Эрин Пайзи - Водоворот жизни

• Название: Водоворот жизни
• Автор: Эрин Пайзи
• Издательство: Русич
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-142-4

Замужество наивной и чувствительной Рейчел Кавендиш с красавцем-журналистом Чарльзом Хантером показалось девушке воплощением ее мечты. Но однажды утром муж признался ей в супружеской неверности.

Впервые в жизни ей приходится принимать самостоятельные решения. Попадая в светские круги Лондона и путешествуя по всей Европе, она встречается с новыми людьми, находит истинную дружбу, страсть и обещание новой, вечной любви.

---

Чарльз забавляет Сару, пока я стою у плиты. Я укладываю ее спать, пока он накрывает на стол. Мы ужинаем. Я слушаю о том, как у него прошел день и пытаюсь хоть как-то разнообразить свой рассказ о проведенном дне. Он помогает мне помыть посуду. Мы вместе смотрим телевизор и отправляемся спать. Почти каждый вечер Чарльзу требуется разрядить свое напряжение, если только у меня нет месячных. В большинстве случаев я пытаюсь избегать физической близости с ним, так как не нахожу в ней ничего интересного. Тем не менее, если это становится неизбежным, я вовсю стараюсь получить удовольствие. Это означает, что, если ему каким-то образом удается меня завести, я могу кончить. Если же у меня не ладится и я не могу постараться, начинаю мысленно составлять списки покупок или, стиснув зубы, про себя умоляю его поскорее с этим закончить. Именно в такие моменты я и считаю госпожу Мольскую счастливой женщиной. Тогда-то именно и появляется страстное желание хотя бы завтра как-либо разнообразить свою жизнь. Я смогу вывезти детей в город и купить игрушки.

– Неужели, Рейчел? – сказала Мэри. – Что же здесь плохого? Тебе следует быть немножко актрисой. Какая же трагедия в подобной жизни? Ты излишне драматизируешь. У всех женщин творится то же самое в жизни, если они, конечно, не сказочно богаты. В конце концов, ты сама выбрала Чарльза.

– Но я же не думала, что сложится именно так. Если бы я прочла в книжке свою последнюю пространную речь, я бы порекомендовала женщинам принимать дозу цианида, если они увидят, как их Волшебная Карусель омывается сточными водами. Однако ты так и не ответила на мой вопрос. Ты тоже так всегда чувствуешь?

– Да, но я никому об этом не рассказываю. И не хожу не улицу, заставляя других мамаш чувствовать себя выбитыми из колеи. Все мы выбрали свою судьбу сами, связав ее с детьми, поэтому должны чем-то поступиться и пойти на компромисс… О, дорогая, взгляни, который час. Пошли, Рейчел, пора в школу. Мы опоздаем и получим замечание от директора.

Обе женщины помчались бегом по дороге. – «До чего дошло, – подумала Рейчел, – я боюсь директора. Боже мой!»

Глава 21

Визит Рейчел в гости к Анне прошел великолепно. Анна познакомила Рейчел со своей «партнершей» Алисой, которая чем-то напоминала Валерию из пансионата Святой Анны. Втроем они ели спагетти, пили красное вино и смеялись. Рейчел будто вновь превратилась в молоденькую студентку. Алиса была грубоватой прямолинейной девицей из Йоркшира. Одета она была в джинсы и свитер, шея обмотана красным шарфиком. Волосы до плеч и челка. Рейчел удивилась. Она немного нервничала от мысли о том, что встретит женщину, которая занимается любовью с ее подружкой Анной, но как только вошла, сразу же успокоилась. Квартира оказалась теплой и веселой.

– Кухарка – я, – сказала Алиса вместо вступления. – Сюда. Дайте мне ваше пальто.

В течение вечера Анна с Алисой время от времени обменивались объятиями, но это вовсе не смущало Рейчел. Ей было очень приятно видеть Анну столь счастливой и раскованной. Она засиделась с ними допоздна, решив ехать на последнем автобусе. Прощаясь, Рейчел сказала Анне в коридоре:

– Я получила истинное удовольствие от общения с вами. Огромное спасибо. Алиса – такая лапочка. Я позвоню.

Когда она вернулась домой, Чарльз сидел перед телевизором.

– Так одиноко, – пожаловался он. – Все надо делать в доме самому…А ты просто вся светишься, Рейчел. Чем вы занимались? Устроили оргию?

– Не говори глупости, любовь моя. Алиса действительно очаровательная женщина. – Лежа потом в кровати, она была признательна Чарльзу за прекрасно проведенный вечер, поэтому исполняла свои супружеские обязанности с истинным удовольствием. – Жаль, что не всегда так, – посетовала она, лежа в его объятиях.

– Очень часто, разве нет? – забеспокоился Чарльз.

– Очень, – успокоила она. И они вместе уснули.

Те годы она воспринимала словно сквозь дымку мучительной усталости. Отдыхала она только в гостях у тети Эмили.

– Почему бы тебе не уговорить тетю Эмили продать этот громадный старинный дом и не переселиться куда-нибудь в более подходящее место? Тогда тебе перепадет хоть немного денег.

– Я не могу, Чарльз. Этот дом – вся ее жизнь. Пока она живет в нем, то чувствует близость тети Беа. Однажды она заговорила о переезде, но сделать это – выше моих сил.

– Ты чертовски сентиментальна, Рейчел. Мы изо всех сил боремся за выживание, когда нам вовсе не нужно этого делать. Ей даже не нужна кухарка или горничная, чтобы присматривать за ней.

– Как раз напротив. Она уже не может сейчас готовить. У нее страшный артрит, поэтому ей просто необходимо все время кого-то иметь возле себя. А деньги принадлежат ей, а не мне.

Чарльз и Рейчел жили очень скромно. Все сэкономленные деньги уходили на одежду для Чарльза. Его работа того требовала, как он объяснял. Сама же Рейчел никак не могла понять, зачем ее мужу столько разных костюмов.

– Видела я этих твоих жалких маленьких старикашек, у которых тебе приходится брать интервью. Все они одеты в серые потрепанные костюмчики. Не понимаю, к чему тебе так наряжаться перед ними, разве только, чтобы произвести впечатление.

– Такая у меня работа, радость моя. Не за горами то время, когда меня пригласят в солидную крупную газету, и тогда я, наверняка, попаду в корреспонденты или обозреватели новостей.

Когда Чарльз получил предложение работать в одной из крупнейших газет Лондона, его жалованье за один вечер увеличилось в три раза. Работа была связана с множеством заграничных поездок. Он освещал раздел новостей, для которого требовался свой английский корреспондент. Оба трепетали от восторга.

– Не знаю, – сказала Юлия. – Ты будешь находиться все время вдалеке от дома. Помни, если мужчина путешествует, за этим всегда кроется вина женщины.

– Перестань, мама. Какие глупости, – урезонивал ее Чарльз.

Рейчел смеялась.

– Если честно, то именно это и беспокоит меня меньше всего. Чарльз не относится к типу неверных мужчин.

Он обнял ее в знак подтверждения ее определения.

– Какие могут быть сомнения на этот счет? – вдруг ему неожиданно стало душно. Крошечная гостиная в Бридпорте показалась ему слишком тесной. – Пойдем, Рейчел, навестим Руфь. Она очень обрадуется, возможно, узнаем что-нибудь новенькое о Муне!

Руфь действительно пришла в полный восторг, увидев их обоих. Она забегала и засуетилась, засыпая их пирожными и печеньем.

– Муня скоро вернется домой. Он в субботу уедет из Нью-Йорка и пробудет несколько недель здесь перед поездкой в Израиль.

– Так бы хотелось с ним увидеться, – сказал Чарльз. – Передайте ему, чтобы, по возможности, навестил нас, как только приедет.

Они оставили детей Юлии. В последнее время Рейчел с трудом справлялась с Домиником. Ему уже исполнилось восемь лет, и Юлия души в нем не чаяла.

– Бабушка позволяет мне сидеть допоздна, – настаивал он на своем.

– Это потому, что каникулы, и тебе не нужно рано вставать в школу.

– Она лучше готовит, чем ты.

– Знаю, дорогой. Она это делает гораздо дольше меня.

– Я слышал, как она говорила госпоже Коухен, что ты совсем не умеешь воспитывать детей.

Это уже переполнило чашу терпения Рейчел. Сын смотрел на нее серыми спокойными глазами.

– Мне бы хотелось жить с бабушкой.

– Доминик, подумай, ты ведь уже взрослый, чтобы вешаться на шею бабушке, которая тебя окончательно избалует. Твоя мать – я, и ты должен быть со мной. Кроме того, папа скоро уедет, и ты мне будешь очень нужен как помощник.

Сара росла куда более покладистой в сравнении с Домиником. Она уже в 4 года точно знала, чего хотела. Юлию она, практически, не интересовала.

«Почему воспитание детей представляется столь неблагодарным занятием?», – задавалась она вопросом по разным поводам. Пока рос Доминик, она вынуждена была приглашать растущую на глазах команду мальчишек, а иногда и девчонок, в свой дом после школы, на каникулах. Истина, которую она постигала постепенно, состояла в том, что, как бы она ни любила своих собственных детей, чужие абсолютно ее не интересовали.

Она оказалась первой мамашей на улице, которая восстала против синдрома вечеринок, устраиваемых по поводу дней рождений. В тот год, когда родилась Сара, она покупала торт для дня рождения Доминика, из-за чего чувствовала себя страшно виноватой.

– Не глупи, дорогая. Ты же знаешь, что все равно не сумеешь испечь торт, – успокаивал ее Чарльз, когда она всхлипывала в его объятиях в тот вечер. – В некоторых женщинах материнское начало заложено от природы, как у моей матери, например, а у некоторых – его нет.

– А что ты думаешь обо мне, Чарльз?

– Послушай, дорогая. Ты немножко неряшлива в ведении домашнего хозяйства и не всегда помнишь о визитах к зубному врачу для детей, не так ли?

– Пожалуй, ты прав. Но я очень надеюсь, что Сара вырастет не такой.