Андрей Ливадный - Первый Мир

• Название: Первый Мир
• Автор: Андрей Ливадный
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: Абсолютное оружие

Иногда солдатам приходится воевать и после смерти. Вот и кристалломодуль «Одиночка», содержащий в себе сознание погибшего на войне Земного Альянса со Свободными Колониями капитана Гюнтера Шрейба, оказался вмонтирован в боевого андроида. Много веков спустя после окончания Первой Галактической этот андроид вышел из сберегающего режима на планете, которая когда-то называлась Араста. Люди дали ей иное название – Первый Мир. И в этом новом для него мире бывшему капитану довелось спасти из рук похитителя мальчонку, которому было суждено уберечь от гибели целую инопланетную цивилизацию...

---

Транспорт класса «Элизабет-альфа» являлся современником войны.

Гюнтер медленно продвигался вдоль корпуса космического корабля, не пытаясь соединиться с его подсистемами, – зачем выдавать себя раньше времени?

Добравшись до разлома обшивки, он замер, переходя в режим пассивного приема данных.

Так и есть... Датчики. В разломе – лазерные растяжки. Несколько детекторов движения чуть глубже по коридору. Дальше вроде бы чисто...

Сигнатуры скафандров сгруппировались в одном из грузовых отсеков. Что привлекло внимание Гюнтера: отдельно от них просматривалась небольшая энергоматрица, расположенная в другом помещении транспортного корабля.

Маленький скафандр? Предназначенный для ребенка? Лет десяти, наверное? – мысленно прикинул Гюнтер, одновременно размышляя, как проникнуть на борт или получить хоть какую-то информацию о пришельцах.

Сканирующий комплекс, отслеживающий не только расположение сигнатур и датчиков, но и прослушивающий диапазоны связи, внезапно помог ему в решении одной из поставленных задач.

При очередной смене частот в режиме автоматического поиска он неожиданно услышал человеческий голос.

Сначала речь показалась ему незнакомой, но, вслушавшись, он понял, что в основе языка лежит интеранглийский, претерпевший значительные изменения за прошедшие века[12].

...У миллиардов машин так же, как у создавших их людей, есть судьбы. У одних – яркие, неповторимые, у других – обыденные, серые, не выходящие за предписанные рамки задач.

Порой судьбы людей и машин сплетаются так тесно, что разделить их, помыслить одно без другого, становится невозможно.

Так произошло и с Гюнтером.

Он не думал в данный момент о глобальном – едва осознавая себя в новой ипостаси, он действовал то напористо, то осторожно, попеременно проявляя качества машины или человека, создавая новый синтез побудительных мотивов и действий.

Не проклиная прошлого и не очень задумываясь о будущем, Гюнтер Шрейб, бывший капитан ВКС Земного Альянса, а ныне – пехотный дройд со сбойным ядром системы, где остатки человеческой личности возобладали над предопределенностью программных задач, решал сейчас свою судьбу, ибо после услышанного на частоте радиосвязи каждый его шаг, движение, мысль становились судьбоносными как для него лично, так и для тех, кто прятался в недрах транспортного корабля.

– Стив, у нас совсем нет припасов, – ворвался в сознание Гюнтера чей-то голос.

– Заткнись, Рич. Обойдешься без обычных продуктов. На тебе боевой скафандр. Он обеспечивает организм всем необходимым, – ворчливо отозвался другой. – Сразу видно, в армии не служил, салажонок. Что ты вообще в жизни видел, если постоянно ноешь?

– А сколько нам здесь торчать?

– Пока отец пацана не заплатит выкуп. Тебе мозги отшибло? Или отупел от страха?

– Тут отупеешь, – огрызнулся первый голос. – Видел, сколько кораблей вокруг?

– Не слепой. – В ответе Стивена послышались нотки авантюрной жадности. – Это же Клондайк. Золотое дно... Впрочем, заткнись и сиди смирно.

– Игорь, а какого фрайга мы забрались сюда? – вступил в разговор третий голос. – У меня чуть крышу не снесло, когда я взглянул на счетчик энергоуровней гиперсферы. Мы что – ушли по Вертикали в самое сердце аномалии?

– Тебе не все равно?

– В принципе – по фигу. Но интересно. Мы ведь должны были сгореть в поле напряженности аномалии. Мне рассказывал один знакомый пилот. Глубже четвертого энергоуровня соваться опасно.

– Многие так думали, – ответил тот, кого назвали Игорем. Подсистема анализа голоса мгновенно выделила в нем нотки властности и упрямства. Да, собственно, Гюнтер и без подсказки программных модулей сам прекрасно расслышал знакомые, понятные интонации.

В искусственных нейронных сетях андроида пехотной поддержки сейчас протекали сложные, непредсказуемые, стремительные процессы.

Внезапно заработала так называемая «вспышечная память». Он на мгновение ощутил себя стоящим в теснине между огромными сумеречными зданиями. Судя по ощущениям – самое дно мегаполиса. Рядом смутно прорисовывались фигуры еще троих подростков. Вот один из них кивнул и произнес:

– Все, хватит болтаться без дела. Пошли, сейчас подловим кого-нибудь. Нужна кредитка на один вечер. Той, что отобрали вчера, пользоваться уже опасно.

Те же самые интонации, такой же злой голос, полный беспочвенной ненависти ко всему сущему.

Выходит, нейрочипы, интегрированные непосредственно в кристаллосхему модуля «Одиночка», сохранили огромный пласт воспоминаний Гюнтера Шрейба. Боевая система «Фалангера», несколько лет находившаяся в прямом контакте с рассудком своего пилота, запомнила многое, в том числе и некоторые яркие моменты довоенной жизни Гюнтера...

Ему на миг стало страшно, затем это чувство истаяло, исчезло.

Голос, пробудивший короткую вспышку памяти, зазвучал вновь. Теперь Гюнтер был уверен: тот, кого называли Игорем, являлся предводителем обыкновенной банды отморозков. Таких, что обычно промышляют в самых глухих уголках мегаполисов, занимаясь мелким грабежом случайных прохожих. Но, видно, уровень технологий, доступных простому смертному, за прошедшие века шагнул так далеко, что позволил разного рода отребью вершить дела покрупнее...

– Может, все-таки просветишь нас? – вступил в разговор хриплый, будто простуженный голос. В его нотках не звучало подобострастия, скорее слышалась грубая звериная сила.

Стивен, скорее всего, правая рука этого Игоря, – проанализировав голосовой ряд, пришел к определенному выводу Гюнтер.

– Все просто, не напрягайтесь. – В ответе проскользнула ироничная, снисходительная издевка. – Пять лет назад я служил в ВКС Конфедерации, – начал пояснять Игорь. – Эй, Рихан, не нужно на меня так коситься. Или ты не любишь космодесантников?

– Люблю, не люблю... Тебе какая разница? – огрызнулся Рихан, которому Шрейб сразу же мысленно присвоил короткую, но емкую характеристику «шакал». Пытается строить из себя зверя, вроде Стивена, а сам скорее шавка, способная больно укусить и тут же сбежать.

– Смотри в переборку, а не пялься на меня с такой ухмылкой, целее будешь, – холодно предупредил его Игорь. – Так вот, – продолжил он прерванную мысль. – Подняли нас однажды по тревоге. Как водится, ничего толком не объяснили. Экипировка, погрузка, потом погружение в гиперсферу. Я тогда уже отслужил полтора года. Ну, думаю, встрял ты, Золотцев, сейчас бросят на зачистку какого-нибудь людьми и богом забытого мира, полного всякой сохранившейся еще с войны кибернетической дряни...

– А с чего ты так решил? – вступил в разговор еще один из участников банды.

– Нам боевые скафандры выдали особого образца. Полностью экранированные от разных излучений, с кучей непонятных внутренних датчиков, причем расположенных так неудобно, что стало ясно: экипировка либо изготавливалась наспех, либо на нас напялили опытные образцы, еще не прошедшие испытаний и отладки. Там, среди приборов, расположенных внутри гермошлема, тоже был счетчик энергоуровней аномалии.

– Ну, и?

– Что «ну»? – огрызнулся Золотцев. – Пересекли четвертый энергоуровень, а корабль продолжает погружаться в «гипер». Вот тогда я и подумал: ну ее к фрайгу, эту службу.

– Решил, что испытания на вас проводят? – хохотнул кто-то.

– Ну, вроде того.

– А потом что было?

– Отпустила нас аномалия. Вернее сказать, не отпустила, а пропустила. Проскочили девять энергоуровней и вышли в десятом. Такое началось, что вспоминать жутко. Системы штурмового носителя вдруг отрубились все до единой, чувствую – дрейфуем, и сколько жить осталось – непонятно. Страшно было, не скрою. Потом по вибрациям стало ясно – входим в верхние слои атмосферы. Прикинь, планета в недрах гиперсферы! Я тогда решил, что со страха крыша поехала. А все оказалось проще и понятнее. Только вот разъяснения мы получили уже потом, перед самым началом операции, за пару минут до посадки. Оказывается, один наш профессор открытие сделал. Уж что он там вычислил, не знаю, но, как сказал взводный, этот умник доказал, что внутри Вертикали могут двигаться корабли. Ну, типа, как в стволе силового лифта.

– Не хило, – присвистнул Стивен.

– Вот и я о том. – Игорь Золотцев с удовольствием предавался воспоминаниям, которые (по его мнению) должны внушить остальным должное уважение к своему предводителю. – Дальше еще интереснее стало, – после короткой паузы продолжил он. – Когда вошли в атмосферу, вновь заработали приборы и двигатели. На обзорных экранах такая картина появилась – век не забуду. Девять планет, словно ожерелье, на одной орбите вокруг сгустка сиреневого пламени. Жуть одна... Восемь миров мертвые, сплошь разной техникой усеянные, а одна планета с атмосферой. Вот туда мы и высаживались.

– За каким фрайгом?

– Люди там, оказывается, жили. Люди, ксеноморфы, еще твари всякие. В общем, высадили нас в горах. Там были расположены какие-то древние укрепления, по-моему, логрианский город, я точно не запомнил. Не до того было. Бросили прямо в пекло. Людей защищать. Там небольшой поселок затесался среди древних руин, ну и всякая нечисть на него полезла. Одна тварь страшнее другой. Импульсного оружия нам не дали, не работает оно в недрах аномалии, вместо «ИМов» выдали древние «АРГ-8», ну, в общем, «встряли» мы тогда по полной программе. Там монстры – в кошмарном сне не увидишь. Откуда берутся, непонятно. Один на моих глазах БМК разворотил. Я как это увидел – понял: все, Игорек, отсюда один путь – в цинк.