Журнал современник - Журнал Наш Современник 2009 #1

• Название: Журнал Наш Современник 2009 #1
• Автор: Журнал современник
• Жанр: Советская классическая проза

---

- Ничего - нас послушает… Мы сейчас с Павлом сходим за отцом, как бычка на веревке приведем!

- Да уж ладно, не выдумывай - срамиться пойдете!

- И пойдем! - начала заводиться Марина и крикнула мужу: - Паш, одевайся, пошли за отцом!

- Чего, у него ног, что ли, нет? - не понял Павел просьбу, потому что все еще ничего не знал о тесте.

- Ноги у него только в одну сторону ходят! Он ведь в другом доме живет, маму бросил!

- Я-то при чем?

- Не ходи, не ходи - сама пойду, если уж мужики такие дружные! - чуть ли не в истерике закричала Марина и позвала сына: - Данилка, пошли, мой хороший, за дедушкой!

Они в две минуты собрались, вышли на улицу, а Валентина, не закрывая за ними, вернулась в дом и залилась слезами, совсем растерявшись от навалившихся переживаний и стыда.

Зато Марина, нисколько не смущаясь, за пять минут дошла до Розино-го дома и требовательно дукнула кулаком в раму. Не сразу, но в доме зашевелились, а вскоре и входная дверь скрипнула, а из веранды раздался несмелый голос хозяйки:

- Кто там?

- Родственники! - пошутила Марина, хотя ей в эту минуту было совсем не до шуток.

Дверь приоткрылась, и в темном проеме показался женский силуэт:

- Андрея Николаевича нет…

- Прячешь, что ли?

- Он позавчера уехал в Сычи… На похороны брата…

- Смотри, если врешь!

Она молча вернулась и, не хуже матери, неожиданно разрыдалась: Ну что это за жизнь такая? Что происходит, если мы хуже диких зверей стали! Даже те заботятся друг о друге, помогают, а мы… - сквозь слезы приговаривала она, и Валентина кинулась уговаривать дочь, еще не зная настоящей причины ее слез, даже укорила, видя, что дочь вернулась без отца:

- Говорила тебе, чтобы не позорилась, говорила ведь!

- Эх, мама, мама! Не о том я совсем. У нас ведь дядя Коля умер, и папа уехал хоронить его, а мы ничего не знаем! Вот что обидно!

- Может, еще не поздно? - спросил Павел. - А что, машина есть, сейчас собрались бы и махнули. Езды-то всего два часа!

- Поздно спохватились… Отец три дня назад уехал, не сегодня-завтра вернется. Тогда уж сам и расскажет, что там и как произошло, - предположила Марина. - А так вполне можем разминуться.

Все на какое-то время притихли, почти растерялись, обдумывая сложившуюся ситуацию и себя в ней. Лишь Данилка ластился к матери и что-то тихо говорил ей на ухо, успокаивая. Но его детская непосредственность не смягчила сердца взрослых, лишь добавила невысказанного горя, которое совсем некстати прижилось в бунтовском доме.

Сам же Бунтов в этот вечер собирался возвращаться в Казачью Засеку, похоронив накануне единственного брата и все еще не поняв до конца, как это произошло и почему? Ведь Николай не такой уж и старый, только-только в прошлом году вышел на пенсию. Правда, он в последнее время жаловался на ноги, по врачам ходил, даже в больнице лежал на обследовании, и признали у него варикозное расширение вен - болезнь неприятную, но не смертельную. А тут простудился, началось воспаление легких, и его вновь повезли в больницу.

- Я и думать ни о чем таком не думала, - рассказывала его жена Ню-ра - ротастенькая, курносенькая бабенка, часто испуганно моргавшая. - В больницу повезла Николая, а по пути у него это и случилось… В один миг преставился, только успел сказать "Прощай!". Врачи позже сообщили, что тромб у него отделился и притек к сердцу.

Бунтов, как мог, утешал вдову и приехавших из Москвы и Тамбова двух его сыновей с женами и все никак не мог отделаться от собственных мыслей, какие прижились в нем еще несколько дней назад, когда обсуждали с Розой возможность переезда. А теперь, получалось, и ехать некуда, потому что без брата это село показалось безлюдным, даже печальным.

На следующее после похорон утро Бунтов проснулся затемно и, распрощавшись с разрыдавшейся Нюрой, племянниками, один из которых подвез на машине до поселка Сараи, откуда автобусы ходили на Рязань, уехал. После обеда сошел в Лонске и только тут почувствовал, что да, теперь он дома! Когда же через полчаса ступил в Казачью Засеку, то по-настоящему вспомнил о Розе и решил заскочить в магазин, чтобы не с пустыми руками явиться к ней. Накупил продуктов, вышел из магазина, а навстречу шагает Павел с сыном - откуда только и взялись? Увидел Данилка деда - и со всех ног к нему. Подбежал, обнял, в глаза заглянул и как закричит на всю улицу: "Ура! Дедушка вернулся!" А у Бунтова от его голоса слезы, того и гляди, ручьем брызнут!

Андрей поздоровался с подошедшим зятем, взял за руку внука, а что говорить и как вести себя далее - с этим заминка. Чтобы хоть как-то снять неловкость, спросил у Павла:

- Когда прибыли-то?

- Вчера вечером… - туманно ответил зять, а сын его уточнил:

- Тебя, дедуль, искали… Ходили с мамкой к другой тетеньке. Ты больше не дружи с ней, она злая!

И все-таки они разошлись кто куда: Павел с оглядывавшимся сыном в магазин, а Бунтов через ближайшую чужую усадьбу выскочил за огороды, чтобы не мелькать на улице. Через Розин сад по-воровски пробрался к ее веранде, постучал, но Роза не отозвалась, не мелькнула, как обычно, в окне. Пришлось уйти за двор и искурить там не одну сигаретку, потому что ключа от Розиного дома у него все еще не имелось. А как накурился, то услышал, что кто-то стукнул дверью веранды, выглянул Бунтов из-за дома и увидел Розу. И она его увидела, выжидающе и виновато заулыбалась, словно чувствовала за собой какую-то вину, и кинулась навстречу. И он обнял ее, поцеловал, повел в дом, стремясь побыстрее скрыться от возможных любопытных глаз. В первые минуты они не могли наговориться, особенно когда Бунтов рассказывал о поездке, о том, что увидел и услышал в Сычах, а когда умылся с дороги и сел обедать, коротко поговорив о слободских делах, то вроде бы и говорить стало не о чем, и каждое слово приходилось вытаскивать из Бунтова клещами, особенно когда он вспоминал встречу с внуком. Роза это изменение сразу заметила и пугливо спросила:

- Или видел кого?

- Да так… - не стал он ничего объяснять.

Роза, заметив его смущение и догадавшись о том, что он успел кого-то встретить из своей семьи и теперь скрывает это, сама призналась:

- Вчера твоя дочь приходила… Позорила меня, даже сына не постеснялась!

- Чего добивалась-то?

- Папочку своего искала, хотела домой под конвоем отвести.

- Ладно уж… Не кривляйся! Ничего смешного не вижу!

Хочу и буду кривляться! А тебя все равно не отдам. Так и знай! - настырно сказала она и добавила с привычной заботливостью в голосе, в которой было больше игривости: - Отдохни с дороги.

Он разделся, забрался под одеяло, она сразу нырнула к нему, и впервые за последние месяцы Бунтов не почувствовал в себе нестерпимого чувства, которое всякий раз оживало, едва Роза оказывалась рядом. Что-то изменилось в нем за последние дни, и он не мог до конца понять, что именно, не верил в то, что смерть брата отсекла все возможные пути отступления из слободы. Нет, конечно. Ведь страна велика, и на Сычах белый свет не сошелся клином. Дело в чем-то другом. Чтобы хоть как-то сгладить все нараставшее неудобство, воспользовавшись моментом, когда Роза начала собирать к чаю, Бунтов оделся и сказал:

- Пойду до Коляни добегу… Насчет работы надо поговорить.

- Добеги, - согласилась Роза, - только недолго бегай.

Он отмахнулся на ее шутку, надел куртку и, попросив закрыть за собой дверь, вышел на веранду. С крыльца спустился, а за палисадником кто-то стоит, почти незаметный в сгустившейся темноте. И вот уж отделился от темнеющего куста сирени и… Присмотрелся он, а это Валентина загородила

дорогу.

- Все подглядываешь? - усмехнулся Андрей.

- И не собираюсь больше подглядывать! За тобой пришла! Ты долго нам будешь нервы-то трепать? Весь дом взбаламутил! Данилка второй день слезьми обливается, а тебе хоть бы что! Совесть-то хоть есть? - спросила Валентина и подступила к мужу, прижалась к нему и затряслась в беззвучном плаче.

Что-то в этот момент хрупнуло в Бунтове, даже сломалось, заставило изменить отношение ко всему, что происходило вокруг него в последние месяцы. Он будто посмотрел на себя со стороны, и показался ему увиденный человек до такой степени смешным, неуклюжим в поступках своих и оттого неизмеримо жалким, особенно в те моменты, когда выказывал свой гонор и что-то кому-то пытался доказать. И он не выдержал такого унижения перед самим собой, обнял Валентину и вздохнул:

- Скоро приду…

- Правда, Андрюш?! - посмотрела она на него, а он увидел, как блестят ее глаза, полные слез. - Пойдем сейчас, сразу! Вот Данилка обрадуется!

- Сейчас не могу, совестно… Завтра вечером приду, когда Марина уедет.

- А сейчас-то куда собрался?

- К Коляне надо сходить, поговорить о работе.

- У него и заночуй, не смей сюда возвращаться!

- Считай, что договорились, мой командир! - пошутил Бунтов и неожиданно для себя поцеловал Валентину, прижал к себе и стоял с ней в обнимку, чувствуя, как вся она ходит ходуном.