Дик Фрэнсис - Смертельная скачка

• Название: Смертельная скачка
• Автор: Дик Фрэнсис
• Издательство: Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2004

Сотрудник отдела расследований Британского жокейского клуба Дэвид Кливленд пытается выяснить причину исчезновения жокея Боба Шермана. Пережив в ходе расследования несколько покушений, Кливленд начинает понимать, что ввязался в грязную игру…

---

— Хотите пива? — предложил он, когда я кончил.

— Спасибо.

Он достал из-под груды каких-то рукописей и книг две банки и сорвал кольцо.

— За знакомство, — сказал он, разливая пиво по бокалам. — Вы убедили меня. Я свяжу вас с людьми, которые проводили это исследование.

— А откуда вы знаете, кто проводил? — удивился я.

— Это все равно что угадать почерк коллеги, — засмеялся он. — Наверно, любой геолог, занимающийся исследованиями, скажет вам, где получены эти данные. Это лабораторная работа. Утром я позвоню директору, объясню, в чем дело, и посмотрим, сможет ли он вам помочь. Они ужасно щепетильны в таких вопросах. — Он задумчиво поглядел на полоску с тремя колонками. — Не удивлюсь, если там начнется ужасный скандал, потому что, судя по вашему рассказу, эти данные были украдены.

И вправду, полоса бумаги с тремя колонками посеяла семена ужасного скандала. Я это сразу понял по лицу доктора Уильяма Лидса, директора исследовательской лаборатории «Уэссекс-Уэлл». Приветливый человек, невысокий, спокойный, решительный, он страшно встревожился, увидев мою находку.

— Садитесь, мистер Кливленд, — сказал он.

Мы сели друг против друга за его директорский стол.

— Расскажите, как к вам попала эта сводка? Я рассказал. Он, не перебивая, внимательно выслушал и потом спросил:

— Что вы хотите знать?

— Что это значит? Кто может получить выгоду, владея этими данными и каким образом?

— Совершенно разумные вопросы. — Он улыбнулся и посмотрел в окно, доходившее до пола, на ивы, окаймлявшие большую лужайку, с которых теперь падали листья. Лаборатория располагалась в самом сердце графства Дорсет в старинном парке. Сельское поместье в викторианском стиле не портили современные низкие здания лабораторий с плоскими крышами. Окно доктора Лидса выходило на главную аллею, соединявшую весь комплекс.

— Выгоду от этих данных может получить любой человек, если они будут расшифрованы, — ответил он. — Эта полоска бумаги стоит примерно полмиллиона фунтов.

Я слушал, открыв рот. Он засмеялся.

— Разумеется, вы знаете, что буровые платформы невероятно сложные и дорогие сооружения. Нельзя проникнуть в глубину Земли, выкопав ямку тросточкой. Это, — он поднял над столом бумажную ленту и снова положил, — всего пять дюймов в диаметре, но четырнадцать тысяч футов в глубину. Бурение на глубину четырнадцати тысяч футов стоит огромных денег.

— Понимаю, — протянул я.

— Конечно, эти данные нельзя продать любому, но если есть покупатель или известен рынок, то, думаю, схема участка в пять дюймов в диаметре стоит не меньше ста тысяч.

Я попросил, если можно, объяснить более подробно.

— Такая схема — это информация. Информацию всегда можно незаконно продать, если известен покупатель, готовый ее купить. Допустим, схема показывает месторождение никеля, которое в данном месте не предполагалось, и точно известно, где конкретно производилось бурение, следовательно, можно определить, стоит ли вкладывать деньги в компанию, производящую изыскания. К примеру, во время никелевого бума в Австралии, известного под названием «Посейдон», человек мог заработать буквально миллион на бирже ценных бумаг, безошибочно наперед зная, какая из дюжины перспективных компаний ведет бурение на самом богатом участке.

— Кто-то, наверно, и заработал.

— Но информация бывает полезна и в другом случае. Если владелец акций узнает, что взятое в концессию месторождение, которое считали очень богатым, на самом деле не перспективно, он может заранее продать акции, пока цена на них еще высока.

— Значит, не только предприниматели, занятые в добывающей промышленности, готовы будут купить такую информацию.

— Любой может заработать на этой информации, даже если понятия не имеет, что такое бурение.

— Но зачем же продавать кому-то эту схему? Почему самому не заработать на продаже акций миллион? — спросил я.

— Гораздо безопаснее анонимно положить кругленькую сумму в хороший швейцарский банк, чем самому вступать в биржевую игру, — улыбнулся доктор Лидс. — Любой геолог, имеющий дело с такой информацией, может раскрыть, каким образом заработан миллион.

— Значит, есть люди, которые ищут подходы к геологам и просят их продать информацию?

— Мы пытаемся защитить наших сотрудников, скрывая от них, с какого участка поступила информация, которую они обрабатывают. Но, очевидно, мы не добились успеха. — Он помрачнел. — Из прошлого опыта мы знаем, что с геологами завязывают знакомство не бизнесмены, а обыкновенные служащие, которые покупают информацию, а потом продают ее крупным боссам, оперирующим на мировых рынках.

— Ас кем же имею дело я — с обыкновенным служащим или с крупным боссом?

— Не могу сказать. — Он улыбнулся и покачал головой. — Но поскольку вы нашли эту схему, следовательно, есть обыкновенный служащий, который близок к источнику информации.

— Что означают эти колонки?

— Первая колонка — это литология, то есть распределение пород, вторую можно рассматривать как прогноз содержания в них полезных ископаемых. Третья... — Он сжал губы, очевидно, утечка этой информации огорчила его больше всего. — Третья — новый и абсолютно секретный процесс — послойное изучение пород с помощью электронного микроскопа. Наши клиенты будут ужасно возмущены, что произошла утечка этого открытия. Они немало заплатили за него. Лаборатория будет успешно работать только в том случае, если клиенты убеждены, что данные, за которые они заплатили, не попадут на глаза другим лицам.

— Эта схема не будет особенно полезна без ключа, раскрывающего значение окраски каждой фигуры, — сказал я.

— Да, вы правы. — Доктор Лидс помолчал. — Если моя догадка справедлива, то схему собирались использовать как своего рода затравку, то есть с ее помощью обыкновенный служащий хочет доказать, что у него есть реальный товар для продажи. Обычно мы не делаем схемы в такой форме. Эту я бы назвал аббревиатурой. Сжатый сводный вариант. Сделанный специально.

— Но остальные бумаги в конверте Боба Шермана могут быть использованы без этой схемы?

— Да, конечно. Хотя это зависит и от того, что там было. Письменное описание анализа так же ценно, как и схема. Если у них есть письменное описание, то не так уж и важно, что схема потерялась.

Я поблагодарил его за помощь.

— Не могли бы вы мне сказать, где проводилось бурение и для чего?

— В общем плане я могу ответить, просто поглядев на схему. Но вы хотите знать конкретно, с точностью до полумили?

— Да, пожалуйста.

— Тогда пойдемте.

Он повел меня по широкому коридору, мы миновали несколько дверей-маятников и попали в современное крыло, примыкающее к тыльной части старинного дома. Видимо, это был отдел, где хранились документы, но, чтобы попасть туда, даже директору пришлось назвать себя, только тогда электронный замок открылся изнутри.

Доктор Лидс улыбнулся, заметив мое удивление.

— Мы гордимся нашей системой безопасности. И скоро здесь начнется настоящий переворот, когда мы будем перетасовывать сотрудников, чтобы выявить тех, кто продает информацию. — Он внезапно замолчал, будто его осенила неожиданная мысль. — Полагаю, вы не будете возражать против того, чтобы поработать вместе с нами?

Я бы, конечно, не возражал, но пришлось объяснить свое положение в Жокейском клубе.

— Жаль, — сказал он.

Мистер Лидс безошибочно вытащил нужную папку из тысячи, стоявших в ячейках бесчисленных шкафов, потому что точно знал, какая компания заказывала этот анализ и на каком участке проводилось бурение. Он пролистал несколько страниц, сравнивая схему с написанным там.

— Здесь, — наконец проговорил он, указывая пальцем. — Вот координаты, интересующие вас.

Я поглядел поверх его руки. Прочел координаты. Прочел название компании.

Я никогда о ней не слышал.

— Спасибо, очень вам благодарен, — сказал я.

Глава 15

Я заехал навестить Эмму. В холодный полдень коттедж мне показался теплым и гостеприимным. В камине весело потрескивали дрова, в вазе красовались бронзовые хризантемы. Мебель еще не была расставлена и занавеси не вернулись из химчистки. Но сама Эмма за прошедшую неделю немного ожила. Кожа больше не пугала ужасающей бледностью, и в глазах чуть поблескивали искры интереса к жизни. Постепенно она снова становилась хорошенькой женщиной.

— Дэйвид! Как я рада, что вы приехали! Есть горячие лепешки. Только из духовки.

Мы сели перед огнем и ели горячие лепешки с маслом и джемом.

— Боже, вы, должно быть, здорово проголодались, — сказала она чуть позже, взглянув на почти пустое блюдо. — Вообще-то я испекла их, чтобы отвезти дедушке. — Она засмеялась. — Ну ничего, я сделаю еще.

— Они были восхитительны. — С этими бомбами и преследованиями мне было некогда или не хотелось есть. У Эммы первый раз за последние дни мои нервы расслабились, и желудок дал себе волю.