Агата Кристи - Да здравствуют шесть пенсов!

• Название: Да здравствуют шесть пенсов!
• Автор: Агата Кристи
• Жанр: Классический детектив

---

— Сэр Эдвард Пэллисер? Очень рад познакомиться.

Меня прислала Магдален. Крайне великодушно с вашей стороны, что согласились помочь нам. Хотя лично я сомневаюсь, что дело когда-нибудь раскроют. Того малого уже не поймать.

— Стало быть, вы думаете, это был грабитель, кто-то совершенно посторонний?

— Ну, а как же иначе? Не мог же это быть кто-то из нас! А эти парни нынче такие ловкие… Лазают, как кошки, куда хочешь заберутся.

— А где вы были, мистер Крэбтри, когда произошла трагедия?

— Занимался марками — в своей комнатке наверху.

— Вы ничего не слышали?

— Нет. Я как увлекусь, вообще ничего не слышу и не вижу. Глупо, конечно, но что поделать.

— Ваша комната находится прямо над этой?

— Нет, чуть подальше.

Дверь снова открылась, пропуская маленькую светловолосую женщину. Ее руки находились в беспрестанном движении, да и сама она выглядела взволнованной и раздраженной.

— Вильям, почему ты меня не дождался? Я же сказала: «Подожди».

— Прости, дорогая, я забыл. Сэр Эдвард Пэллисер, моя жена.

— Здравствуйте, миссис Крэбтри. Надеюсь, вы позволите задать вам парочку-другую вопросов? Я ведь прекрасно понимаю, как вам всем хочется поскорее покончить с этой историей.

— Естественно. Но ничего не могу вам рассказать.

Подтверди, Вильям! Я спала. У себя в комнате. И проснулась, только когда Марта закричала.

Ее руки ни на секунду не оставляли друг друга в покое.

— А где ваша комната, мисс Крэбтри?

— Прямо над этой. Но я ничего не слышала. Откуда?

Я спала.

Сэру Эдварду так и не удалось из нее больше ничего вытянуть. Она ничего не знала, она ничего не слышала — она спала; и продолжала твердить это с упрямством напуганной женщины. Однако сэр Эдвард прекрасно понимал, что скорее всего она говорила чистую правду.

В конце концов он извинился за беспокойство и сказал, что хотел бы поговорить с Мартой. Мистер Крэбтри вызвался проводить его на кухню. В холле они почти столкнулись с высоким темноволосым юношей, направлявшимся к выходу.

— Мистер Мэтью Воэн?

— Да, но мне, знаете, совершенно сейчас некогда.

Крайне важная встреча.

— Мэтью! — раздался с лестницы укоризненный голос его сестры. — Ну, Мэтью, ты же обещал…

— Да я помню, сестренка, помню. Но, правда, никак не могу. Я должен кое с кем встретиться. И потом, что толку без конца мусолить одно и то же? Хватит с нас и полиции. Я, например, сыт всем этим по горло!

Входная дверь за мистером Мэтью Воэном с треском захлопнулась.

На кухне Марта гладила белье. Увидев сэра Эдварда, она выпрямилась, не выпуская из руки утюг. Сэр Эдвард прикрыл за собой дверь.

— Мисс Воэн обратилась ко мне за помощью, — объяснил он. — Надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?

Марта некоторое время молча на него смотрела, потом покачала головой.

— Они не виноватые, сэр. Я знаю, что у вас на уме, но это не так. Они все очень порядочные, что леди, что джентльмены, теперь таких почти не осталось.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Но это, как говорится, не доказательство.

— Может, и нет, сэр. Такая странная штука эти ваши законы… Но есть и настоящее доказательство, сэр. Никто из них не мог сделать этого без того, чтобы я не прознала.

— Ну, это понятно…

— Я знаю, что говорю, сэр. Вот послушайте, — предложила она, имея в виду раздавшийся где-то наверху скрип. Ступени, сэр. Всякий раз, как по ним идут, они просто ужас как скрипят. Уж как бы вы тихонечко ни ступали. Так вот, миссис Крэбтри, она лежала в своей кровати, а мистер Крэбтри возился со своими дурацкими марками, а мисс Магдален тоже была наверху и что-то шила, и если бы кто-то из них спустился по лестнице, я бы услыхала. Но только они не спускались.

Она говорила с твердой уверенностью, произведшей на адвоката благоприятное впечатление.

«Хороший свидетель, — подумал он. — Выдержит любой допрос».

— Вы могли и не заметить, — обронил он.

— Нет, не могла. Волей-неволей все равно бы заметила. Ну вот как замечаешь, если кто-то вышел и хлопнула входная дверь.

Сэр Эдвард заговорил о другом:

— Вы упомянули троих, но ведь есть еще и четвертый член семьи. Мистер Мэтью Воэн тоже был наверху?

— Нет, но он был здесь, в соседней с кухней комнате, и что-то там печатал. Здесь такая слышимость, сэр… Так вот: эта машинка не умолкала ни на минуту. Ни на минуту, сэр, клянусь вам! И мерзкая же штука, надо вам сказать. Стук да стук, стук да стук, с ума можно сойти.

Сэр Эдвард немного помолчал.

— Это ведь вы увидели ее первой?

— Да, сэр, я. Она лежала там, и волосы — а они у нее совсем уже реденькие были — все в крови… И никто ничего не слышал из-за этой машинки мистера Мэтью.

— Я так понимаю, вы твердо уверены, что никто не входил в дом?

— А как бы это им удалось, сэр, без моего-то ведома?

Входной звонок проведен сюда. А дверь всего одна.

— Вы были привязаны к мисс Крэбтри? — спросил сэр Эдвард, пристально всматриваясь в лицо служанки.

Взгляд ее тут же потеплел, и — ошибиться было невозможно — в нем отразилась совершенно искренняя печаль.

— Да, сэр, очень. Если бы не мисс Крэбтри… Ну, теперь это уже в прошлом, так что почему бы и не рассказать. Я попала в беду, сэр, когда была совсем еще молоденькой, и мисс Крэбтри вступилась за меня — и снова взяла к себе, когда все кончилось. Я бы жизни своей за нее не пожалела, сэр. Ей-богу, сэр.

Сэр Эдвард безошибочно умел распознавать: когда человек искренен, а когда нет, но тут сомневаться не приходилось — Марта говорила очень искренне.

— Итак, насколько вам известно, в парадную дверь никто не входил?

— Никто и не мог войти.

— Я сказал «насколько вам известно». Но если мисс Крэбтри ждала кого-то и открыла дверь сама…

— О! — Казалось, это предположение неприятно поразило Марту.

— Ведь такое возможно, не правда ли? — настаивал сэр Эдвард.

— Ну, возможно, да, но что-то сомнительно. То есть…

Марта явно была в растерянности. Она не могла возразить, но ей, очевидно, очень хотелось сделать это. Почему? Видимо, потому, что она знала что-то еще, о чем недоговаривала… Но что? О чем? Четыре человека в доме…

Неужели один из них убийца и Марта хочет прикрыть его?

Значит, ступени все же скрипели? И кто-то спускался по лестнице, причем Марте известно кто.

В ее собственной невиновности сэр Эдвард был уверен. Внимательно наблюдая за ней, он продолжил:

— Так могла мисс Крэбтри сделать это? Окно гостиной выходит на улицу. Она могла увидеть там человека, которого ждала, выйти в холл и впустить его — или ее. Возможно, она даже хотела, чтобы никто не видел, кто к ней пришел.

Марта еще больше растерялась и заметно напряглась.

— Да, сэр, может, вы и правы, — неохотно протянула она. — Как-то не думала об этом. Ну, то есть, если она ожидала джентльмена… — И, помолчав, добавила:

— Что ж, это вполне возможно.

Похоже, она начала понимать все преимущества этой версии.

— Итак, вы видели ее последней?

— Да, сэр. После того, как убрала со стола. Принесла ей расписки и сдачу с денег, которые она мне давала.

— Она давала вам деньги пятифунтовыми банкнотами?

— Банкнотой, сэр! — возразила Марта, явно шокированная. — Да и этого было много. Мы экономим, сэр.

— А где она хранила деньги?

— Точно не знаю, сэр. Думаю, носила с собой — в своей черной бархатной сумочке. Хотя, конечно, могла держать их и у себя в спальне, в одном из запертых ящиков. Она обожала запирать все на ключ, хотя частенько их, ключи то есть, теряла.

Сэр Эдвард кивнул.

— Вы не знаете, сколько денег у нее оставалось? Я имею в виду, пятифунтовых банкнот?

— Нет, сэр, точно не скажу.

— И она ничего не говорила? Не давала вам понять, что кого-то ждет?

— Нет, сэр.

— Вы совершенно в этом уверены? Что именно она говорила?

— Ну, — принялась вспоминать Марта, — говорила, что наш мясник настоящий вор и мошенник, и что я взяла на четверть фунта[3] больше чаю, чем надо, и что миссис Крэбтри привереда и сумасбродка, раз ее не устраивает маргарин, и что ей не нравится один из шестипенсовиков, которые мне дали на сдачу — а он был из этих, новых, с дубовыми листочками… Я еще насилу убедила, что он настоящий. Ах да! Еще сказала, что из рыбной лавки нам прислали треску вместо хека, и спросила, отругала ли я за это посыльного, и я ответила, что да, ну вроде бы и все, сэр.

Этот монолог как нельзя точно обрисовал сэру Эдварду характер покойницы — лучше самых подробных описаний.

Он небрежно поинтересовался:

— Довольно сложно было ей угодить, да?

— Ну, она была немного ворчлива, это да, но и вы ее поймите, сэр, она ведь так редко выходила из дому… Сидела все время в четырех стенах — надо же ей было как-то отвлечься. Придиралась, конечно, частенько, но сердце-то у нее было доброе — ни один попрошайка не уходил от наших дверей с пустыми руками. Может, она была и ворчливой, зато очень отзывчивой, очень.