Журнал современник - Журнал Наш Современник 2008 #9

• Название: Журнал Наш Современник 2008 #9
• Автор: Журнал современник
• Жанр: Публицистика

---

- Ох, господи, господи!

Миша вскочил с постели, взял подушку, сдернул пальто со стены, залез под кровать, ткнулся ничком, стиснул зубы и заснул.

К утру он осунулся, побледнел, под глазами круги зеленые. Глаза горят.

- Что с тобой? - удивился я.

Вздрагивая и смеясь, он рассказал мне о "божественной ночи" и добавил:

- Пойду в квартотдел, буду просить отдельную комнату, а то я с ума сойду или заболею, или, пока не поздно, надо разжениваться".

Возрождение промышленности в период нэпа, судя по публикациям "Рабочей Москвы", еще больше ухудшило положение с жильем:

"В настоящий момент наша жилищная политика лицом к лицу столкнулась с двумя основными факторами: громадным уменьшением жилой площади Москвы за время империалистической войны и революции и с разворачиванием нашей промышленности до довоенных размеров.

Если мы в 1918 и 1919 годах имели изо дня в день постоянное сокращение жилой площади, то попутно с ним шел процесс уменьшения населения Москвы. Наблюдался усиленный отток населения в деревню.

Теперь положение другое.

Разбив на всех фронтах белых генералов, рабочий вернулся к станку.

Оживают заводы. Под умелой мозолистой рукой завертелись станки.Во всех отраслях промышленность крепнет. Некоторые же отрасли дошли до цифр последних выработок довоенного времени.

Рабочие закрытых заводов, разъехавшиеся по деревням, возвратились и сейчас еще возвращаются к своим заводам.

Нэп бросил в Москву опять всех торгашей, всех тех, кто в тяжелые дни революции бежал из голодной Москвы на "дешевый хлеб". Все те, кто до "лучших дней", как клопы в щели, рассосались из Москвы по "сытым" краям, теперь, при нэпе, облегченно вздохнув, возвратились назад и принялись за свои прежние "профессии".

Весь этот хлынувший в Москву людской поток требует себе жилищ".

И что характерно, в качестве главной причины жилищного кризиса московские власти постоянно называли резкое увеличение численности населения города. При этом совсем не упоминалось, что оно было связано с изменением статуса Москвы - она стала столицей Союза. Кстати, это тут же "аукнулось" сокращением населения Петрограда: он оказался единственным городом Советской России, где в начале 20-х гг. имелся избыток жилой площади.

Кроме ссылок на перенаселенность, обязательно упоминалось о том, что в годы Первой мировой и Гражданской войн жилищное строительство было прекращено полностью. И вот здесь начиналось лукавство. Действительно, период 1914-1917 гг. из-за дефицита рабочих рук объемы строительства в Москве заметно сократились, но отнюдь не прекратились. Взять хотя бы известный комплекс доходных домов на Солянке - его строительство было завершено как раз в годы Первой мировой войны.

Не особо афишировали власти и проблему так называемых "рваных домов", представлявших собой, судя по описанию современника, непригодные для жилья руины: "… в трещинах, с осыпавшейся штукатуркой, с выбитыми, словно после пожара, стеклами". Их появление корреспондент "Огонька" Михаил Артамонов объяснял так:

"Москва пережила тяжелую полосу революции и голода. Люди, кроме того, что голодали, жили в нетопленных зданиях, кутаясь в свои пальто в шубы, а стены квартир покрывались холодными испарениями, которые к утру превращались в иней. Люди отогревали свои руки дыханием.

Когда кто-нибудь спрашивал своего соседа, чем он занимается, тот отвечал:

- Мерзну.

Центральное отопление не действовало пять лет. Многие здания от сырости осели в грунт, стены потрескались, рамы в окнах покосило, и в них раскололись стекла.

Тогда жильцы покидали такие дома и, как цыгане, навьюченные узлами, перебирались в соседние постройки.

Как следствие последних лет, тут и там в Москве появились "рваные дома".

Разрушение домов в Москве прекратилось с наступлением новой экономической политики. Перевод на хозрасчет коммунального хозяйства, восста-

новление квартирной платы, появление возможности приобретать жилье за деньги - все это коренным образом изменило отношение к жилому фонду. Вместо единого хозяина в лице МУНИ (Московское управление недвижимого имущества), не имевшего ни сил, ни средств поддерживать дома в должном порядке, собственниками жилья становились промышленные предприятия, коллективы жильцов в форме "жилищных товариществ", отдельные граждане. Одним из главных условий перехода права собственности от МУНИ к новому владельцу являлось проведение ремонта дома. Те же "рваные дома" московские власти стали сдавать в долгосрочную аренду, предоставляя большие льготы уже не только рабочим, а всем, кто брался за ремонт и восстановление строений. "И уже теперь много домов подновляются, трещины замазываются, рухнувшие потолки строятся заново, - сообщал журнал "Огонёк". - Эта рана на живом теле Москвы скоро будет залечена".

Положительное влияние нэпа сказалось на ситуации с жильем довольно скоро. "В 1922 году уменьшения жилой площади нет, - отмечала газета "Рабочая Москва". - Напротив, мы сейчас наблюдаем, хотя слабое, но все же увеличение жилой площади. Это увеличение частью идет за счет нэпа, в погоне за квартирами не останавливающегося перед миллиардными ремонтами полуразрушенных квартир, а частью за счет некоторых фабрик и заводов, увеличивающих жилую площадь своих коммунальных домов".

"Коммунальные дома", упомянутые в заметке, или, как их еще называли, "дома-коммуны" появились в результате революционных преобразований. В первый же год своего существования советская власть занялась улучшением жилищных условий рабочих. По постановлениям Моссовета рабочие и их семьи стали переселяться из коечно-каморочных квартир*, из бараков, из подвальных помещений в благоустроенные дома. Их бывших обитателей, отнесенных новой властью к категории "нетрудовое население" (в просторечии - "буржуи недорезанные"), либо совсем выселяли, либо оставляли для проживания в одной из комнат прежней большой квартиры. Последний вариант на языке той эпохи назывался "уплотнением".

Дома, целиком перешедшие в распоряжение рабочих, получили название "домов-коммун". На страницах "Рабочей Москвы" в духе времени они получили такую характеристику:

"Коммунальные дома - это залог нашего будущего, это - основные ячейки будущего коммунистического общества.

Потому ознакомиться с их положением, безусловно, для нас очень интересно.

Я имею скромные цифровые данные о состоянии коммунальных домов по Рогожско-Симоновскому району.

19 и 20 августа Жилищный Подотдел Совета обследовал коммунальные дома района (кроме участка, отошедшего к району от Городского Совета).

Результаты обследования очень скромны, но характерны.

Всего было обследовано 87 коммунальных домов. Жилая площадь этих домов выразилась в 1906 жилых единиц с общим населением в 11371 человек.

Интересен состав живущих. На 67% дома заселены рабочими предприятий, которым принадлежат дома, 32% принадлежат рабочим других предприятий и 1% заселяет еще не выселенный нетрудовой элемент. Состояние домов самое разнохарактерное".

Статус "дома-коммуны" давал целый ряд привилегий, позволявших его жильцам при проявлении заинтересованности поддерживать должный порядок.

"По отношению к домам-коммунам, - писал журнал "Огонёк" в 1923 году, - революционные органы брали на себя все заботы о ремонте, снабжении мебелью, бесплатным топливом и развитии в них коммунальных учреждений (яслей, детских площадок и т. п.).

В середине 1920 года в дома-коммуны было переселено 33 481 рабочих и 12 394 служащих, занято более 300 крупных, многоэтажных домов, причем 170 составляли роскошные особняки.

Через год насчитывалось уже 556 домов-коммун с населением (рабочих) около 90 тыс. человек.

Заботы о домах-коммунах со стороны коммунальных органов не ослабевали. При содействии и инициативе обитателей домов-коммун, последние

* Описание коечно-каморочных жилищ приводится в нашей книге "Москва повседневная".

в большинстве случаев своевременно ремонтировались и приводились в должный вид.

В настоящее время число домов-коммун в Москве перевалило за тысячу. Население их достигает 100 тыс. человек.

В условиях нэпа рабочие домов-коммун проявили много энергии и настойчивости в отношении благоустройства своих новых коллективных жилищ. Во многих домах-коммунах восстановлена работа центрального отопления, исправлены лифты, произведен внутренний и наружный ремонт и т. п."

Вернемся, однако, к понятию "действовать уплотнением", известное современному читателю хотя бы по повести М. А. Булгакова "Собачье сердце". Именно с этой целью члены домового комитета, возглавляемые его председателем Швондером, ввалились в квартиру профессора Преображенского. И только связи в кремлевских сферах позволили Филиппу Филипповичу отстоять неприкосновенность своего жилища. А вот Н. М. Мендельсон, занимавшийся не омоложением комиссаров, а всего лишь преподаванием российской словесности, об этом не мог даже мечтать. Судя по дневниковой записи, на него визит "швондеров" также произвел неизгладимое впечатление: