Владислав Третьяк - Верность

• Название: Верность
• Автор: Владислав Третьяк
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Спорт
• Год: 1986

Выдающийся советский хоккеист, трехкратный олимпийский чемпион, многократный чемпион мира, Европы, СССР, кавалер ордена Ленина Владислав Третьяк рассказывает о важнейших событиях своего двадцатилетнего спортивного пути, о друзьях, тренерах, соперниках. Эти события, сами по себе интересные, являются к тому же поводом для глубоких размышлений автора о спортивном характере, истоках высшего хоккейного мастерства, верности таким идеалам, как патриотизм, мужество, благородство.

---

Чтобы было нагляднее, Плант показал мне все это на макете, попрощался и ушел. Так до сих пор я и не знаю, чем руководствовался канадский вратарь, «играя» против своих. Может быть, он чувствовал жалость ко мне, мальчишке, которого собрался растерзать Эспозито? Не знаю… Только спасибо Планту, его советы мне очень помогли.

– Потом началась игра. Я разминался так тщательно, как никогда. Представили игроков. Наши фамилии были встречены молчанием, а когда стали называть канадцев, трибуны взревели так, что у меня колени затряслись. Я почувствовал даже что-то вроде испуга. Но встал в ворота, и все прошло. Что было дальше? Свой рассказ я, так сказать, для наглядности попробую «иллюстрировать» цитатами из книг, вышедших в Канаде после той незабываемой серии.

Вот что пишет в книге «Вбрасывание века» Ж. Терру: «Когда Третьяк пропустил первую шайбу на 30-й секунде, все стали кричать: „Мы съедим их сырыми! Какого черта они здесь делают?!“»

Да, так оно и было. Шум тогда поднялся чудовищный. Мне показалось, что на трибунах началось какое-то всеобщее безумие. Рев, треск, свист.

– О'кэй, – покровительственно похлопал меня рукавицей Фил Эспозито, открывший счет. Мол, не переживай, паренек. Вспомни, с кем играешь.

– О'кэй, – скорее по инерции пробормотал я в ответ.

Выли сирены, вспыхивали мигалки, электроорган играл «Подмосковные вечера». До сих пор удивляюсь, как нас это все не сбило с толку… Еще более яростное ликование захлестнуло трибуны, когда Хендерсон на 6-й минуте забил мне вторую шайбу. Орган заиграл похоронную музыку.

Но затем все встало на свои места. Мы освоились и выиграли со счетом 7:3, повергнув своих соперников в состояние шока. На них просто жалко было смотреть. Зрители бурно аплодировали нам.

На следующее же утро Валерию Харламову предложили миллион долларов за то, чтобы он перешел в НХЛ.

– Без Петрова и Михайлова согласиться на переход не могу, – в шутку ответил Харламов.

Канадцы приняли его слова за чистую монету.

– О, мы все уладим. Они получат столько же.

Пришлось тому журналисту, который пообещал съесть свою статью, выполнять обещание. В Торонто перед отелем, где мы остановились, он уселся на ступеньки лестницы, поставил рядом с собой тарелку супа и попросил, чтобы я бросил ту злополучную газету в его суп. Мне было неудобно. Я отказался. Он настаивал. Откуда-то появились операторы телевидения. Стать героями такого сомнительного представления отнюдь не входило в наши планы, и мы решили уйти. Тогда корреспондент сам мелко покрошил кусок газеты в суп и все это съел с плохо скрываемым отвращением.

После нашей победы газеты резко изменили тон. Теперь уже они на все лады расхваливали советских хоккеистов и последними словами ругали своих любимцев. Ж. Терру, рассказывая об этом матче в своей книге, отметил: «Третьяк несколько раз спасал ворота от верных голов. Ф. Маховлич не мог скрыть своего восхищения этим молодым голкипером. Он сказал мне: „Каждый раз, когда я пытаюсь атаковать его ворота, мне кажется, что Третьяк наперед знает любое мое движение. Словно мы с младенчества играем друг против друга“».

Кстати, Фрэнка Маховлича я тоже запомнил очень хорошо. Позже, в Ванкувере, когда канадцы проигрывали нам три гола, я чуть было не сцепился с этим канадцем. Соперники тогда очень нервничали. В мою сторону скользила шайба, за ней мчался Маховлич, но я успел раньше, отбил. Тогда Маховлич сбил меня с ног и уселся сверху. А свистка нет, игра продолжается. Ну, думаю, забьют нам сейчас. Изо всех сил пытаюсь встать, но он здоровый парень. Решил: поднимусь и отделаю канадца. Но тут публика начала свистеть, и Маховлич освободил меня.

Никто больше не писал, что вратарь – самое слабое звено в советской команде. Однажды ко мне подошел один из тех канадских наблюдателей, которые присутствовали в Москве на матче сборной СССР и ЦСКА.

– Отчего же в тот день вы пропустили девять шайб? ~ спросил он. – Наверное, это была хитрость? Вы хотели нас сбить с толку?

– Нет, – рассмеялся я, – просто на следующий день у меня должна была состояться свадьба. Я думал об этом и не мог как следует настроиться на игру.

– О, поздравляю, – с изумлением ответил мой собеседник. – Тогда все ясно.

Специалистов профессионального хоккея в те дни чрезвычайно удивляло, что наши ребята не уступают канадцам в силовой борьбе, которая, как известно, считалась традиционным преимуществом североамериканского хоккея. Мы у себя в ЦСКА тем летом специально готовились к жесткой игре. Тренеры придумали множество разных упражнений для отработки силовых единоборств. Они учили нас не бояться столкновений, мы устраивали «петушиные бои» и даже тренировались в боксе.

Напомню, что в Торонто, во втором матче серии-72, победили хозяева – 4:1, в Виннипеге мы сыграли вничью – 4:4, в Ванкувере успех снова сопутствовал сборной СССР – 5:3.

В Ванкувере канадские болельщики стали впервые освистывать своих любимцев. Сразу после игры Фил Эспозито давал интервью телевидению. Честное слово, мне было его жаль. Весь мокрый, растерянный, с запавшими глазами, он обиженно говорил в протянутые ему микрофоны:

– Я работал на двести процентов, а вы недовольны. Я еще никогда не слышал упреков в свой адрес. Кто же знал, что русские так сильны? Нам всю жизнь вдалбливали в голову, что они – сосунки, а на деле с каждым из этих парней может подписать контракт любой клуб НХЛ…

Зато мы были счастливы. Пожалуй, мы радовались даже чересчур. Ведь еще предстояли четыре встречи в Москве, а кое-кто в команде уже уверовал, что мы сильнее канадцев. Рассуждали примерно так: «Ну, если за океаном наша сборная выиграла два матча, то дома она должна победить во всех четырех». А ведь известно, что любая, даже самая маленькая, самоуверенность в спорте наказывается немедленно.

13 сентября, за неделю до первого ответного матча в Москве, канадцы прилетели в Стокгольм, чтобы в двух играх со шведской сборной акклиматизироваться и привыкнуть к большим каткам. Первый матч они выиграли 4:1, а во втором ушли от поражения лишь за 47 секунд до финальной сирены (4:4). Шведские газеты ругали гостей за грязную игру, шведы были ошарашены тем, что профессионалы устроили побоище даже во время перерыва – у входа в раздевалку хозяев.

Б. Майоров, специально направленный в Стокгольм, чтобы понаблюдать за этими встречами, вернувшись, сказал: «Канадцы едут к нам очень сердитые».

В первом ответном матче победа была за нами – 5:4. В двух других, отличавшихся необыкновенно упорной, я бы даже сказал ожесточенной борьбой, победили канадцы – 3:2, 4:3. Причем эти встречи дали возможность московскому зрителю увидеть «изнанку» профессионального хоккея: грязные приемы, удары, запугивание судей, оскорбительные выкрики в адрес соперников – все это канадцы демонстрировали не стесняясь. Наши болельщики, привыкшие к другой манере спортивного соперничества, были попросту шокированы. Многие требовали раз и навсегда прекратить контакты с профессионалами.

Драматично сложился для нас последний матч в Москве. После второго периода мы были впереди – 5:3, и исход встречи уже почти не вызывал сомнений. Но Эспозито и Курнуайе сумели сравнять счет. Ничья? Остается всего семь минут до финальной сирены. Да, скорее всего, будет ничья, и тогда по разнице забитых и пропущенных шайб (она у нас лучше) мы сможем считать себя победителями всей серии. Наверное, так подумали наши игроки, подумали и… изменили своему обычному стилю, перешли к обороне. «Вместо постоянного наступления, которое их никогда не подводило, русские стали откатываться назад, – писал в своей книге „Хоккейное откровение“ тренер канадцев Г. Синден. – Это предоставило нам лучшие возможности… Теперь более чем когда-либо раньше мои парни были настроены победить. Наши соперники стремились сохранить ничью. Мы – нет…»

И за 34 секунды до конца матча (за 34!) Хендерсон вывел профессионалов вперед – 6:5. Этот гол я всегда буду считать самым обидным из всех пропущенных.

На этом серия была закончена. Но еще долго не утихали страсти, вызванные матчами 1972 года.

«Сыграна блестящая серия! – писала в редакционной статье американская „Крисчен сайенс монитор“. – А ее заключительный матч был одним из тех редких моментов в спорте, когда все прежние рекорды, стратегия и хвастливые утверждения отбрасываются в сторону и соперники сражаются вплоть до финальной сирены. Это высший момент в спорте, и он требует от игроков интенсивных усилий – большой сосредоточенности и энергии, подкрепленных огромным эмоциональным настроем. Канада изменила ничейный счет буквально за секунды до окончания матча. Победа осталась за ней.

Но и престиж советского хоккея очень выгадал от этой серии матчей. С точки зрения общефизической подготовки советские игроки уже в самом начале показали свое превосходство. Их замечательное мастерство проявлялось на всех этапах игры. На сотни миллионов зрителей, наблюдавших за этими матчами по телевидению в Северной Америке, Европе и на других материках, оно произвело большое впечатление.