную боль и ушла якобы домой. Но через полчаса явилась обратно к своему посмеивавшемуся покровителю и показала себя весьма напористой любовницей. Так что на свою дальнюю усадьбу Зиновий Евгеньевич ехал в прекрасном настроении.

...Грот представлял собой фрагмент каменоломни, в которой в незапамятные времена добывали известняк. Бельмондо был прикован цепями к ее забою, обшитому толстыми досками.

– Ну и пошляк вы, Киса, – сказал он, увидев Зевса. – Прокуратора Пилата из себя изображаешь?

– Интересная мысль! – улыбнулся на это Зиновий Евгеньевич. – Ты знаешь, один йог мне трюк показывал – он себе грудь, вот здесь, спицей прокалывал и так несколько дней ходил. Интересно, у тебя так получится? Геннадий Федорович, голубчик, не найдется ли у тебя гвоздя подходящей длины?