Илья Беляев - Острие Кунты. Путь русского мистика

• Название: Острие Кунты. Путь русского мистика
• Автор: Илья Беляев
• Издательство: Профит Стайл
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2004
• ISBN: 5-89395-202-4

Эта книга представляет трагическую историю короткого, но стремительного жизненного пути Владимира Шуктомова (Тоши), который был яркой звездой среди русских духовных искателей конца XX века. В данном издании книге возвращен авторский вариант названия.

Кроме того, текст заново отредактирован автором и дополнен двумя сборниками стихов Тоши, рисунками, символами, а также его работой "Кунта Йога", являющимся практическим руководством к овладению этой системой. Сайт, посвящённый кунта-йоге: kunta.narod.ru, он создан и поддерживается одним из ближайших учеником Тоши — Джоном

---

Кроме немедленного и мощного терапевтического эффекта, повышения сенсорного уровня и значительного прогресса в умении управлять и манипулировать своей энергией, Хэйки учит искусству человеческих отношений, которые основаны на обмене энергией. Каждый из стилей соответствует определенной модели поведения и обладает специфической тактикой, овладение которой помогает правильно строить свои отношения с людьми.

Особой разновидностью Хэйки является танец с соблюдением все того же правила — нельзя касаться тела партнера. В отличие от энергетического противостояния в борьбе, задача в танце прямо противоположна: гармонизация аур через движение. Но поскольку танец, как правило, подразумевает разнополых партнеров, а наш монастырь был исключительно мужской, мы не уделяли ему особого внимания.

Кроме трех стилей Хэйки, которыми мы занимались, существует немало других. Например, стиль Солнца, в котором ты отдаешь свою энергию партнеру, трансформируя его отношение к себе и тем самым делая его нападение невозможным. Или стиль Луны, оказывающий парализующее действие на ауру и мышцы противника. Эти виды Хэйки, однако, слишком сложны для начинающих, и Тоша никогда нас им не учил. Он упоминал, однако, что самая высшая форма Хэйки — это бездействие.

Глава 13

Размышляя «как», ты ничего не сделаешь. Просто делай.

Тоша не любил рассказывать о своей жизни. То немногое, что мне удалось узнать, может дать лишь приблизительную картину того, что произошло с ним до его приезда в Ленинград.

Тоша родился 21 января 1957 года в Сыктывкаре, простой семье. Отец его был коми, мать — русской, у него был старший брат, человек, судя по всему, самый обыкновенный. В школьные годы Тоша отличался сдержанностью, замкнутостью и держался особняком. Впервые его необычные способности проявились, когда ему исполнилось 12 лет.

Однажды он шел по берегу реки и нашел утонувшего голубя. Каким образом голубь мог утонуть, было непонятно. Скорее всего, из воды его вытащили игравшие поблизости ребятишки, поскольку он был мокрый. Повинуясь безотчетному импульсу, Тоша взял голубя в руки и просидел так неподвижно около часа, пытаясь вернуть жизнь в неподвижное тельце. Когда он собирался уже сдаться, голубь открыл глаза и встрепенулся. Тоша бережно положил его на песок и какое-то время продолжал еще держать руки над постепенно приходившей в себя птицей. Наконец, голубь встал, отряхнулся, расправил крылья и улетел.

Лето Тоша проводил в маленькой северной деревне у бабушки с дедушкой. В этой деревне проживал дурачок со странным именем Евдол. Он был вдовцом и жил один на краю деревни на крохотную пенсию. Поскольку дурак никогда ни с кем не разговаривал, его принимали за немого. В любую погоду Евдол носил застегнутый наглухо, потрепанный синий френч и фуражку. Когда приходил день пенсии, он шел в магазин и покупал себе консервов. Тут же, в магазине, дурак открывал консервы зубами и немедленно поглощал содержимое. Чем Евдол питался в перерыве между пенсиями, непонятно, поскольку ни огорода, ни скотины у него не было.

Дни свои Евдол проводил в более чем странном занятии. Ранним утром на рассвете он брал топор и шел в лес. Там выбирал высокую ель и валил ее. Потом отрубал макушку, очищал ее от веток и делал дубину. С дубиной на плече он возвращался домой и клал ее в поленницу, сложенную из таких же дубин. Поленница с годами превратилась в огромную гору. Зачем Евдол это делал, люди не знали, да никто, впрочем, и не спрашивал его об этом. Односельчане Евдола побаивались, но, как будто, и уважали.

Как-то Тоша пошел на озеро на рыбалку и увидел дурака сидящим на берегу с удочкой. Тоша хотел обойти его, но Евдол замахал рукой, подзывая мальчика к себе. Тоше стало не по себе, и все же он подошел. Улыбаясь в седую бороду, дурак начал говорить. Оказалось, что никакой он не немой. Более того, в процессе разговора выяснилось, что Евдол — вовсе не дурак, а самый мудрый и интересный человек в деревне. С того дня они подружились, и Евдол стал чем-то вроде Тошиного учителя. Чему блаженный научил его, Тоша не рассказывал, но эта встреча была первой на пути его исканий.

Лес отомстил Евдолу — он умер, придавленный срубленным им деревом, причем умер не сразу, поскольку часть ветвей над ним оказалось обрубленной, — он пытался выбраться, но не смог. Тоша говорил, что Евдол был первым встретившимся ему человеком, который жил по Дисе.

В восемнадцать лет, по окончании физико-математической школы, Тошу призвали в армию. Когда на медкомиссии ему велели раздеться, оказалось, что на груди у него был большой нательный крест. Начальник медкомиссии, полковник, пришел в ярость и потребовал, чтобы Тоша немедленно снял крест, но он отказался это сделать. В результате Тоша угодил в сумасшедший дом и впервые узнал, что такое аминазин. Из психушки ему удалось бежать, и он приехал в Ленинград, где поступил на биологический факультет университета. Таким образом, ему удалось избежать армейской службы. Из университета его через год исключили за чтение нелегальной литературы — кто-то стукнул.

После этого Тоша отправился путешествовать автостопом по Союзу. Он искал людей, обладавших внутренним знанием. За время своих путешествий Тоша встретил нескольких замечательных людей. Одним из них был деревенский знахарь Матвей Лавочкин, где-то в средней России, который лечил любую болезнь. Метод лечения был так же прост, как и эффективен. Пациент должен был принести с собой бутылку водки. Матвей выставлял на стол закуску, и за приятной беседой незаметно протекало время. Закончив бутылку вместе с хозяином, боль- ной вставал из-за стола совершенно здоровым. Что лечить, лекарю было все равно, да он особо в это и не вникал. Все случаи исцеления были равно успешными. Тоша подружился с Лавочкиным и какое-то время жил у него. Он называл Лавочкина чудом природы.

Уже в Ленинграде Тоша получил письмо от сына Матвея, в котором тот писал, как узнал о смерти своего отца. Сын знахаря проходил службу под Мурманском, и однажды ему зачем-то понадобилось залезть на чердак армейской казармы, где он жил. Чердак был завален каким-то хламом, покрытым густым слоем пыли. Неожиданно он увидел среди этого хлама фигуру человека, это оказался его отец. Остолбенев, он спросил папашу, что тот здесь делает. Матвей сказал, что он умер и пришел проститься. На следующее утро в часть действительно пришла телеграмма о его смерти.

Другим интересным человеком, встретившимся Тоше, был Малхас Горгадзе, художник из Тбилиси.

Малхас был суфием и имел полный пояс посвящения. При вступлении в орден ученику давался кожаный пояс, на который, по мере продвижения по суфийскому пути, навешивались серебряные бляшки. Бляшки были сделаны таким образом, что каждая последующая входила в предыдущую и сцеплялась с ней. Когда весь пояс оказывался заполненным, это означало полное посвящение.

Малхас взял Тошу в горы, чтобы показать ему старинный грузинский обряд исцеления безумия пением. Для этого они приехали в дальнюю деревню, где несколько стариков еще знали, как совершать этот обряд. Действие происходило на рассвете. Больного вывели из деревни и отвели в ущелье, по дну которого бежал горный ручей. Старики, одетые в традиционную горскую одежду, встали в круг на берегу, безумца же поставили в середине. После молитвы они взялись за руки и начали торжественно и протяжно петь древний семиголосный канон. Звуки пения, отдаваясь от стен ущелья, создавали неповторимое эхо. Эхо смешивалось с голосами, и казалось, что горы пели вместе с людьми.

Больного стало трясти, он истошно кричал не своим голосом. Потом он повалился на землю, встал на карачки и стал быстро бегать на четвереньках, стараясь вырваться из круга. Глаза его закатились, на губах показалась пена. Старики же продолжали невозмутимо петь, крепко держась за руки и не выпуская безумца из круга. Наконец, больной затих, распластавшись на земле. Пение прекратилось, несчастного завернули в одеяло и понесли назад в деревню, где он проспал трое суток, после чего проснулся совершенно здоровым.

Вернувшись в Тбилиси, Тоша в доме Горгадзе впервые увидел ауру толпы, Малхас показал ему упражнение на развитие способности видеть каждым глазом по отдельности. Эта способность позволяет увидеть вещи, неразличимые обычным зрением. Само упражнение очень просто: нужно встать возле полураскрытой двери и прижаться к ней лбом так, чтобы одним глазом смотреть внутрь комнаты, а другим — по другую сторону двери. Зрение при этом нужно сфокусировать таким образом, чтобы отчетливо видеть оба пространства одновременно.

Попрактиковавшись таким образом какое-то время, Тоша вышел на балкон. Был вечер выходного дня, и внизу по бульвару прогуливалось много народа. Тоша увидел, что над толпой висит радуга. Это было разноцветное сияние, состоявшее из всех мыслимых и немыслимых цветов, — постоянно переливающихся, смешивающихся и переходящих один в другой. Зрелище было завораживающее. Радугу эту составляли ауры множества людей, но она казалась одним огромным многоцветным живым существом, живущим своей независимой жизнью. Жизнь эта словно бы не знала смерти.