Б. Сенников - Тамбовское восстание 1918-1921 гг. и раскрестьянивание России 1929-1933 гг

• Название: Тамбовское восстание 1918-1921 гг. и раскрестьянивание России 1929-1933 гг
• Автор: Б. Сенников
• Издательство: Посев
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-85824-152-2

Книга Б.В.Сенникова "Тамбовское восстание 1918–1921 гг. и раскрестьянивание России 1929–1933 гг." продолжает серию изданий "Библиотечки россиеведения", посвященных истории народного антибольшевицкого сопротивления, и рассказывает о крупнейшем крестьянском восстании — Тамбовском, проходившем в 1918–1921 гг. и охватившем как территорию Тамбовской губернии, так и ряд уездов соседних губерний. В первой части книги, на основе документов из собственного архива, автор популярно рассказывает об истории Тамбовского восстания, долгое время ошибочно называемого в исторической литературе "Антоновским мятежом". Вторая часть книги повествует о коллективизации и состоит из документальных свидетельств, собранных автором главным образом в 1980-х гг., впервые публикующихся на страницах этой книги. Издание написано популярно и рассчитано на широкий круг читателей, интересующихся историей XX века. На страницах книги приводятся редкие иллюстрации из собрания автора. В приложении С.С.Балмасова приведены статистические данные о результатах подавления восстания из официальных советских источников

---

В 1937 году Сажин вновь активно проявляет себя во время чисток партии и репрессий, участвует в разгроме церквей и тамбовского костела. По его навету, как он сам пишет в своей автобиографии, были арестованы в Тамбове многие видные коммунисты и воинские начальники, а затем расстреляны, но в 1956 году реабилитированы, и уже посмертно восстановлены в партии. А С.И. Сажин к празднику "Великого Октября" в 1957 году был награжден орденом Ленина, за заслуги перед партией и правительством.

В 1946 году он вдруг близко сошелся с писателем Н.Е. Виртой, у которого до этого собственноручно убил отца и на которого постоянно писал доносы в НКВД. Вирта ему выхлопотал персональную пенсию союзного значения. Однако он ее перевел на детский дом, так ею ни одного раза и не воспользовавшись. Умер он в Тамбове, в 1959 году, в нищете, похоронен на Петропавловском кладбище. На его могилу коммунисты даже не поставили памятника. Сегодня в Тамбове жива его правнучка, у которой хранятся его фотографии, документы, журналы и газеты разных лет, где писалось о "матросе".

Его брат Петр Иванович Сажин (по роману «Одиночество» Петр Иванович Сторожев) — активный участник народно-крестьянского восстания. После его подавления он сумел скрыться и вскоре оказался в Польше, где вплоть до II мировой войны служил офицером в Войске польском, в русском отделе разведки. В 1939 году, после сговора между А. Гитлером и И. Сталиным и раздела Польши между Германией и СССР, он попал в плен к немцам, где находился до конца войны. П.И. Сажин был «освобожден» из плена советской армией и направлен после этого на Урал, в фильтрационный лагерь.

Петра Ивановича Сажина не расстреляли, а дали 25 лет лагерей и отправили на Колыму добывать золото, откуда он был освобожден по амнистии 1957 года. Он посетил Тамбов, где они встретились с братом и разошлись с ним непримиримыми врагами. П.И. Сажин возвратился в родное село — Большую Лазовку, где не был с 1921 года и где были похоронены его родители. Там он встретил вдовушку, которую знал еще в молодости, и женился на ней. Вскоре из Польши пришло известие, что ему как участнику II мировой войны и офицеру польской армии назначена пенсия, а также приглашение на жительство в Польшу. Взяв с собою жену, он уехал туда.

Так что Петр Иванович Сажин не был расстрелян в 1937 году — он в это время находился в Польше. А в 1937 году вместо него был расстрелян органами НКВД Петр Иванович Сторожев, который носил свою фамилию, и она вовсе не была литературным псевдонимом героя романа «Одиночество» Н.Е. Вирты.

Обвинение ему было предъявлено как литературному герою романа, хотя он к нему не имел никакого отношения. Настоящий Сторожев Петр Иванович был, как и Сергей Иванович Сажин, коммунистом и, как и он, был председателем ревкома во время подавления крестьянского восстания. Он также в то время убивал и расстреливал повстанцев. Однако в 1927 году его как троцкиста исключили из партии и отправили в лагеря на 5 лет. А после того как он отбыл наказание, в 1937 году, НКВД предъявило ему обвинения, что он был участником крестьянского восстания, командовал полком партизан и был членом Союза трудового крестьянства. Все это было в романе с человеком, носившим там фамилию П.И. Сторожева, но в жизни это был П.И. Сажин. Так настоящего Петра Ивановича расстреляли вместо литературного. Так что расстрелян был коммунист, а не участник восстания. Того, кого хотели расстрелять, — Бог миловал. Виноват ли в этом писатель Вирта? Думаю, нет. Время было такое.

Документ о расстреле П.И. Сторожева помещен в сборник «Анто-новщина» тамбовскими учеными по причине их незнания подлинной истории восстания, — документ подавался в свое время в тамбовской печати как дело участника восстания, а не наоборот. И таких «документов» в этом сборнике довольно много — они просто брались из архива и не подвергались научному анализу. Много в сборнике «документов» и таких, которые опровергают один другого. И обидно, что этот сборник имеет претензию на научность. Ее там нет. Он только путает людей, которые серьезно хотят заниматься этой темой. Поэтому историкам, прежде чем публиковать документ, нужно убедиться в его достоверности и помнить, что вся наша история начиная с октября 1917 года писалась не историками, а идеологами, и все документы в наших архивах должны проходить через серьезный анализ.

Название сборника «Антоновщина» непристойно, поскольку и В.А. Антонов-Овсеенко — председатель полномочной комиссии ВЦИК РСФСР, и М.Д. Антонов-Герман — председатель Тамбовского губернского ЧК — были палачами восставших.[7]

Как же писалась наша история после 1917 года? Начнем с самого начала. Сегодня в городе Тамбове на Первомайской площади (бывшая Варваринская площадь), на одном из домов красуется мемориальная доска, на которой значится, что здесь жил первый советский нарком почт и телеграфа Вадим Подбельский. Берем старые газеты за октябрь 1917 года, как большевицкие, так и все другие, и видим, что среди длинного списка первых советских наркомов имя Подбельского не значится. Первым советским наркомом этого ведомства был Н.П. Глебов-Авилов — В.Н. Подбельский был только четвертым по счету наркомом этого ведомства. Берем книгу Джона Рида "10 дней, которые потрясли мир" с предисловием, написанным В.И. Лениным, который заявляет, что товарищ Рид написал всю подлинную правду в этой книге.[8] Смотрим список первых наркомов и видим там снова Н.П. Глебова-Авилова — В.Н. Подбельского там нет.[9] Берем "Большую советскую энциклопедию" и снова убеждаемся, что первым наркомом почт и телеграфа был Глебов-Авилов.[10] Затем приходим в Тамбовскую областную библиотеку и берем подшивки газет за 30 лет, а потом и за 50. "Тамбовская правда" говорит нам совсем другое. Ежегодно, в день рождения В.Н. Подбельского, там на всю полосу печатается статья, автором которой всегда является какой-либо доктор или кандидат исторических наук, профессор, доцент или просто преподаватель истории.

То же самое вы там увидите и о другом советском наркоме — Г.В. Чичерине — оба они из Тамбова. В газетах о нем помещены такие же статьи. Но и Чичерин в действительности не был первым наркомом иностранных дел хотя бы по одной причине — когда создавался первый Совнарком, он был за морем, в Англии, отдыхал еще на нарах, в английской тюрьме. Наркомом значился Л.Д. Троцкий, а не он. Однако профессора-историки не обращают на это внимания.

Нашу советскую «историю» писали попросту с художественных произведений. Все старшее поколение несомненно видело советский кинобоевик «Чапаев». Там есть такой эпизод — на чапаевцев наступают офицеры белого «каппелевского» полка, а Анка-пулеметчица косит их пулеметными очередями. Однако офицеров генерала В.О. Каппеля не было в то время на данном участке фронта — это раз, а Анка стреляла не по русским офицерам, а по рабочим Ижевской рабочей дивизии, которая входила в стрелковый корпус под командованием генерала В.М. Молчанова.[11] Эта рабочая дивизия сражалась на стороне адмирала А.В. Колчака против коммунистов, и в ней был собран весь цвет рабочего сословия России. Так что чапаевцы расстреливали пулеметами русских рабочих, а не буржуев, как любили говорить коммунисты. Если вспомнить историю Белого движения юга России, то и там в Корниловской дивизии был полк, сформированный из шахтеров Донбасса.

Миф о том, что рабочие и крестьяне были в гражданскую войну опорой коммунистов, — ложь, которую пропагандировали сами коммунисты. Вспомните по этому поводу хотя бы то, что говорил сам Ленин: "Говорить правду — это мелкобуржуазный предрассудок. Ложь оправдывает средства". Никто до коммунистов не убил столько крестьян и рабочих, как это сделали они. История остается всегда историей, но если ее исказить, то она уже что угодно — но не история. За все годы преступной власти коммунистов в России они всегда врали, как в малом, так и в большом. Ложь была их религией. Идеологи коммунизма и по сей день продолжают раздувать уже угасающую коммунистическую ложь. Коммунисты грабили крестьян и в то же время их обзывали «бандитами». Все семьдесят с лишним лет господства коммунистов в России были лживыми. Кто был бандитом? Кто грабил крестьян? Кто силой принуждал признавать свою самозваную власть, добытую уголовным путем? Кто обещал построить народу рай на земле? Из-за кого мы недосчитываемся 100 миллионов граждан России за годы советской власти? Ответ однозначный. Вся «история» послереволюционного времени была заквашена советскими идеологами на сплошной лжи.

Многие еще хорошо помнят репродукции с картины художника И.И. Бродского, широко известные в 1930–1940 гг. Одна из его картин называлась "Расстрел 26 бакинских комиссаров". На этом полотне были изображены все 26 комиссаров, стоящие перед лицом смерти. Гордо поднятые головы и гневно-пламенные взгляды мужественных и несгибаемых большевиков-ленинцев — таков был замысел этого произведения искусства. Все они презрительно смотрели на шеренгу целящихся в них из винтовок людей, одетых в полосатые азиатские халаты. Кроме них на картине также были изображены английские офицеры в тропических пробковых шлемах, наблюдающие за расстрелом. Копии этой картины Бродского можно было видеть повсюду. Репродукции печатались во всех журналах и "учебниках истории", по которым учились дети, не ведая, что все это — неправда. А фальшивомонетчики от истории описывали даже подробности расстрела и речи, которые перед смертью якобы толкали «герои-комиссары», смотря смерти смело в глаза. Но в действительности расстрела не было. Всю эту «историю» с расстрелом выдумали советские идеологи. Подлинная картина гибели 26 бакинских комиссаров была установлена в свое время комиссией ВЦИК РСФСР, которая прибыла для этой цели из Москвы. Возглавлял ее Вадим Афанасьевич Чайкин — эсер по партийной принадлежности. В эту комиссию также входила большая группа высокопоставленных московских чекистов под предводительством небезызвестного заместителя председателя ВЧК Якова Христофоровича Петерса. Вся эта компания и установила тогда на месте подлинную картину гибели комиссаров и составила об этом подробный отчет. "Картина Бродского "Расстрел 26 бакинских комиссаров" исторически неверна, — говорил Чайкин. — Они не были расстреляны, а были обезглавлены. При этом непосредственным исполнителем казни являлся только один человек — туркмен, исполинской силы богатырь. Этот туркмен один, своими собственными руками шашкой обезглавил всех".[12]