Рамиль Гарифуллин - Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей

• Название: Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей
• Автор: Рамиль Гарифуллин
• Жанр: Психология

Это уникальная книга известного российского психолога Рамиля Гарифуллина.

Всем, наверное, было бы любопытно заглянуть, подсмотреть, подслушать, что творится в кабинете психолога? Тем более, когда в кабинете находятся реальные известные личности: звёзды эстрады, известные артисты, режиссёры, художники, творческие деятели, политики, учёные, предприниматели и т. п. Именно реальные известные персоны консультируются и ведут диалог с автором данной книги. Каждая отдельная статья — это отдельный психоаналитический и психотерапевтический сеанс с реальной известной личностью. Очевидно, что это нечто иное, чем интервью. Читатель познакомиться с психологическими историями, судьбами, настоящим и прошлым наших героев — звёзд и известных личностей. По сути своей это психотерапевтические и психоаналитические диалоги между психологом и известными персонами нашей страны На протяжении всего сеанса постоянно за скобками будут идти комментарии психолога Рамиля Гарифуллина. И действительно, внутренняя речь сочетается с внешней речью и читатель как-то по-особому ощущает психологизм происходящего, его весёлые и грустные моменты, его глубину и нелепость, и даже абсурдность. Читатель не должен искать какие-то простые ответы из уст психолога. Это загадочное психологическое и психоаналитическое путешествие в мир известных личностей, которые благодаря психологу-ведущему предстают совершенно в ином ракурсе откровений, внутренних, душевных переживаний, анализа снов, фантазий, семейных проблем и т. п. Известные персоны пройдут различные психотерапевтические процедуры и раскроются не только для читателей, но и для самих себя.

Это более подробный психоанализ знаменитостей, который в сокращённой версии выходил и выходит в крупнейшем общероссийском еженедельнике «Аргументы недели»

---

Далее я пригласил в кабинет старушку. Она не подошла близко к дочери. Я попросил их разойтись в разные стороны моего кабинета и медленно приближаться друг к другу. При этом я постоянно спрашивал об их чувствах по мере приближения. Они приближались с желанием, но когда наступил момент соприкосновения, то они обе почувствовали, что не желают делать этого. Но я попросил их, чтобы они обнялись. Было сильное сопротивление. Они сильно переживали. Мне даже пришлось им помочь и задержать их руки, чтобы не было отторжения. Была пауза. Первая заревела дочь. Её подхватила мать. Далее, я почувствовал, что мне уже не нужно насильно держать их руки друг у друга. Они слились. Обнимались и плакали. Я тоже.

ШОУМЕН РОМАН ТРАХТЕНБЕРГ

— Глядя и слушая вас в данный момент, я испытываю противоречивое чувство. С одной стороны, вы производите впечатление человека сильно уставшего, то есть похожего на моих пациентов с синдромом хронической усталости, а с другой, в вас есть некая суета, кураж на успех, деньги, признание. Может быть, вы просто устали ждать, что всё эти атрибуты успеха не приходят в том количестве и качестве, которое вы желаете? Или это усталость от выдавливания из себя развлекателя?

— По возрасту мне, наверное, лет семьдесят. Мне ничего не хочется, мне ничего не надо. Я не помню, когда я покупал последний раз одежду. Мне уже многое не интересно и я чувствую себя глубоким стариком. Когда я был молод мне хотелось что-то сказать.

(По-видимому, это феномен мнимой психологическая старости, временно возникающей от дефицита творчества, новизны, открытий жизни и избытка повторяющейся «жевачки обыденной жизни», которая к истинному ощущению жизни никакого отношения не имеет.)

— Ну, сами для себя вы же интересны?

— Я сам себе интересен.

— Вот видите, вы ещё не совсем конченный человек. О чём-нибудь выговориться от души не хочется?

(В дальнейшем мы попытаемся разобраться в истоках этой психологической усталости — опасной психологической ловушки, в которую попал мой пациент.)

— Я уже столько выговаривался, что мне уже ничего не хочется. Я об этом написал в двух книжках. Одна продана тиражом двести восемьдесят тысяч.

(Защита интеллектуализацией. Мой пациент продолжает излучать признаки психологической усталости.)

— По долгу своей профессии вам необходимо постоянно быть весёлым, комичным и интересным. Это не истощает, не вызывает депрессии?

(Опыт моей психоаналитической практики показывает, что комики, юмористы, лица развлекающих профессий чаще всего страдают депрессией. Более того, есть статистика, согласно которой комики имеют значительный процент суицида среди различных профессий.)

— От депрессии я далёк, конечно. Бывает такое состояние, что же делать? И ты понимаешь, что если ничего не будешь делать, то ты таким и останешься. Надо что-то всегда предпринимать, когда встаёшь в тупик, то надо как-то действовать. Не нужно ждать, когда тебя заметят. Помогут. Я такого не жду, я понимаю, что мне никто ничего не должен. Я делаю себя сам.

— Вы часто себя насилуете, развлекая других людей?

— Да, бывает. Действительно не важно, что у тебя происходит в личной жизни, ты должен выйти на сцену. Например, я деда похоронил в двенадцать часов, а вечером я опять спешу на люди. Я не уверен, что они ничего не заметили, они смеялись. Заставить себя самого смеяться в тот момент, когда тебе плохо и это по сценарию.

Во мне ещё не умерла творческая жилка.

Я ещё волнуюсь перед выходом на сцену. У меня ещё не всё поставлено на автоматизм. Сцена для меня всегда новая битва и дуэль, которую я должен выиграть, есть уверенность, что ты самый лучший.

— Ранее вы сказали, что выражали себя в своих книгах, но я чувствую, что от издания этих книг вам на душе легче не стало. Можно «выйти в тираж», но так и не выразится.

— Я сейчас пытаюсь разобраться в феномене некоторых авторов, которые продаются лучше, чем я. У них оборот больше. В чём парадокс — понять не могу. У них нет рекламы, нет промоушена. В чём дело? В обложке? Вряд ли, по качеству я им не уступаю. У меня известность, а книжки иных авторов продаются намного лучше. У одного автора книги за два месяца продаются в количестве двухсот пятидесяти тысяч штук. У меня это за год уходит. Почему? Потому, что умные люди видят, кто я такой, видят меня из передачи «Деньги не пахнут», а глупые-то не видят, точнее, видят меня только как человека из передачи. Поэтому передачу я закрыл в один момент. В эту передачу я вкладывал конкретную мысль, дескать, смотрите, ребята, не всё можно купить за деньги и не стоит унижаться за маленькие деньги, которые зарабатывает основная масса телезрителей. За деньги не стоит делать эти вещи. Это люди больные, они видят маленькие деньги и готовы унижаться.

(Я почувствовал, что мой пациент, по-видимому в этих людях узнал себя)

Эта мысль задела десять процентов телезрителей, а девяносто процентов оценили это как глумление над людьми. Трахтенберг, дескать, глумится, как чёрт и сатана. Когда я понял, что мы со зрителем стоим на разных точках зрения, я программу свою закрыл два года тому назад.

(Я почувствовал, что мой пациент сильно переживает по поводу неадекватного восприятия его творчества зрителями и читателями, от которого он пострадал. В действительности, в настоящее время, феномен тиража — это часто не феномен таланта автора, а феномен социальный, феномен моды, престижа, часто диктуемого СМИ. И всё-таки причина психологической усталости не в этом. Поэтому попробуем выявить другие факторы. Один из них потребление алкоголя моим пациентом.)

— Какое место в вашей жизни занимает ценность опьянённого состояния?

— Эта ценность, но не главная. Я не испытываю радость от алкогольного опьянения. Алкоголь мне нужен для следующих вещей. У нас у всех есть комплексы (позднее мой пациент скажет, что у него нет комплексов) и есть какие-то сдерживающие моменты, когда ты начинаешь подвергаться сомнениями, что ты делаешь, что сказать в данный момент, именно это ли нужно сказать. Каждую секунду я принимаю решение, что нужно сказать. Это нервное истощение. Оно угнетает. Бывают напряжённые программы. Начинаешь путаться. Вот тогда-то в этой ситуации используешь алкоголь. Сразу лишнее отметается, пускай выбираю я не самое лучшее, но эта психическая энергия и этот момент выбора упрощается. Ты перестаёшь париться над этим и меньше устаёшь, когда ты снял с себя лишнее напряжение, снял с себя футляр и будет лучше думаться. У тебя мозги шевелятся быстрее. Алкоголь я не употребляю дома. Дома у меня его сколько хочешь. Пью только в том случае, если приходят гости или компания. Единственное что мне не нравится, это когда просыпаешься и вспоминаешь вчерашний день. Тебе немножечко стыдно. Слова кажется были глупыми, поступки кажется неадекватными. Целый день чувствуешь угрызения совести. Звонишь ко всем и извиняешься. А тогда, когда был пьян, то вроде сомнений не возникало.

— Часто ли вы сравниваете опьянённое состояние с трезвым, причём в пользу последнего? Вы не зациклены на образе свободы и полёта этого опьянённого состояния?

— Просто без причины не возникает желание треснуть. Я пью только по надобности. Алкоголь — это топливо. Я знаю, что если я буду работать на трезвую голову, то меня хватит на три часа, и через какой-то момент, глядя на пьяную толпу, которая меня окружает, во мне нарастает отвращение, чувство неприязни, преходящее в отвращение, если ты не выпьешь. А если выпьешь, то этого чувства уже нету. Можешь работать адекватно, но находишься в таком же полёте.

(Порой бывает трудно определить наличие той или иной степени алкоголизма. Многие пациенты уверены, что его нет, так как пьют только тогда, когда надо. Но у всех частота этого «надо» бывает разной по ситуации. Хочется верить, что у моего пациента не ежедневные выходы на сцену, и, значит, не ежедневные возлияния. И всё-таки, я чувствую, что наличие апатии и усталости моего пациента, по-видимому, связаны в том числе и посталкогольными фазами. Моему пациенту может казаться, что у него нет тяги к алкоголю, так как отследить это бывает трудно в силу определённой частоты выступлений, то есть возлияний. Теперь от анализа алкогольного фактора психологической усталости моего пациента перейдём к анализу психических беспокойств, обусловленных финансовыми причинами.)

— Какое место занимают деньги ваших переживаниях и проблемах? Вас они не портят?

— Я не такой, но я встречал людей, которых деньги портили. У меня был знакомый он как был на уровне тысячи долларов, так остался. А я с пятидесяти долларов за выход поднялся до десяти-пятнадцати тысячи за выход.