Олег Ладыженский - Перекресток

• Название: Перекресток
• Автор: Олег Ладыженский
• Жанр: Поэзия

Проза Олди неотделима от поэзии. Касыды в "Я возьму сам", баллады из "Песен Петера Сьлядека", лирика "Мага в Законе", насмешливые сатиры из "Ордена Святого Бестселлера", хокку, танка и рубайи, дружеские эпиграммы и посвящения, щедро разбросанные на просторах книг, скрытые под авторскими псевдонимами "Ниру Бобовай" или "Фрасимед Мелхский", стилизации под Бернса, Вийона, Хайяма, Аль-Мутанабби, поэмы "Одиссей, сын Лаэрта" и "Иже с ними". Это сольный cборник стихов Олега Ладыженского, куда вошли многие стихотворения, как издававшиеся ранее в контексте романов и повестей Олди, так и новые, публикующиеся впервые.

---

КАСЫДА ПОХВАЛЫ

Похвалите меня – я вам горы сверну,
Похулите меня – я вам шеи сверну,

Одолжите мне доброе слово, друзья,
Благодарный должник, я с лихвою верну!

Кто взаймы мне давал – разве я обманул?
Кто со мной враждовал, тот обрел сатану,

Всем сверчкам по шестку, куликам – по болоту,
Этим – мрачный подвал, тем – родную страну.

Я талантлив и мудр (не кричите: «Да ну?»),
Ногти как перламутр (возразишь – прокляну!),

А в глазах – свет души, а в душе – Божий дар,
Даже если не так, даже если в плену

Я у каверзной лжи – нет, с пути не сверну,
Мне нужна похвала, словно влага – зерну,

Я без этого слеп, я без этого зол,
Я без этого в ярости черной тону!

Что вам, жалко? – подайте подачку одну,
Спрячьте жало, не надо подначку одну,

Улыбнитесь, скажите: «И вправду хорош!»,
Подарите мне мир, прекратите войну…

Не хотите? Смеетесь? Хвалу, не моргнув,
Отмеряете скупо, как рыжую хну:

Мол, хулы сколько хочешь, а с этим проблемы,
Мол, у нас не приветность, а яд на кону?

Не вменяйте любовь к комплиментам в вину,
Я привык к ним, как пьяница – к зелью-вину,

Похвалите, султан, ободрите, ханум,
Я вам жизнь отдам и спокойно усну!

КАСЫДА ШУТА

Я боюсь писать трагичные стихи.
И не то чтоб потянуло на хи-хи,

Просто вижу, как вокруг с огромным кайфом
Все смакуют непрощенные грехи.

Я боюсь писать трагичные стихи.
Слишком много беззаветной шелухи

Облепило потаенную слезинку –
Все Захары стали Захер-Мазохи.

Я боюсь писать трагичные стихи.
Депрессуют – кто эстет, кто от сохи,

Кто совсем забыл, каков он и откуда,
Но любой к хандре согласен в женихи.

Я боюсь писать трагичные стихи,
Задыхаясь от трагической трухи…

МОЙ МИР – ТЕАТР

ИЗ ТРАГЕДИИ "ЗАРЯ" ТОМАСА БИННОРИ, БАРДА-ИЗГНАННИКА

I

Что будет, если бросить тень на имя,
А тени имя дать? Между двоими,
Меж именем и тенью есть ли связь?
Игры судеб пугающая вязь
Мне чудится в понятиях без тела,
Без плоти, той, что жизни захотела,
И тень бежит по улице пустой,
По имени зовя меня: "Постой!
Остановись!.." Но имя отлетело
И стало незнакомым.

II

Я жил в тени имен. В тени великих,
Прекрасных, благороднейших имен.
От их лучей в глазах плясали блики,
В ушах плескался шелест их знамен,
И строго на меня взирали лики
Со стен, коря за то, что неумен.

Знать имена теней я начал позже.
Вот тень змеи. Тень чашки. Тень врага.
Тень-кучер крепко держит тени-вожжи,
Тень-кот ворует тень от пирога…
А вот тень-день. Он был сегодня прожит
И тенью-ночью поднят на рога.

В предчувствии движения племен,
Разломов тверди и кончины мира,
Пою не то, о чем мечтает лира,
А имена теней и тень имен.

III

По спине – холодный сквознячок.
Ночь свежа.
«Ну куда ты лезешь, дурачок?»
Тень ножа.

Полыхает в темноте жасмин,
Как пожар.
Тень спины, пожалуйста, возьми
Тень ножа,

Раствори в душистой темноте.
Вечно быть вам вместе – тень и тень.

ГАМЛЕТ

Не правда ли, Гамлет, опасно встречаться с тенями?
Потом над дворцом нависает безумец-рассвет,
Горацио хмур, ибо жизнь измеряется днями,
А смерть бесконечна, и ты умираешь – в Москве,

Милане, Венеции – остро наточена шпага,
Отрава не знает пощады, – Берлин и Париж, –
Лаэрт сокращает дистанцию – Харьков и Прага.
Последняя реплика – выигрыш в этом пари.

Мы смотрим из зала – живые, живые, живые,
Домой возвращаясь, обсудим спектакль на ходу,
Но занавес поднят – рассвет, Эльсинор, часовые…
Идешь ли за призраком, Гамлет?
Не слышу!
«…иду…»

ЗАНАВЕС

Разбегается занавес – от середины
До краев авансцены.
Зал зевает, и взгляды плывут, словно льдины,
По теченью без цели,

Этим взглядам не сразу прорваться на стрежень,
Встать горбатым заломом.
А в кулисах несет табаком от помрежа
И цирюльным салоном.

Ничего не случилось еще, ну а если
И случится – пустое.
У неначатой песни ни смысла, ни чести,
Ни минуты простоя,

Ни оваций, ни позы, ни прозы, ни ритма,
Ни конца, ни начала…
Есть всего лишь у горла опасная бритва
И крупица печали.

Но как бурное бегство из Мекки в Медину,
Будто вызов рутине,
Разбегается занавес – от середины,
Чтоб сойтись – в середине.

ПЛЯСОВАЯ

Одичалый,
Ветер воет,
Душу мне терзает –
Ходи, чалый,
Ходи полем,
Умер твой хозяин…

Ходи летом,
Ходи в стужу,
Бей о наст копытом,
Было плохо,
Станет хуже –
Быть тебе убитым.

Грянет с ходу
Волчья стая,
Ненависть слепая…
А весною
Снег растает,
Из-под снега – память.

Как корабль
У причала,
Ветхий, всеми брошенный,
Ходи полем,
Ходи, чалый,
Ходи по-хорошему,

Или выйдет
По-дурному –
Во крови да в боли…
Ходи, чалый,
Мимо дома,
Ходи, пока воля!

ЛАНСЕЛОТ

– Ланселот, не убивай дракона –
Бесполезно.
Говорят, его хребет откован
Из железа,
Говорят, он вспоен жутким зельем –
Жидкой сталью,
Хоть ты вбей его на локоть в землю –
Прорастает…

– Колосится гордым беззаконьем,
Злыми снами?
Оживает вновь и вновь драконом? –
Да, я знаю.
Но и я, хоть брось меня в могилу,
Кинь в болото –
Прорасту из плесени и гнили
Ланселотом…

КОЛПАК С УШАМИ

АНТИИСЛАМСКАЯ ФУНДАМЕНТАЛИСТСКАЯ

В огороде – бузина,
Под горою – верба,
Объявился у Зейнаб
Хахаль правоверный.

Я в ушанке, он в чалме,
Третий лишний, пять в уме –
Перешли Медина с Меккой
Путь-дорожку Костроме!

На горе ерша обули,
С четверга свистели раки, –
Во дворце ли, во Стамбуле,
В Костроме ли, во бараке!

Он сосёт кальян со сна,
Аж колдобится десна,
Он – султан, я – завснаб,
Не ходи к нему, Зейнаб!

У реки растет ольха,
За рекой идет джихад,
Ах ты, Зинка, егозинка,
Доведешь ведь до греха!

ФЛИБУСТЕРИКА

В Карибском море плавал парусник
В двадцатипушечных бортах,
И много числилось на памяти
Его отчаянных атак.
И сокращалось население
Прибрежных доков и портов
От залпового сотрясения
Двадцатипушечных бортов.

Счастию не быть бездонным,
Счастие – не океан,
И с командой ночью темной
Не поладил капитан.
Был у капитана кортик,
Был кремневый пистолет,
Весь в крови помятый бортик,
А команды больше нет.

В Карибском море плавал парусник
В двадцатипушечных бортах,
На нем имеются вакансии
На все свободные места,
Больше нет костей на флаге,
Нету мертвой головы, –
Череп там бросает лаги,
Кости стали рулевым!

Все семьдесят пять не вернутся домой –
Им мчаться по морю, окутанным тьмой!

ВЕРСИЯ

Он пришел навеселе,
Первый парень на селе,
Первый парень на Эдеме –
К первой девке на земле.

– Здравствуй, Евка, я Адам,
Вот колбаска, вот «Агдам»,
Хошь, налью стакан портвейну?
Хошь, от страсти в морду дам?

Полюби меня, козла,
Отличи добро от зла,
Путь-дороженька кривая
От меня к тебе свезла!

Стали с выпивкой спешить
И колбаску потрошить,
На ромашке погадали:
Согрешить – не согрешить.

Тут явился в сад Господь,
Видят: тешат грешну плоть,
Гневен стал Отец Небесный,
Сорну травку стал полоть.

Те – бежать, Он – угрожать:
"В муках будете рожать!
Чтобы знали, как без спросу
На двоих соображать!"

А от яблочка огрызок
Хитрый змей успел дожрать…

СЦЕНА БЕЗ БАЛКОНА (из романа "Шутиха")

Жена.

Немного отдохну
И двину вновь на штурм твоих ушей,
Для моего рассказа неприступных.
Какой кошмар! И кто? Родная дочь,
Оплот моих надежд, отрада жизни,
Которую я сызмальства люблю,
Как сорок тысяч кротких матерей,
И сорок тысяч бабушек, и сорок
Мильонов безответственных отцов…

Муж (сонно).

Нехама, делай ночь.

Жена.

Оставь цитаты!
Постмодернизм нас больше не спасет.
А вдруг он будет злобный маниак?
Садист? Убийца? Сумрачный урод,
В тельняшке драной, с гнусным бубенцом,
В портках с дырой, с ухмылкой идиота,
С громадным несусветным гонораром
За выходки дурацкие его –
О, сердце, разорвись! И я сама
Должна купить для дочери шута!
Позор! Позор!

Муж.