Густав Эмар - Атласная змея

• Название: Атласная змея
• Автор: Густав Эмар
• Жанр: Исторические приключения

---

— Идем! — повторили четверо мужчин, вставая все разом.

Затем они покинули овраг и направились к деревне. Ночь была темна; они шли в одну линию и следовали за Изгнанником, который шел во главе маленького отряда, стараясь все время держаться таким образом, чтобы на них падала тень от деревьев.

Впрочем, надо сказать правду, риск, в сущности, был очень невелик: индейцы рано ложатся спать, живя в своих деревнях; в восемь часов вечера на улицах уже нет никого, каждый сидит у себя. Кроме того времени, когда одно племя воюет с другим, никогда не ставятся часовые и собаки, бродящие по деревне в большом количестве, являются единственными стражами. Но так как вообще собаки имеют привычку лаять чуть ли не всю ночь напролет без всякой видимой причины и единственно ради удовольствия производить шум, индейцы, хорошо знающие обычай своих четвероногих стражей, позволяют им выть сколько угодно и спят от этого еще крепче.

Итак, пятеро смельчаков могли надеяться, что если не случится ничего особенного, ничего непредвиденного, им удастся достигнуть деревни, не будучи замеченными.

Все произошло именно так, как они надеялись, хотя ради излишней предосторожности Изгнанник и заставил своих спутников сделать длинный обход, и они, скрываясь все время под защитой деревьев, добрались как раз до палисада, окружавшего деревню.

Жан-Поль шепотом отдал флибустьеру последние приказания, а затем, сказав ему: — «Счастливого успеха!» — быстро удалился в сопровождении Змеи.

Трое мужчин, оставшись одни, с минуту простояли неподвижно отчасти затем, чтобы немного отдохнуть — они шли очень быстро, — а отчасти затем, чтобы убедиться, что в деревне все спокойно; затем, по знаку флибустьера, они уверенно тронулись вперед.

Вскоре они достигли окопов.

Золотая Ветвь и Смельчак глядя на палисад, раздумывали про себя, каким образом ухитрятся они взобраться на эту ограду высотой в десять футов, не имевшую ни малейшего выступа, за который можно было бы ухватиться; но через минуту они совершенно успокоились. Флибустьер, потрогав рукой одно за другим несколько бревен, наконец, казалось, нашел то, что искал, и, схватив одно из них обеими руками, сильно потряс его, а затем стал тянуть к себе. К удивлению солдат, бревно подалось очень легко и вскоре открылась довольно широкая брешь, в которую свободно мог пройти человек.

Сеньор дон Паламэд из предосторожности подпилил в предыдущую ночь этот кол на уровне земли, предвидя, по всей вероятности, то, что и произошло на глазах солдат в эту минуту; вытащив бревно, он поднял его, положил к себе на плечо и перенес на несколько шагов, где положил бесшумно на землю; затем он присоединился к солдатам, стоявшим неподвижно в ожидании его возвращения.

— Теперь пойдемте, — сказал им идальго шепотом, — дверь открыта.

Еще минута, и все трое были уже в деревне.

— Идите за мной, — повторил идальго, — но только идите осторожно и хорошенько смотрите себе под ноги. Не шумите и вообще старайтесь оставлять как можно меньше следов. Солдаты молча последовали за ним. Глубочайшая тишина царила вокруг них; все население было погружено в сон; даже собаки и те, по странной случайности, прекратили свой бесполезный лай и тоже, по-видимому, спали.

Трое бледнолицых продвигались вперед с крайней осторожностью, сдерживая дыхание, держа ружья со взведенными курками, пронизывая мрак, внимательно прислушиваясь из боязни быть захваченными врасплох, останавливаясь при малейшем шуме и продолжая идти вперед только тогда, когда убеждались, что тревога оказывалась ложной.

Им потребовалось больше четверти часа для того, чтобы достигнуть дома, к которому они направлялись, хотя дом этот находился в недалеком расстоянии от ограды.

Наконец, они добрались до забора, которым был обнесен двор при доме. И на этот раз флибустьер прибегнул к тому же самому способу, которым он воспользовался при входе в деревню. Достойный идальго, видимо, терпеть не мог дверей и больше всего любил проходить сквозь стены.

Проделанная заранее брешь, которую дон Паламэд отыскал меньше чем в две минуты, открыла им доступ во двор.

— Отлично! — прошептал Золотая Ветвь. — Теперь остается только войти в дом, но у нашего приятеля, по всей вероятности, есть ключ в кармане.

Солдат угадал: у флибустьера действительно в кармане было несколько ключей, но он не счел нужным пускать их в дело, а, подойдя к одной из дверей, просто-напросто поднял щеколду: дверь отворилась, они вошли. Они попали в кухню, солдаты узнали это не по обстановке комнаты — в ней было темно, как в печке, — а по запаху.

Флибустьер, посоветовав им не шевелиться, сам отправился на разведку в остальные комнаты. Отсутствие его продолжалось недолго и дало следующие результаты: все спали, они были полными хозяевами дома.

Дон Паламэд, вполне успокоенный, зажег факел из свечного дерева, который поставил в камин затем, чтобы он не слишком ярко освещал комнату; потом он завесил шкурой бизона окно на тот возможный случай, если кто-нибудь может пройти по улице и остановиться под окном, увидев комнату освещенной.

Приняв все эти предосторожности, идальго стал совещаться с солдатами.

Дом имел две двери и, кроме того, по крайней мере, с дюжину окон, через которые, в случае надобности, нетрудно было бы выскочить на улицу, а следовательно, и убежать, потому что окна были не больше пяти футов от земли.

Поэтому они должны охранять все эти выходы. На этот раз, несмотря на всю свою изобретательность, дон Паламэд очутился в серьезном затруднении: задача казалась ему труднее, чем он предполагал это сначала.

И действительно, каким образом три человека могут охранять одновременно столько входов и выходов?

Золотая Ветвь, достойный сын Парижа, никогда ни в чем не сомневался: ему потребовалось не более пяти минут для того, чтобы придумать средство, которое идальго тщетно пытался отыскать в своей голове. Он великодушно пришел к нему на помощь.

— В чем дело? В том, чтобы преградить выход, не так ли? — сказал он. — Это просто, как «здравствуйте». Вот что следует сделать, прошу вас выслушать меня внимательно. Один из нас станет как раз на середине коридора и будет охранять оба выхода, двое других засядут во дворе; они спрячутся, как и где будет удобнее, с обеих сторон дома и будут наблюдать за окнами… Таким образом, никому нельзя будет шелохнуться, ни человеку ни животному, чтобы его не заметил кто-нибудь из часовых. Это совсем уж не так хитро. А теперь, если вы недовольны, постарайтесь придумать что-нибудь лучшее!

Этот способ, предложенный Золотою Ветвью, показался восхитительным; его приняли все единодушно. Из предосторожности сеньору Паламэду поручено было наблюдать за тем, что будет происходить внутри дома. Если случайно кто-нибудь встанет, то для него не составит ни малейшего труда придумать такое объяснение, которое не покажется никому подозрительным, потому что идальго считался лицом, пользующимся полным доверием.

Затем оба солдата покинули кухню и, один направо, другой налево, спрятались возле забора.

Вдруг красноватый свет осветил горизонт кровавыми оттенками; затем раздалось несколько выстрелов, за которыми почти тотчас же последовала частая перестрелка.

— Мы с тобой потешимся, — вскричал Золотая Ветвь, — там дерутся и деревня горит, нам будет светло и можно будет стрелять без промаха! Смотри в оба, Смельчак!

— Не бойся, старина! — отвечал его товарищ, — не промахнусь.

Между тем, в деревне все ожило, все пришло в движение. Женщины, дети бежали как безумные, издавая страшные крики; перестрелка слышалась во всех концах деревни и, судя по всему можно было подумать что первые минуты паники уже прошли. Индейцы, застигнутые врасплох неожиданным нападением, ободрились и храбро сражались, спасая свои жилища, которые горели, как факелы. Огонь, зажженный нападающими в нескольких местах одновременно, благодаря обилию сена и соломы в амбарах, распространялся с ужасающей быстротой. Деревня превратилась в жаровню; охраняемый солдатами дом, продолжавший оставаться все таким же спокойным и безмолвным, теперь оказался в центре огненного круга.

Но два человека, верные полученному приказанию, оставались неподвижными на своем посту, хотя опасность увеличивалась с минуты на минуту, и огонь, приближавшийся с ревом со всех сторон одновременно, грозил отрезать им отступление.

Теперь нельзя уже было ни потушить, ни локализовать пожар. В лесу даже начали загораться одно за другим деревья, извиваясь и падая с ужасным грохотом; зловещие звуки, глухой треск, стоны агонии доносились из глубины неисследованных пустынь леса; огромные тени, перепрыгивавшие через пламя, бежали с рыканьем от огня и кидались в деревню, уничтожая и опрокидывая все, что попадалось им на пути.

Это были кровожадные обитатели пустыни изгнанные из своих логовищ; обезумевшие от страха и бешенства, они бежали, сами не зная куда, и еще более усугубляли своим появлением среди несчастного населения ужас их положения.