Ольга Погодина - Князь Лавин

• Название: Князь Лавин
• Автор: Ольга Погодина
• Жанр: Фэнтези

---

Ицхаль, возясь с сыном, обо всем это слышала только понаслышке. Теперь, после отъезда Яниры и Атиши, почти никто не нарушал ее покой. Тем более странным было, когда буквально на рассвете полог ее двери откинулся без уже ставшего привычным покашливания, – вежливого разрешения войти. Ицхаль, кормившая сына грудью, удивленно подняла глаза. Молодой жених собственной персоной в ее юрте в такую рань, когда большинство гостей еще недавно разошлись после бесконечных, – и по традиции весьма откровенных, – здравниц?!

Молодой хан так пылал сомнением и гневом, что Ицхаль не составило никакого труда прочесть его мысли (чего,впрочем, ни в коем случае не следовало показать).

– Доброго тебе здоровья, хан, – поклонилась она, осторожно снимая с рук уснувшего ребенка.

– Мою жену испортили! – выпалил Чиркен, от волнения забыв о необходимости говорить чинно и цветисто, – Онхотой уехал вместе с угэрчи, а другие шаманы слишком слабы и всегда мямлят что-то невнятное. Ты должна пойти к ней. Скажи мне, кто это сделал!

Он и вправду говорил, что думал. Правда, в его мыслях было кое-что еще.

" Эта охоритка считает, что я недостаточно хорош для нее, если не подпускает меня к себе? Какой позор! На меня смотрит все племя, а я не сумел исполнить свой долг мужчины!"

Ицхаль, приученная всерьез относиться к магическим воздействиям, и потому встревожившаяся поначалу, немного расслабилась. У нее, в конце концов, было несколько объяснений тому, почему девушка повела себя столь неподобающе.

Она поднялась. Никаких возможностей нельзя исключать. Такое простое воздействие, как порча, она заметит сразу: оно похоже на темное облачко над головой человека, цепляющееся за него колышащимися призрачными щупальцами.

– Я попробую помочь тебе, хан, – просто сказала она, поднимаясь.

" Как бы поаккуратнее сказать этой ургашской ведьме, чтоб молчала?"

Ицхаль чуть усмехнулась:

– Конечно, я понимаю, что дело требует деликатности, и обещаю тебе, что ты будешь единственным, кто что-либо узнает об этом от меня.

Чиркен выдохнул с видимым облегчением. Теперь в его мыслях ярость и обида постепенно сменялась растерянностью.

До свадебной юрты путь был совсем близким. Стражники у входа непристойно спали, раскинув ноги, – должно быть, тоже вкусили от праздничного веселья. Ицхаль шагнула внутрь, властно бросив:

– Подожди здесь.

Чиркен подчинился с видимой неохотой, но спорить не стал.

В юрте было темно, висел запах еды, архи и пота. В углу, в темной груде одеял, что-то шевелилось. Комок боли, страха и стыда. И никакой темной магии. Сердце Ицхаль дрогнуло.

– Меня зовут Ицхаль, – мягко сказала она, опускаясь у ложа и встречая взгляд больших испуганных глаз. Глядя на скуластое полудетское личико с округлыми щеками, поблескивающее дорожками еще не высохших слез. Ицхаль подумала и добавила, – Хан беспокоится о тебе, и прислал меня тебе помочь.

– Он…он казался таким рассерженным, – пролепетала невеста. Она скинула одеяло и оказалось, что она лежит в своей тяжелой и неудобной свадебной одежде с нашитыми на нее многочисленными серебряными бляшками – пожеланием плодовитости и богатства.

– Мужчины часто выглядят рассерженными, когда расстроены, – успокаивающе сказала Ицхаль. Теперь она отчетливо чувствовала, что девушку мучает боль, – У тебя что-то болит?

– Да, – лицо охоритки болезненно искривилось, из глаз поползли слезы, – Я не могла ему об этом сказать! Он выгонит меня, если увидит!

Боль, смешанная со смущением.

" Это слишком отвратительно, чтобы позволить этому красивому могущественному хану увидеть… увидеть…в такой момент! Духи прокляли меня Прокляли за то, что я не хотела выходить замуж за незнакомца!"

– Полагаю, что это не обычное недомогание, – медленно сказала Ицхаль.

" О, мне надо было сказать об этом раньше! Отложить дорогу! Но как бы я сказала об этом отцу?! А, что если бы узнали братья? Они бы убили меня за то, что я навлекла на семью такой позор!"

– Я… я натерла ноги седлом, – почти прошептала бедняжка. – Теперь все покраснело и ужасно болит.

О, да у девушки мозоли, – наверняка на внутренней стороне бедер, а она стеснялась сказать об этом своим провожатым, – сплошь мужчинам! Да еще и абсолютно уверенных в том, что не уметь хорошо держаться в седле, вынося многодневные переходы, ни один житель степей просто не может!

Ицхаль погладила Зию по голове.

– Давай я посмотрю, – к своей речи она добавила немного магии, – чуть-чуть завораживающих низких нот, которые позволяют человеку впасть в полудрему. Руки охоритки, судорожно сжимавшие одежду, разжались, и Ицхаль, осторожно отвернув полы тяжелого халата, осмотрела раны. Так и есть: изначально ранки, быть может, и не были серьезными, но стоическое молчание и много дней в седле довели девушку до того, что на нежной внутренней поверхности бедер вспухли большие, красные с тревожащими белесыми наплывами гнойники. Неудивительно, что она оказалась не готова к тому, чтобы предаваться любовным утехам!

– Не беспокойся, – она погладила несчастную невесту, снова начавшую всхлипывать, по голове. Волосы были густыми и пышными, – Я принесу мази, и тебе уже сегодня станет легче. А хану я все объясню сама.

– Не говори ему! Я стану ему отвратительна!

– Ты глупышка, – решительно сказала Ицхаль и вышла. Чиркен, беспокойно озиравшийся по сторонам (что сказать, если кто-то будет проходить мимо?), в этот момент совсем не походил на хана. И, надо сказать, это ему шло.

– Твоя молодая жена тяжело перенесла дорогу и натерла себе бедра, – она усмехнулась, видя проступившее на его лице облегчение, – Бедняжка боялась показаться тебе непривлекательной.

Чиркен улыбнулся широкой улыбкой, и собрался что-то сказать, но в этот момент в нее как будто что-то ударило. Этот удар сбил ее с ног, заставив упасть на колени, судорожно хватая ртом воздух. Что-то внутри нее кричало низким мужским голосом, – голосом ее сына, и Ицхаль почувствовала, как ее затопляет ослепительная боль. В голове возникла россыпь несвязных картинок, потом все заслонил какой-то утыканный стрелами бородатый человек. Кузнец. Она узнала его. И узнала рыжие волосы, волочащиеся в пыли. Смерть. Смерть на запрокинутом к небу знакомом лице.

" Нет. Это все мне привиделось. Это не так.".

– Что с тобой? – хан, потеряв остатки своей важности, осторожно поднимал ее с колен, губы его дрожали. На лицо Ицхаль начало возвращаться осмысленное выражение, хотя тело еще сотрясалось от боли.

– Там идет бой… – прошелестела она вмиг пересохшими губами.

– Твой сын? – в голосе Чиркена прорезалась нотка настоящей тревоги.

– Ранен. В самое сердце, – в голове в такт ударам крови в виски начала пульсировать багровыми кругами боль, какие-то искристые вихри то приближали лицо хана, то отдаляли его.

" Живи, девочка. Я ХОЧУ, чтобы ты жила. Я, Ярлунга".

– Он… будет жить?

– Будет. Хотя теперь не знаю – как.

Удивленный ее странным ответом, Чиркен вздернул бровь. Ицхаль сглотнула, мысли ее заметались. Что там произошло?

– Наверное, тебе лучше знать, – пробормотал Чиркен, ответив на ее молчаливый вопль.

" Если умрет Илуге, что мне делать? – Ицхаль ощущала, как скачут его мысли, – Кто возглавит воинов? Эрулен? Джурджаган? Новое Тэнгэрин Утха, – сейчас, когда Заарин Боо так далеко, у берегов Священного Моря? Что, если они не найдут выхода и вернутся? Следом за ними придет разъяренное куаньлинское войско… Сможем ли мы противостоять ему? Союз племен наверняка развалится сразу же…"

Что ж, он обязан думать как хан.

– Я должна ехать, – вслух сказала Ицхаль.

– Я не могу дать тебе в сопровождение большой отряд, – глаза хана стали жесткими.

" Мне жаль."

– Мне не нужен большой отряд, – ровно ответила Ицхаль. Сейчас она уже не сомневалась в своем решении и только напряженно размышляла, взять ли с собой малыша. Нет, придется взять, гхи могут вернуться, а без ее защиты над ним нависнет ужасная опасность…А значит, она не сможет воспользоваться двойником…

– Уж не хочешь ли отправиться в одиночку, женщина? – Чиркен властно возвысил голос. Теперь они совсем не обращали внимания на то, что утро вступило в свои права, и из юрт тут и там начали появляться люди, раскрыв рот глядящие на них

– Не беспокойся обо мне, хан. Я уеду немедленно.

Она повернулась, чувствуя, как возвращается та заполнявшая ее до краев решимость, с которой она годами жила на родине. Да, Великая Степь дала ей то, чего она не знала ранее, – возможность жить безмятежно, наблюдя за временем, текущим сквозь пальцы, словно песок. Но это – всего лишь временная передышка. Отдых после долгой болезни.

– Подожди, – Чиркен схватил ее за руку, – Что же с Шамдо?

" Мы победили?"

Ицхаль прикрыла глаза, вслушиваясь в отголоски своего видения.

– Город горит.

***

Город горел. Многоголосый вопль, не умолкая ни на мгновение, висел в сизом душном воздухе и казалось, что это он обрел вкус и запах, запах дыма и крови. С поразительной сноровкой люди Илуге натянули прямо на обломках хуа пао легкую палатку, застлали пол кожами. Где-то там, за ее пределами, все еще шел бой, страшный в своей ожесточенности.