Лоуренс Блок - Альтернатива Эренграфа

• Название: Альтернатива Эренграфа
• Автор: Лоуренс Блок
• Жанр: Детектив

---

– Возможно, ваши родственники…

Она покачала головой.

– Я могу проследить свою родословную до Вильяма Завоевателя. Мои далекие предки сделали состояние на охоте на китов и торговле с Китаем, но последующим поколениям не удалось его сохранить. Однако, я не вижу проблем с выплатой вашего гонорара.

– Как так?

– Я – главный бенецифиарий Говарда. Я видела его завещание, из которого следует, что меня он выделяет среди прочих. За верную службу небольшая сумма отписана миссис Кеппнер, коллекция произведений искусства, скажу вам, значительная, отходит Леоне, а все остальное – мне. Возможно, что-то попросят благотворительные организации, но не слишком много. И хотя мне придется ждать, пока завещание вступит в силу, полагаю, я без труда займу денег, чтобы выплатить вам гонорар через несколько дней после моего освобождения из тюрьмы, мистер Эренграф.

– Вы очень скоро выйдете отсюда.

– А вот это уже зависит от вас, – улыбнулась Эвелин Трооп.

Эренграф улыбнулся, вспомнив ее улыбку, сложил руки домиком. Фантастическая женщина, сказал он себе, ради такой хочется своротить горы.

Впрочем, задача перед ним стояла не из легких. Байерстадта застрелили из револьвера Эвелин Трооп, свидетельница поклялась, что видела, как Эвелин застрелила его. Трудно что-то противопоставить таким уликам, но попробовать стоит.

Несколько дней спустя Эренграф сидел за столом, читая стихи Уильяма Эрнста Хэнли,[2] который твердо заявлял, что человек должен быть хозяином своей судьбы. Зазвонил телефон. Эренграф отложил томик стихов, отрыл среди бумаг телефонный аппарат, снял трубку.

– Эренграф.

Несколько секунд он слушал, односложно ответил, положил трубку на рычаг. Широко улыбаясь, направился к двери, не забыв остановиться перед зеркалом и полюбоваться собой.

Не заехать ли ему домой, подумал Эренграф, чтобы поменять темно-синий галстук на галстук Кейдмонского общества, который он надевал по торжественным случаям. Но взглянул на часы и решил не транжирить время.

Потом, вспоминая этот момент, Эренграф задавался вопросом, а нет ли у него дара предвидения.

– Потрясающе, – Эвелин Трооп улыбнулась адвокату. – Естественно, я предполагала, что миссис Кеппнер лжет. В конце концов, я знала наверняка, что ее показания не соответствовали действительности. Но я была уверена в том, что она искренне заблуждалась.

– Никому не хочется думать о людях плохо, – покивал Эренграф.

– Вы, несомненно, правы. Кроме того, я ей полностью доверяла.

– Как и мистер Байерстадт.

– В этом и заключалась его ошибка, не так ли? – Эвелин Трооп вздохнула. – Дора Кеппнер прожила у него столько лет. Кто бы мог подумать, что она в него влюблена. Хотя, как я понимаю, когда-то у них была интимная связь.

– Оставленная ею записка позволяет сделать такой вывод.

– И, если я не ошибаюсь, он намеревался избавиться от нее… уволить.

– Содержание записки свидетельствует о значительном душевном расстройстве. Есть и другие записи, в тетрадке, что нашли в спальне миссис Кеппнер. Если исходить из них, миссис Кеппнер то ли спала со своим работодателем, то ли все это происходило лишь в ее возбужденном сознании. В последние недели ее отношение к мистеру Байерстадту изменилось. Или он действительно решил уволить ее, или опять же идея эта – плод больного воображения. И мы знаем, к чему это привело.

– Она его застрелила, – Эвелин Трооп нахмурилась. – Должно быть, она уже была в соседней комнате, когда он пришел туда, чтобы наполнить наши бокалы. Револьвер он положил в карман, а может, еще держал в руке. Пока он наполнял бокалы, она схватила револьвер, застрелила Говарда и ретировалась из комнаты до того, как я в нее вошла, – серые глаза нашли лицо Эренграфа. – Она не оставила отпечатков пальцев на револьвере.

– Вероятно, она была в перчатках. Как и в тот момент, когда покончила с собой. Экспертиза показала наличие пороховой копоти на правой перчатке.

– Не могла ли копоть попасть на перчатку, когда миссис Кеппнер покончила с собой?

– Маловероятно, – ответил Эренграф. – Видите ли, она не застрелилась. Приняла яд.

– Как это ужасно. Надеюсь, она умерла быстро.

– Мгновенно.

Последовала долгая пауза. Эренграф чувствовал, что его очаровательную собеседницу что-то тяготит.

– После самоубийства миссис Кеппнер меня, естественно, освободили, – первой заговорила Эвелин Трооп. – Все обвинения с меня сняли. Помощник окружного прокурора мне все объяснил.

– Какая забота.

– Радости в его голосе я не услышала. По-моему, он так и не поверил в мою невиновность.

– Люди верят лишь в то, во что хотят верить, – философски заметил Эренграф. – Обвинение всегда рушится, лишившись главного свидетеля, а если этот свидетель признается, что преступление совершено им, после чего кончает с собой, то кому какое дело до личного мнения окружного прокурора? Главное в том, что вы свободны. С вас сняты все обвинения?

– Да.

Их взгляды встретились.

– Есть проблемы, мисс Трооп?

– Есть, мистер Эренграф.

– Милая моя, вы только…

– Речь идет о вашем вознаграждении.

Сердце Эренграфа упало. Эти клиенты все одинаковые. Они согласны на все, когда над ними занесен меч правосудия. Стоит же отвести угрозу…

Однако, мисс Трооп тут же прояснила ситуацию.

– Я говорила вам о том, как распорядился своим состоянием Говард. Картины – Леоне, несколько тысяч долларов – благотворительным организациям, небольшое ежемесячное пособие – мисс Кеппнер, полагаю, теперь она этих денег не получит?

– Будьте уверены.

– А остальное, после уплаты долгов и налогов, должно было отойти ко мне.

– Вы так говорили.

– Я намеревалась заплатить вам из того, что получила бы, мистер Эренграф. Я и сейчас готова отдать вам все. Этого хватит на пару гамбургеров и молочный коктейль.

– Я вас не понимаю.

– Эти чертовы картины. Как выяснилось, еще при покупке они обошлись ему в кругленькую сумму, а с годами резко поднялись в цене. Не знала я и о том, что Говард заложил всю свою недвижимость. В последние месяцы его преследовали неудачи с инвестициями. Он второй раз заложил дом и продал акции и ценные бумаги. На его банковском счету есть кое-какие деньги, но они все уйдут на оплату имущественного налога за эти картины, оцененные в несколько миллионов долларов. А потом картины уплывут к этой сучке Леоне.

– Налоги должны платить вы?

– Безусловно, – с горечью ответила она. – Основной наследник выплачивает налоги и улаживает все вопросы с долгами. Потом передает картины лучшему кулинару Америки. Что б она ими подавилась, – Эвелин Трооп глубоко вдохнула, взяла себя в руки. – Извините, что сорвалась, мистер Эренграф.

– Я вас хорошо понимаю.

– Это так несправедливо. Я знаю, что у Говарда и в мыслях не было лишить меня наследства и оставить все этой женщине. Просто его убили в крайне неудачный момент. Мистер Эренграф, я должна вам сто тысяч долларов. Мы заключили такое соглашение и я не намерена разрывать его.

Эренграф молчал.

– Но я не знаю, как мне вам заплатить. О, я заплачу все, что смогу, но мои средства очень ограничены. И я не уверена, удастся ли мне выплатить весь долг до конца моей жизни.

– Дорогая моя мисс Трооп, – ее эмоциональность тронула адвоката. – Прошу вас, не волнуйтесь. Еще не все потеряно.

– Я… я не понимаю.

– Альтернативы, мисс Трооп. Альтернативы! – маленький адвокат поднялся, зашагал по комнате. – Я повторю то, что уже говорил вам, что наша задача – найти идеальный альтернативный вариант.

Серые глаза сузились.

– Вы хотите сказать, что нам следует оспорить завещание в суде? Такая мысль приходила мне в голову, но, вы, насколько я понимаю, криминальный адвокат.

– Совершенно верно.

– Может, я смогу найти другого адвоката, который сможет оспорить завещание. Или вы посоветуете мне, к кому обрати…

– Ах, мисс Трооп, – Эренграф сложил руки домиком. – Оспорить завещание? Жизнь слишком коротка, чтобы ждать результатов судебной волокиты. Забудем про иски. Давайте сначала посмотрим, не сможем ли мы найти… – тут на его губах заиграла улыбка, – альтернативу Эренграфа.

Эренграф, с сверкающих черных туфлях, с белой гвоздикой в петлице, вышел из машины и быстрым шагом направился к парадной двери дома Байерстадта. Кирпичный, увитый плющом особняк, просторные лужайки вокруг чем-то напомнили ему студенческий кампус. Эренграф поправил галстук, в чередующиеся широкую синюю и узкие золотую и зеленую полосы. Именно этот галстук он вспомнил, собираясь на встречу с клиентом несколько недель тому назад.

Теперь же он надел его, не задумываясь.

Дверь открылась, едва он позвонил. Эвелин Трооп встретила его улыбкой.

– Дорогой мистер Эренграф. Как любезно с вашей стороны встретиться со мной здесь. В доме бедного Говарда.