Валерия Вербинина - Званый ужин в английском стиле

• Название: Званый ужин в английском стиле
• Автор: Валерия Вербинина
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27963-0

Говорят, хиромантия — наука, позволяющая прочесть по руке многое, иногда даже слишком многое… Что и подвело знаменитого итальянского хироманта Беренделли, приглашенного на званый ужин семьей Верховских. Посмотрев ладони присутствующих, он объявил, что среди них находится убийца, безжалостный и хладнокровный. Сообщение вызвало переполох у гостей, ведь все они — приличные, уважаемые люди! Но маэстро не ошибся, потому что еще до окончания вечера сам он погиб при совершенно загадочных обстоятельствах. И теперь у баронессы Амалии Корф, которая по воле случая оказалась у Верховских, есть лишь несколько часов, чтобы установить личность убийцы…

---

— Ah! Signora, grazie! Monsieur! Madame, bella, belissima![9] — И он кланялся, пожимал руки и улыбался, сверкая белоснежными зубами.

«Какой-то дикарь, честное слово», — неприязненно подумал про себя Митенька. Не понравилось ему и то, что хиромант, пожав его руку, повернул ее затем ладонью вверх и всмотрелся в нее, после чего рассмеялся, тряхнул головой и повернулся к остальным гостям.

— Что вы там увидели, маэстро? — спросил Павел Петрович, горя любопытством.

Однако Беренделли замахал руками и сказал, что он, конечно же, будет делать предсказания всем, кто захочет, но не сейчас, а немного позже. Он рад повидать своих старых знакомых и, разумеется, сделает все, чтобы они были счастливы.

— Как здоровье вашей дочери? — вежливо спросила Анна Владимировна. — Надеюсь, ей лучше?

На чело хироманта набежало облачко, и он сказал, что Антуанетта не вполне здорова, и он очень за нее беспокоится. Но он надеется, что все будет хорошо.

— Жаль, что ее здесь нет, — заметил Владимир Сергеевич своему брату-адвокату. — Ведь доктор у нас уже имеется. — И он глазами указал на сердитого, обсыпанного пеплом де Молине.

Из-за прибытия хироманта появление двух других гостей оказалось почти незамеченным, и так как Анна Владимировна и Павел Петрович были заняты итальянцем, пришлось Митеньке вспомнить о своих обязанностях хозяина дома. Краснея, он поцеловал руку хорошенькой кудрявой белокурой девушке, которая оказалась его кузиной Варенькой. Девушка улыбнулась ему, и Митя смешался окончательно.

— О! Какой вы большой! Совсем выросли! — полушутя-полусерьезно проговорила гостья. Глаза ее сверкали ярко-ярко — ярче бриллиантов в диадеме графини с надменным лицом, которая Мите сразу же инстинктивно не понравилась. — А это Александр, познакомьтесь, пожалуйста! Александр, это Митя, мой кузен!

Если графиня Толстая была Мите просто неприятна, то жениха оживленной Вареньки он невзлюбил с первого взгляда и окончательно. Во-первых, Александр оказался старше своей невесты — ему наверняка лет двадцать семь, но может быть, и больше. Во-вторых, он был офицер, а Митя в глубине души полагал, что все военные — грубые, бессердечные животные, и вообще армия предназначена служить исключительно для угнетения народа. В-третьих… Но что вообще хорошего можно сказать о человеке, у которого такое холодное, замкнутое лицо, и манеры которого вас просто леденят? Конечно, будь на месте Митеньки какая-нибудь дама с богатой фантазией, она бы первым делом отметила, что жених Вареньки очень хорош собой, но юноша не обращал внимания на такие мелочи. Зато он сразу же отметил, что офицер не подал ему руки, а когда наконец подошли его родители, окинул их таким взглядом, словно заведомо не ожидал от них ничего хорошего. Впрочем, ни Анна Владимировна, ни Павел Петрович ничего не заметили.

— Варенька! — воскликнула Анна Владимировна с чувством и распахнула объятья племяннице. — Ну надо же! Сколько же я тебя не видела, моя дорогая! Павлуша, ты посмотри, какая она стала красавица!

Офицер стоял, отряхивая перчатки, и на лице его было написано высокомерное, почти брезгливое равнодушие ко всем этим мещанским церемониям, за что Митя возненавидел его еще больше. Вареньку расцеловали, обняли и снова расцеловали. Анна Владимировна сочла своим долгом восхититься ее бледно-розовым платьем. Митя надулся и подумал про себя, что платье — вздор, зато Варенька — просто прелесть. Павел Петрович пожал руку офицеру и представился. Тот в ответ сквозь зубы, ничуть не хуже Евдокии Сергеевны, назвал свое имя. Митя расслышал только «Александр Михайлович» и «при дворе», и ему не понравилось, что отец, услышав последние слова, как-то очень внимательно посмотрел в лицо офицеру и сделался с ним до отвращения вежлив. Гордость Митеньки, считавшего себя выше сословных условностей, была не на шутку уязвлена.

— А правда, что у вас будет итальянский хиромант? — шепотом спросила Варенька, сгорая от любопытства.

— Уже приехал, — буркнул Митя.

Офицер поглядел на него насмешливо, и Митя почувствовал, как его руки сами собой сжались в кулаки. Вот ведь странно — он-то всегда считал себя более чем мирным человеком и даже в детстве никогда ни с кем не дрался (ему куда больше нравилось читать книжки).

Верховские поспешили к гостям, прибывшим ранее, а офицер подал руку Вареньке и двинулся вслед за ними. Митя, сердито сопя носом, замыкал шествие.

— Как вы думаете, он и вправду это делает? — спросила Варенька.

— Кто? Что делает? — осведомился ее жених.

— Хиромант. Как, по-вашему, Александр, он и впрямь может предсказывать будущее?

— Если вам угодно верить… — Офицер пожал плечами.

— А вы не верите?

— Нет.

Грубиян, подумал Митя. И нахал. Можно подумать, сам он может разбираться в таких тонких материях, как судьба. Наверняка ничего не смыслит в жизни дальше хвоста лошади, на которой ездит на парады. Митя почувствовал, как очки вновь съехали на кончик носа, и поправил их, и в то мгновение внизу вновь зазвенел звонок. Павел Петрович обернулся.

— Митя, там еще приехали… Встреть их и проведи в большую гостиную, хорошо?

Митя взглянул на часы на стене и стал спускаться. Однако в столице совсем не принято быть пунктуальными, подумал он. Но тут он увидел вновь прибывших гостей, и всякие мрачные мысли разом исчезли из его головы.

Положим, первый гость не представлял из себя совершенно ничего особенного — какой-то молодой человек чахоточного сложения с мальчишеским лицом. Зато гостья — блондинка с карими глазами и упрямыми уголками четко очерченного рта — совершенно очаровала Митю. Настоящая дама! На ней было шелковое шуршащее платье цвета изумруда, на шее красовалась черная бархотка со сверкающей подвеской, а от ее руки, когда она подала ее Мите, пахло иланг-илангом. Митя почтительно поцеловал ее теплое запястье и, не удержавшись, чихнул. Очки опять попытались предательски соскочить с его носа на пол, но он поймал их на лету и водрузил обратно. Дама улыбнулась, и в ее глазах заплясали золотистые искорки. Тут-то, очевидно, бедный Митя и пропал окончательно.

— Я баронесса Амалия Корф, — сказала гостья, — а это мой кузен Уильям. А вы…

— Дмитрий Павлович Верховский, — заторопился Митя, обретая дар речи. Но на большее его не хватило, и он так и остался стоять, пожирая глазами вновь прибывшую.

— А я вас помню, — заметила дама и опять улыбнулась. — Госпожа Верховская показывала мне вашу карточку.

Митя вспомнил, как он выглядел на карточке, и порозовел. Он ненавидел фотографироваться. Предательская камера словно задавалась целью сделать его еще более смешным и неуклюжим, чем он был в жизни. Он поймал взгляд кузена, как ему показалось, неуместно сочувствующий, и сделался пунцовым.

Сюртук кузена Уильяма слева под мышкой немного оттопыривался, и Амалия, заметив сейчас это, слегка нахмурилась.

— Билли! — шепнула она.

— Что? — спросил кузен, изобразив на лице самое искреннее изумление.

— Зачем ты захватил его с собой? — уже сердито спросила Амалия.

— Пригодится, — уклончиво ответил Билли.

— Должна тебе заметить, что у нас не принято ходить с оружием на званые вечера!

— Ну мало ли что может сегодня случиться, — возразил Билли, безмятежно глядя на нее. — Вдруг мне не понравится, что мне предскажет ручной гадатель, к примеру. Тогда мне будет проще заставить его изменить свое мнение.

У Амалии так и чесались руки дать ему подзатыльник, но героическим усилием воли она все же сдержала себя и мило улыбнулась лохматому недорослю.

— Прошу вас, сюда, — сказал недоросль. — Остальные гости уже приехали.

И он прикусил язык, сообразив, что сморозил чудовищную бестактность. Получалось, будто он упрекает баронессу в том, что она со своим родственником прибыла последней. Но Амалия, казалось, ничего не заметила.

— Ваша семья давно перебралась в Петербург? — спросила она, когда все трое поднимались по лестнице.

— Нет, — ответил Митя. — Отца перевели сюда по службе, вот мы и переехали. — Он с любопытством покосился на Билли, который чинно шагал возле Амалии. — А ваш кузен — англичанин?

— Американец, — уточнила баронесса Корф. — Из Североамериканских Объединенных Штатов.

— А, — протянул Митя.

По правде говоря, он впервые в жизни видел американца. В книгах, которые он читал о данной части света, были сплошные прерии, мустанги и индейцы, которых с риском для жизни героически искореняли храбрые переселенцы. Однако Билли не походил ни на индейца, ни на переселенца, ни тем более на мустанга. Самый обыкновенный молодой человек совершенно европейского вида, подумалось Мите. К его жилету были прикреплены золотые часы на массивной цепочке, на которые он то и дело любовно поглядывал, а корректнейший галстук был повязан так, что поверг бы в смятение даже известного денди принца Уэльского.