Алан Норс - Звездный хирург. Сборник фантастических произведений

• Название: Звездный хирург. Сборник фантастических произведений
• Автор: Алан Норс
• Издательство: ТОО “Курсив”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: ISBN 5-86-643-008-8

В сборник вошли роман «Звездный хирург» блистательного Алана Норса, известного отечественным любителям фантастики по рассказам «Через солнечную сторону» и «Эликсир Коффина», и пятая книга знаменитого сериала «Звездный поход», являющиеся классическими образцами научной фантастики, а также новеллы Джозефа М. Ши, написанные на стыке НФ, фэнтэзи и восточного колорита.

Все произведения впервые публикуются на русском языке.

---

Тогда я не смог удержаться от улыбки, представив себе возможную реакцию родителей на предсказанное возвращение титанианского скального дракона ростом в пятнадцать футов. Снова и снова оглядывая картину разрушения, красующуюся в самой середине газетной полосы, я больше не улыбаюсь. И все же, я почему-то почти уверен, что девчушка цела и невредима и сейчас — на пути к каким-то иным, лучшим местам верхом на своем волшебном драконе.

СТРАНА ПО ТУ СТОРОНУ ФАНЬ ШУ

Я не понимаю, почему никто, кроме меня, не помнит Пола. Я не могу этого объяснить, но ведь есть множество других вещей, которых я также не понимаю, таких, как гравитация или радуга, а они реально существуют. Я проработал с этим парнем годы! Он всегда рассказывал мне, как у него продвигаются дела с приведением в порядок его старого особняка. О деталях я могу рассказывать бесконечно! После того, как он закончил встроенную стенную секцию в столовой, ему понадобилось перекрасить голубые стены зеленым в порядке «восстановления гармоничного потока энергии», как он это излагал. Первоначальный узорчатый навесной потолок на кухне он хотел сохранить любой ценой, чтобы «стабилизировать потенциальный канал дисбаланса». Я могу продолжать еще и еще, но я лучше начну с начала.

Я встретился с Полом около двадцати лет назад, когда он получил место в Департаменте. Он, должно быть, попал в какую-то квоту по найму, потому что тогда ветеранам Вьетнама было непросто найти работу. Тогда о них думали всякую чепуху, вроде того, что они все наркоманы и садисты, но, я думаю, истинной причиной, по которой люди не хотели их присутствия рядом с собой, было то, что им не нравилось, когда им напоминали, что этот мир шел к черту, пока они, люди, продолжали свою мелочную конторскую возню и сексуальные интрижки.

Как бы то ни было, за исключением однажды с кислой миной сделанного замечания, Пол не принимал участия в разговорах о Вьетнаме. После того, как он купил тот старый, заброшенный особняк, новости восстановительных работ стали его главным вкладом в общие разговоры, случавшиеся в нашей конторе. Такая была милая, ненавязчивая, политически нейтральная темка.

Сначала Полу пришлось подвести коммуникаций. Как он его описывал, это жилище являло собой воплощенный беспорядок и там ничто не работало. Ни водопровод, ни электричество, ни отопление. Был июнь, когда он купил эту усадьбу, и, работая с рассвета до сумерек в уик-энды и вечерами в рабочие дни, он в основном управился до первых морозов. Жилье было далеко не комфортабельным, но пригодным для обитания. За это время в жилище дважды вламывались, пока Пол был на службе. Во второй раз забрали все инструменты. Ему пришлось навесить решетки на окна, и вторжения прекратились.

Прошли годы, и маленький квартал Пола в гетто на юго-востоке Вашингтона, округ Колумбия, стал известен как Исторический Район Капитолийского Холма. Его непритязательный дом теперь назывался городским, а его соседи стали малочисленнее и «белее». Его сослуживцы, те самые, которые сначала думали, что он свалял дурака, купив усадьбу, теперь хвалили его за прозорливо вложенный в недвижимость капитал. Немного поудивлялись, почему он не продаст его и не переедет в пригороды, но сошлись на том, что жилье в городе, рядом с барами и клубами, имеет, черт возьми, свои преимущества для одинокого мужчины.

После нескольких раз в первые дни работы Пол прекратил ходить на традиционные общие завтраки. Сначала это вызвало некоторые толки, но, когда стало ясно, что он не искал большего продвижения по службе, всем стало все равно. Вместо этого он использовал время завтрака, чтобы часто посещать недорогие магазины, расположенные вдоль Коламбиа Пайк и вниз по Ричмонд Хайвэй.

В основном он покупал книги и дешевые журнальчики двадцатых-тридцатых годов нашего века. Его интересовало разное, но особенно — научная фантастика, путевые записки, тайны и вестерны. Многое из той литературы, что он покупал, — и художественной, и документальной, — так или иначе имело отношение к Дальнему Востоку, особенно Китаю.

Он покупал книги, которые не назовешь редкими или ценными. Он брал массовые, популярные издания на злобу дня; размер, форма, цвет и фактура каждого тома были бесконечным источником очарования для него. Пол рассказывал, что сооружает специальные книжные шкафы со стеклянными дверями для размещения своей коллекции. Он говорил мне, что проводит часы, думая о том, как расположить каждую книгу или комплект книг так, чтобы их содержание и физические свойства стали «и визуально, и интеллектуально гармонизированы». Пол был библиофил особого рода!

Бывало, он возвращался со своих «завтрачных» набегов со старинной безделушкой. Статуэтки, как он говорил, династии Цин, были его любимыми. Мне они не казались произведениями искусства, просто дешевыми штучками, сделанными, в основном, в Японии, но его они явно интриговали.

Однажды он показал мне китайский компас для геомантии, который подобрал в универмаге Гудвилл — изрядная удача, как он считал. Пол объяснил мне способ его использования з связи с древней практикой «фань шу». Цель фань шу — вызывать порядок, мир и благополучие путем физического согласования строения и интерьера, чтобы обеспечивать гармоничный поток «чи». Чи — это энергия или жизненная сила вселенной или что-то вроде этого.

Когда он рассказал мне это, я подумал, что фань шу — не глупее множества других понятий о сути вещей. В этом действительно было рациональное зерно. Очевидно, что окружающая обстановка влияет на человека, и есть некая забавная мудрость в учении о том, что расположение дверей определяет стиль жизни людей.

Около двух лет назад Пол сказал мне, что он почти закончил перестройку своего дома. Я был тронут, когда он спросил меня, не хочу ли я увидеть то, что он сделал. Насколько я знал, из нашей конторы он никого еще никогда не приглашал. Наслышанный о его жилище все эти годы, я, естественно, не упустил такой возможности.

Не знаю, что именно я ожидал увидеть, но, благодаря всем рассказам Пола о геомантии и фань шу, я предвкушал, может быть, нечто немного более сверхъестественное или диковинное. А я увидел дом, необыкновенно соответствовавший вкусу и интересам Пола, но никоим образом не эксцентричный. Я увидел дом, где каждая мелочь была сделана мастерски и с любовью, от обшитой панелью гостиной до весьма эффектной библиотеки на третьем этаже. Никогда не приходилось мне бывать в доме другого человека, где бы я сразу почувствовал такое удобство и удовольствие быть гостем. Жилище вызывало подъем настроения и находиться там было очень приятно.

После экскурсии по всему дому мы сели выпить по чашечке кофе и я рассказал ему, какое впечатление на меня произвели превосходные плотницкие работы и чудесный дизайн интерьера. Я сказал ему, что, по-моему, он сделал себе великолепный домик.

— Хорошее фань шу? — спросил Пол.

— Еще бы, — ответил я.

— Спасибо, — поблагодарил он, — я был вполне уверен, что нахожусь на правильном пути, но все равно рад, что ты это подтверждаешь. Это пока не совсем то, что надо. Я думаю, мне нужен еще один или два шкафчика, да и над расстановкой книг еще нужно поработать. Определенно чего-то недостает… каких-то декоративных элементов…

Видя, что я смотрю на него с недоумением, он пустился в объяснение:

— Мой дом и его содержимое — не просто эстетическая ценность и даже не просто пример применения обычного фань шу. Я добиваюсь такого уровня фань шу, или, вернее, чего-то сверх фань шу, о чем знают немногие на Востоке и о чем фактически никто на Западе даже не подозревает.

Мой по-прежнему непонимающий взгляд заставил его развивать тему дальше.

— Ты знаешь, что я был во Вьетнаме во время Новогоднего наступления? — Я кивнул, и он продолжал. — Ну так в неразберихе я отбился от своей части в предместьях небольшого городка под названием Ба Нгои. Это всего в нескольких милях южнее моста Май Кэй на шоссе, которое французские легионеры когда-то называли Улицей Без Радости.

Я увидел неприятельское подразделение из местных, с мрачной решительностью марширующее в моем направлении. Я подумал, а вдруг они не заметили меня, и юркнул в первый же дом, который увидел. Но я ошибся. Дом принадлежал пожилому китайцу, местному рисовому магнату, и это с ним соседи-патриоты шли посчитаться.

Вот что я представил себе. Если в следующие несколько минут не высадятся десантники, я и старый китаец станем мертвечиной. Я дрожал, но этот старый человек действовал не так, как если бы наступили его последние мгновения. Он знал, в каком мы положении, но страха не испытывал. Он был совершенно невозмутим, пока ходил по дому, внося незначительные изменения в убранство комнаты, которая, как я успел заметить, показалась бы в высшей степени уютной при других обстоятельствах.