Аркадий Блинов - Аналитическая философия

• Название: Аналитическая философия
• Автор: Аркадий Блинов
• Жанр: Философия

Аналитическая Философия – учебник

---

305

Лебедев М.В. Стабильность языкового значения. М., 1998.

306

Kripke S. Wittgenstein on Rules and Private Language. Oxford, 1982. P. 68.

307

Kripke S. Wittgenstein on Rules and Private Language. P. 5.

308

См.: Boghossian P.A. The rule-following considerations. Mind №98 (392), 1989. Pp. 507 – 549.

309

См.: Candlish S. Wittgensteins Privatsprachenargument. – In: von Savigny E. (ed). Wittgensteins Philosophische Untersuchungen. Berlin, 1997.

310

Kripke S. Wittgenstein on Rules and Private Language. P. 11.

311

Goodman N. Fact, Fiction and Forecast. 4th edition. Indianpolis, 1983. Pp. 93 – 95.

312

Kripke S. Wittgenstein on Rules and Private Language. P. 21.

313

См.: P.Forrest. Identity of Indiscernibles // Stanford Encyclopedia of Philosophy. URL: http://plato.stanford.edu/entries/identity-indiscernible/

314

См.: Wright C. Wittgenstein on the Foundations of Mathematics. Cambridge Mass., 1980.

315

См.: Лебедев М.В. Проблема следования правилу в философии математики Витгенштейна. – В кн.: Стили и методы математического мышления (под ред. А.Г.Барабашева). М., 1999.

316

Ajdukiewicz K. O zwiazkach skladniowych miedzy czlonami zdan oznajmujacych. – In: Ajdukiewicz K. Jezyk i poznanie. Vol. II. Warszawa, 1965. S.344.

317

Моррис Ч. У. Основания теории знаков. – В кн.: Семиотика. М., «Радуга», 1983.

318

Блумфилд Л. Язык. М., «Наука», 1968. С.24-26, 561-562.

319

Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. С.97-100.

320

Кант И. Предисловие ко второму изданию «Критики чистого разума». – Соч. в 6 тт. Т. 3. М., 1964. С. 88.

321

Кюнг Г. Когнитивные науки на историческом фоне. – Вопросы философии №1, 1992. С.49.

322

Лебедев М.В. Стабильность языкового значения. М., «Эдиториал УРСС», 1998. С. 112-132.

323

Goodman N. On starmaking. – In: On Mind and Other Matters. Cambridge Mass., 1984. Р.42.

324

Кюнг Г. Когнитивные науки на историческом фоне. С.47.

325

Лебедев М.В. Стабильность языкового значения. С. 96-103.

326

Позволительно предположить, что эта двузначность слова «meaning» (омонимия?) (наличествующая, по-видимому, только в английском языке): «meaning» в смысле «значение» / «meaning» в смысле «подразумевание, имение в виду» – могла сыграть некоторую роль в рождении Грайсова замысла.

Факты истории английского языка таковы: исторически исходным значением слова «meaning» было, конечно, «подразумевание»: 'What does he mean by doing those gestures?' ('Что он хочет сказать (подразумевает, имеет в виду под) этими жестами?').

Из этой исходной конструкции, в порядке самой обыденной и поэтому почти не замечаемой метонимии (замены слова другим словом, имеющим причинную связь с первым), родилась следующая парафраза: 'What do his gestures mean?', т.е. буквально: 'Что хотят сказать (подразумевают, имеют в виду) его жесты?', но «на самом деле»: 'Что значат его жесты?'

Следующий, также вполне обыденный и безобидный, шаг: 'What is the meaning of his gestures?' – 'Каково значение его жестов?'

И наконец: 'What is the meaning of that word?' – теперь уже буквально:'Каково значение этого слова?', но если оживить уже умершую здесь метонимию:'Что хочет сказать (подразумевает, имеет в виду) это слово?'

Мы не собираюсь утверждать, что эта историческая цепочка парафраз действительно была одним из резонов для Грайса, когда он выдвигал свой замысел.

Однако если бы Грайс на самом деле имел в виду подобный резон, то в этом не было бы ничего неправомерного. В самом деле, почему бы, вообще говоря, этимологическая история терминов не могла бы послужить резоном для выдвижения гипотезы о связи соответствующих понятий? Если слово, выражающее понятие значения, исторически сводится к слову, выражающему понятие подразумевания, то почему бы это не могло быть поводом для предположения, что понятие значения концептуально сводится к понятию подразумевания (т.е. что первое может быть проанализировано в терминах второго)? Это может быть поводом для выдвижения гипотезы, но, конечно, не аргументом в пользу гипотезы (или против нее).

327

Оборот «произнося х» в этой формулировке требует комментария. Грайс («Meaning», p.216) предупреждает, что ради общности и удобства рассмотрения будет понимать его в расширительном смысле, именно: «произнося х» = «совершая любое – возможно, неязыковое – действие х».

328

Мат. 14.1-11. Мар. 6.14-29.

329

Такова нить рассуждения Грайса при рассмотрении им этого (мнимого) контрпримера, но, строго говоря, вопрос о том, что могло вам прийти в голову, а что нет, – не относится к делу, если мы хотим решить вопрос:

(1) Достаточно ли в данном случае наличия у S намерений (i)-(iii) для того, чтобы утверждать, что, нахмурив брови, он подразумевал, что он недоволен?

Зато соображения о том, что могло прийти в голову реципиенту, а что нет, были бы уместны, если бы мы занимались рассмотрением любого из двух следующих вопросов: (2) Могло ли намерение S сообщить вам, что он недоволен, посредством нахмуривания бровей успешно осуществиться? или (3) Можем ли мы квалифицировать намерение S сообщить вам, что он недоволен, посредством нахмуривания бровей как рациональное намерение?

330

Grice P. Studies in the Way of Words. Harvard University Press, 1989. P.117.

331

Ibid, pp.290-297.

332

Ibid, p.293.

333

Не требуется большого напряжения, чтобы заметить в этом хитроумном способе «передачи мысли» концептуальное родство с финальной версией Грайсова анализа-толкования понятия подразумевания (хотения сообщить); и именно это родство, конечно, и имел в виду Грайс, сочиняя свой миф.

334

См. книги Серля Speech Acts (1969) и Expression and Meaning (1979).

335

См. в особенности Серлеву статью «Literal meaning» в сборнике его статей Expresiion and Meaning, сс.117-136.

336

Нетрудно видеть, что Пункт 3 представляет собой модификацию анализа понятия подразумевания, представленного в знаменитой статье Meaning (1948) Пола Грайса.

337

См. с.178 в сборнике статей Серля «Expression and Meaning».

338

Термин «субстанциализация» мы берем здесь в смысле обычной феноменалистической критики субстанциализации, например в смысле известной Локковой критики требования «носителя» свойства.

339

Феноменалистическую критику номинализма нельзя отождествлять с критикой с позиций Платонова реализма. Платонов идеализм признает не эпистемологический приоритет свойства, особенно эмпирического свойства, а «идеи», следовательно гипостазированные свойства.

340

См., напр.: Goodman N. The Structure of Appearance. Harvard Univ. Press, 1951.

341

В этой связи нельзя забывать трудности, связанные с номиналистической интерпретацией выражений естественного языка. Для номиналиста термин «дерево» – одноместный предикат, аргументами которого являются отдельные конкретные деревья. Поэтому выражение «х есть дерево» выполнимо любым конкретным деревом. Если, однако, мы имеем предложение «деревья—растения», то выражение «х есть растение», очевидно, допускает, чтобы значениями индивидных переменных мы признали и предикаты. Этого, однако, последовательный номиналист не может допустить. Поэтому также он интерпретирует указанное предложение не как включение классов, то есть как «(х) (х есть дерево) ( (х) (х есть растение)», а как логически обусловленную зависимость двух предикатов, которые относятся к индивидуумам одного и того же универсума, то есть как «(( х) [(х есть дерево) → (х есть растение)]». Однако следует прибавить, что включение определяется при помощи членства в классе, так что и в случае первой интерпретации мы придем к индивидуумам.

342

Н. Гудмен считает этот принцип одним из важнейших принципов номинализма.

343

Аналогичной является ситуация при феноменалистической системе, в которой также исходным пунктом являются не индивидуумы, но то, что соответствует свойствам или качествам. Притом, в этой системе индивидуум может быть определен как точка пересечения определенных качеств.

344

На это обратил внимание У. Куайн [Word and Object, p. 117], который приводит этот пример как выражение крайнего номинализма. Выражение «1 = 1» не является истинным потому, что оба знака по обе стороны знака равенства являются пространственно различными. Это означает, что из системы критериев различения следует исключить пространственное различие. Фактически, конечно, речь идет о численном равенстве, которое задано тождеством числа элементов в классе.

Вообще говоря, характерно, что большинство защитников номиналистического способа построения логических систем принимало понятие «тождество» с оговорками. Например, Витгенштейн в «Трактате» [5.5302] утверждает, что Расселово определение знака «=» недостаточно, так как, исходя из этого определения, нельзя утверждать, что два предмета имеют все свойства общие. К сказанному он добавляет в следующем предложений [5.5303]: «Сказать о двух предметах, что они тождественны, бессмысленно, а сказать об одном предмете, что он тождествен самому себе, значит ничего не сказать».