Евгений Войскунский - Черный столб. Сборник научно-фантастических повестей и рассказов

• Название: Черный столб. Сборник научно-фантастических повестей и рассказов
• Автор: Евгений Войскунский
• Издательство: Издательство “Знание”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1963

СОДЕРЖАНИЕ:

Е. ВОЙСКУНСКИЙ, И. ЛУКОДЬЯНОВ. Черный столб… 3.

Т. Корнев. О повести «Черный столб»… 109.

А. ДНЕПРОВ. Разговор с чужой тенью… 114.

И. МИРОНОВ. Двое под гамаком… 134.

А. АЗИМОВ. Хоровод… 150.

A. Мицкевич. Роботы — что они могут?… 160.

Н. РАЗГОВОРОВ. Четыре четырки… 176.

B. Парин. Я признателен академику Ару… 220.

A. КЛАРК. По ту сторону неба… 223.

A. КЛАРК. Из солнечного чрева… 244.

B. САФОНОВ. Пришествие и гибель собственника… 252.

О научной фантастике:

C. ЛАРИН. Пафос современной фантастики… 270.

В. ТРАВИНСКИЙ. Раскроем сборник «Фантастика, 1962 год»… 280.

М. ЕМЦЕВ, Е. ПАРНОВ. Лабиринт чудес… 286.

---

Авторы «Черного столба» не без оснований отказались от обычных резьбовых соединений труб. Резьба снижает прочность соединений колонны, вызывает концентрацию напряжений, является источником потери герметичности, что при такой глубине скважины может привести к катастрофе. Еще не созданы разьбовые соединения труб на давление 1000 атмосфер, а ведь давление в скважине «Черного столба» должно превышать 5000 атмосфер.

Надо сказать, что спуск обсадных колонн на сварке дело уже решенное. Комплексный метод разработки газо-конденсатных месторождений, удостоенный Ленинской премии 1962 года (Н.К.Байбаков, А.К.Караев, В.Я.Дубовецкий и др.), предусматривает спуск обсадных колонн на автоматической сварке.

Очевидно, сварка бурильных труб над устьем скважины тоже дело недалекого будущего.

А пока что на Земле не создано материалов с нужными авторам повести свойствами и, увеличивая глубину скважины «всего» с 15 до 40–50 километров, мы попадаем из области реальной в область фантастики.

Здесь мы рассмотрели только одну из проблем глубокого бурения- проблему труб.

Не исключено, что наука пойдет по пути создания автономных агрегатов, управляемых людьми или каким-либо из способов связи с поверхности Земли, что-нибудь вроде «стального крота», описанного Г.Адамовым в фантастическом романе «Покорители недр», или же «подземохода» Б.Фрадкина в «Пленниках пылающей бездны».

Но даже если связь с забоем скважины будет осуществляться с помощью труб, остается еще много нерешенных проблем.

Ведь самая главная цель глубокого бурения — изучить физико-химические свойства пород, залегающих в глубинах нашей планеты. И опять возникает вопрос: как поднять наверх керны породы, и не уподобятся ли эти керны глубоководным рыбам, вытащенным на поверхность? Взятые при огромном давлении и температуре, донесут ли колонки грунта до дневной поверхности неизменными свои первоначальные свойства?

Может быть, придется пойти по еще более фантастическому пути — создания анализаторов, производящих весь комплекс исследований на дне скважины и передающих наверх готовую информацию.

Таким образом, вопрос бурения скважин на глубины, превышающие 10–15 километров, хотя и рассматривается наукой, еще не вышел, так сказать, «из ведения» фантастов. Надо полагать, что в ближайшее десятилетие ученые с помощью буровиков сумеют «заглянуть» в неизведанные глубины «поверхности Мохоровичича» и получить много ценнейших и интереснейших сведений о недрах Земли.

Кто знает, с какими удивительными свойствами глубинного вещества придется столкнуться на этом нелегком пути!

Комплексное изучение состава нашей планеты, ее строения, ее магнитных и электрических полей только начинается. Оно требует напряженной работы ученых всего мира, объединенных общей целью.

В работах последнего Международного геофизического года приняло участие 30 тысяч специалистов из 67 стран. Огромный вклад сделала при этом советская наука.

Эта армия ученых, действовавших по единому плану, достигла неслыханных побед в борьбе за проникновение в тайны природы.

И как всегда, действительность оказалась куда фантастичнее вымыслов. Кто из фантастов решился бы поменять местами полюсы Земли? Кто решился бы написать о магните, имеющем два северных полюса?

А исследования МГГ показали, что в 1957–1958 годах, в период максимума солнечной активности, южный магнитный полюс Солнца приобрел северную полярность. Около года Солнце имело Два северных полюса, затем северный стал южным…

Фантастика, конечно, не самоцель. Ее задача — ориентировать читателя, подготовить его к изумительным открытиям науки, показать, сколько тайн и загадок стоит перед наукой.

И кто знает, какие непредвиденные фантастами тайны раскроет следующий Международный геофизический год!

Т. КОРНЕВ, кандидат технических наук

Анатолий Днепров РАЗГОВОР С ЧУЖОЙ ТЕНЬЮ

1

В институте было известно, что я и профессор Касьянов, заведующий нашей лабораторией, — «теоретические враги». Вражда эта вполне устраивала нас обоих. Когда кому-нибудь из нас становилось тоскливо от монотонной работы над новыми схемами, он искал другого, чтобы поспорить. Алексей Георгиевич со свойственной его возрасту снисходительностью говорил про меня так:

— Парень молодой, но не в меру консервативный. А в общем генерирует идеи далеко не тривиальные. С ним не скучно.

Дело в том, что Касьянов, свято чтя Колмогорова и Винера, постоянно твердил о принципиальной возможности создания машинной модели человеческой «души» и старался доказать это, а я всячески возражал ему. Разговоры наши велись в таком примерно духе.

— Дорогой, мой мальчик (так он обращается ко мне в мои тридцать шесть лет), вы безнадежный идеалист и виталист. Вы прекрасно знаете, что человек — существо материальное и, следовательно, нет, абсолютно нет никаких оснований отказываться от мысли создать его модель, сколь угодно близкую к натуре.

— Допустим, — отвечал я. — Допустим, что можно создать искусственное существо, которое будет имитировать человеческое мышление, будет более точно решать математические и логические задачи. Но чувства, эмоции, душа — это уже за пределами машинного моделирования. В них миллиардолетняя история жизни на Земле.

Касьянов хитро щурил глаза.

— Вы знаете, в чем разница между конечным и бесконечным? Нет? Конечное — это то, что мы знаем если не фактически, то в принципе. А бесконечностью мы просто именуем то, чего мы не знаем. Или ленимся знать. Мы говорим: люди бывают гениальные, средние, умные, глупые и так далее. В словах «и так далее» сокрыто наше нежелание или неумение анализировать, разобраться, какие еще бывают люди. И так всегда. Если есть бесконечное множество объектов, о которых мы понятия не имеем, то словечками «и так далее» мы прикрываем наше невежество.

— Не понимаю, какое это имеет отношение к нашему разговору.

— Просто вы, дорогой мой мальчик (в тридцать шесть лет!), подсознательно относите чувства, эмоции и душу к разряду «и так далее». Кстати, я бы на вашем месте вообще не касался таких вещей. Вам уже четвертый десяток, а вы еще не женаты. Видимо, в вашем случае эта обыкновенная человеческая слабость попала в «и так далее»…

Подобные споры с Касьяновым мы вели более трех лет, и не было бы им конца, если бы…

Впрочем, все по порядку.

Все началось после моей командировки на Дальний Восток. Я пробыл там на монтаже Большой Вычислительной машины всего четыре месяца, а когда вернулся в институт, то у меня создалось впечатление, будто я отсутствовал по меньшей мере года четыре. В строй вступили два новых четырехэтажных корпуса, и сотрудники расселились по просторным лабораториям. Пополнился штат. У профессора Касьянова появилось два новых заместителя, а моей группе придали три новых «единицы»: двух молодых ребят, дипломников из Института высшей автоматики, и лаборантку Галину Евгеньевну Гурзо.

Дипломники из Института высшей автоматики работали молчаливо и упорно. Они сосредоточенно сопели над монтажом схем и каждый день после обеда брались за паяльники и собирали макеты блоков, которые на бумаге разрабатывали утром. Они оставались в лаборатории после окончания рабочего дня и проверяли результаты своей работы на приборах. На следующее утро собранные накануне схемы оказывались распаянными на детали, а дипломники снова ломали головы над конструированием схем и над расчетами.

Что же касается Галины Гурзо, то она занималась анализом развернутых формул логических функций, по которым наша лаборатория должна была создать новую вычислительную машину со многими параллельными входами. В случае успеха это позволяло создать машину, которая не простаивала бы, пока программисты составляют алгоритм решения новой задачи. Ровно в 16.00 Галина откладывала тетради в сторону и быстро покидала лабораторию.

— Куда вы всегда так торопитесь? — как-то спросил я.

— Домой. У меня много дел дома, — скороговоркой ответила она.

— Откуда эта девушка? — спросил я одного из дипломников.

Он поднял на меня усталые от напряжения глаза и грустно сказал:

— Не имею представления. Она какая-то дикая.

— Почему дикая?

— Она даже не комсомолка. «Действительно, дикая», — подумал я.

Я бы не сказал, что она была красавица. Девушка, как девушка. Вздернутый носик, темные каштановые волосы, изящная фигура. Глаза… Впрочем, о ее глазах я мог сказать совсем немного, потому что они всегда были закрыты очками. Чудовищные увеличивающие очки, и глаза Галины сквозь стекла казались огромными и неестественно голубыми.