Эрин Пайзи - Водоворот жизни

• Название: Водоворот жизни
• Автор: Эрин Пайзи
• Издательство: Русич
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-142-4

Замужество наивной и чувствительной Рейчел Кавендиш с красавцем-журналистом Чарльзом Хантером показалось девушке воплощением ее мечты. Но однажды утром муж признался ей в супружеской неверности.

Впервые в жизни ей приходится принимать самостоятельные решения. Попадая в светские круги Лондона и путешествуя по всей Европе, она встречается с новыми людьми, находит истинную дружбу, страсть и обещание новой, вечной любви.

---

Дядя Рон считался в семье белой вороной, и за последние годы его сумасбродное поведение проливало живительный бальзам на сердце Уильяма, которого подавляла и душила обстановка грандиозных клановых сборищ. Хотя он бы никогда не осмелился оскорбить Юлию и словом своего недовольства подобными событиями, втайне он мечтал, как бы хорошо было провести несколько минут с дядей Роном в глубине сада за домом в Хаммерсмите. Дядя Рон, будучи всегда немножко навеселе, горько жаловался и высказывал свои обиды на «Семью».

– Старый дракон, – так он называл мать Юлии, – она держит своих мальчиков за яйца, и все женщины этой семейки… они все будут, рано или поздно, похожи на нее.

Уильям слегка ужаснулся, услышав такое предсказание, тем не менее даже он понимал, что Макс и младший из братьев, Майкл, и пикнуть не смели в присутствии своей матери и сестер.

– Знаешь, – сказал Рон Уильяму в один из приездов перед свадьбой, – твоя Юлия покруче и похлеще всех остальных.

Уильям запротестовал, но в глубине души понимал, что Рон был прав. Он уже видел, как она улаживала дела в семье. Когда их частые споры переходили в баталии с бранью, визгом и криком, то последнее слово всегда оставалось за Юлией, маленькой паинькой с горящим взором и агрессивным видом, когда она вставала в позу, подпирая кулачками бока. Странно, но в такие моменты она возбуждала Уильяма, который привык к спокойной жизни среди простых мужланов, вдали от женщин. Не лишенный романтизма, он по-своему верил, что, когда они окажутся вместе наедине, страсть Юлии обернется другой гранью, которой они насладятся вдвоем в самые интимные моменты, поэтому Юлии никогда вновь не будет нужды визжать и кричать. А пока ей приходилось так поступать, чтобы постоять за себя в шумных семейных перебранках, успокаивал себя Уильям, но ведь наступит тот день, когда она безгранично будет принадлежать только ему. Уильям страстно желал, чтобы этот день наступил как можно скорее.

Уильям женился на Юлии 14 октября 1942 года, брак был зарегистрирован в 10.00 в загсе Хаммерсмита. На Юлии было белое шелковое платье, белые туфли и кремовая соломенная шляпка, опущенная чуть влево, в руках – букет белых цветов. Юлия очень нервничала. Рядом стоял Уильям и нервничал еще больше. Его старший брат держал наготове кольцо, а Уильям думал о предстоящих событиях этого знаменательного дня.

– После церемонии мы вернемся в дом, к столу, а потом сядем в машину. – Отец Уильяма дал ему на время медового месяца свой «Остин Севен». – И только тогда мы отправимся в Брайтон…

Мысли разлетелись во все стороны.

– Берете ли вы, Уильям Джон Энтони Хантер, эту женщину…

– Да, – громогласно ответил Уильям с таким пылом, что все собравшиеся вздрогнули.

Юлия улыбнулась. Она упивалась властью, которую обрела над этим красавцем-великаном. Она бросила на него взгляд кошки, загнавшей мышь в угол.

– Да, – улыбнувшись ответила она на формальный вопрос регистратора брака. Уильям поцеловал ее с сердечной теплотой и искренней радостью, которые, как он полагал, останутся с ними на всю жизнь.

Юлия ответила ему с формальной небрежностью. В голове беспрестанно свербила мысль о предстоящей брачной ночи. До сих пор она каким-то образом избегала думать об этом, однако теперь церемония закончилась, и испытание наступит уже через считанные часы. Освободившись от объятий Уильяма, Юлия повернулась к гостям. Не время сейчас думать об этом. Семья – прежде всего.

Празднично накрытый стол уже ждал их в Картью Виллас. Мать Юлии напекла всякой всячины заранее. Сестры тоже не ударили в грязь лицом и приготовили свои фирменные блюда, где каждая старалась оказаться непременно лучше других. Макс открыл вино и пиво, и первый тост дружно подняли за здоровье жениха и невесты.

В глубине души Юлии очень хотелось бы взять херес, поданный на круглых подносах, в особенности из-за того, что среди приглашенных гостей сидели ее школьные учителя. Как-то раз Юлию вместе с другими студентами-выпускниками пригласили в учительскую, куда обычно молодым людям заходить не полагалось, и ей надолго врезался в память огонь в каминной решетке, отражавшийся в серебряных кубках, которыми наградили победителей музыкального конкурса. Ей также запомнились изящные Григорианские столики и богатый ковер – все это было так непохоже на убогую обстановку ее собственного дома. Когда официантка в чепце предложила ей бокал хереса, то Юлия про себя решила, что когда-нибудь и у нее будет точно такая же комната. Даже в том случае, если у нее никогда не появится служанка, то уж наверняка она обзаведется серебряным подносом с бутылкой полусухого хереса, что будет символом ее достигнутых в жизни честолюбивых желаний.

Пока она обходила всех гостей за столом, чтобы любезно поговорить с каждым, ей становилось неловко, когда она замечала блеск в большинстве пар любопытных глаз. Сестры никогда не обсуждали свою личную жизнь друг с другом, однако можно было сделать соответствующие выводы из мимоходом брошенных слов или замечаний.

Обычно беременность или кормление грудью давало им передышку от притязаний мужей. Если кто-нибудь из сестер объявлял о том, что ждет ребенка, то остальные облегченно вздыхали, радуясь за нее.

Юлия намеревалась заиметь ребенка, причем, как можно скорее, но даже когда она подошла к старшей сестре Мелиссе за несколько дней до свадьбы и полушутя спросила ее о сексе, та едко заметила:

– Ну, если хочешь заиметь ребенка, тебе придется поступать так же, как и всем остальным: улыбаться и терпеть это.

Юлии совсем стало не по себе. Она чувствовала себя одинокой и уязвленной, когда на прощанье поцеловалась со всеми перед отъездом. Несколько миль они с Уильямом проехали в полном молчании, предстоящее испытание повергло их души в панику. Юлия выбрала гостиницу в Брайтоне по совету Макса, который знал толк в подобных вещах. Макс уже достиг такой ступени жизненной лестницы, когда мог проводить каникулы в разных местах, и Юлия с предубеждением считала, то может позволить себе гораздо большее и лучшее, нежели ее братец.

В Брайтон они прибыли около пяти часов. Их предупредили, что вечерний чай подадут в шесть. Шел дождь. Юлия предложила прокатиться вдоль побережья. Там было пустынно. Тревожно-свинцовое море тяжело накатывало волны на берег, словно напоминая о надвигавшейся муке. Поспешно отведя глаза от удручающей картины, Юлия объявила, что пора отправиться на поиски гостиницы. Не успели они войти туда, как им пришлось вытерпеть поздравления и шутки о новобрачных от веселой и общительной владелицы дома, но Юлия уловила в ее взгляде тень сочувствия и жалости, когда та, глядя на Юлию, произнесла:

– Мы отвели для вас самую лучшую комнату. С видом на море… Надеюсь, она вам понравится.

Вряд ли Юлии могло понравиться что-либо из предстоящего. Она было приготовилась сказать ему, что у нее месячные, но затем, спохватившись, напомнила себе, что не может бесконечно пользоваться этой отговоркой.

«Нет, – решилась она про себя, – как только я забеременею, это может вредно отразиться на ребенке, а забеременеть мне нужно, чем скорее, тем лучше».

Ей повезло, поскольку Уильям, как и большинство мужчин тогда, в его годы, никогда не утруждали себя чтением книг о рождении и воспитании младенцев, поэтому мифы и легенды, сочинявшиеся в семье женщинами волей-неволей оказывали воздействие на мужчин. Большинство матриархальных мифов посвящалось времени и ситуации, когда секс абсолютно исключался. Юлия неукоснительно соблюдала эти постулаты всю жизнь, но теперь они приближались к супружеской спальне, рядом с которой находилась ванная комната.

Комната и в самом деле оказалась довольно приятной, как и предупреждали, с видом на море, однако Юлия тотчас же наглухо занавесила шторы, поскольку все вместе наводило на нее невыносимую тоску. Казалось, словно море намеревалось начисто высосать покрытый галькой пляж, а требовательный рокот морских волн действовал ей на нервы. Уильям вроде бы почувствовал себя гораздо уверенней. Он был рад тому, что наконец-то наступил столь долгожданный момент, когда он может побыть наедине со своей обожаемой женушкой. Пробуя шутить, он нетерпеливо помогал ей распаковываться. От одной мысли, что мужчина возьмет в руки предметы ее туалета, белье, Юлия пришла в ужас. Это было невыносимо.

– Я распакую все позже, – сказала она и устремилась в ванную комнату умыть лицо и руки.

Чай подали в столовой гостиницы. Юлия предложила Уильяму попросить у хозяйки подать бутылку шампанского. Уильям был бесконечно счастлив позволить заказать столь дорогую роскошь, даже несмотря на то, что не имел ни малейшего представления, справится ли его желудок с вином. Юлия никогда прежде не пробовала шампанского, но это все были ее неотступные амбиции подняться, подобно фениксу, из пепла ее обреченного на бедность детства и занять подобающее место и положение в среднем классе.