Роберт Говард - Брат бури

• Название: Брат бури
• Автор: Роберт Говард
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5-275-00832-5 (т. 2) ISBN 5-275-00830-9

Роберт Говард (1906–1936) — один из самых талантливых писателей-фантастов Соединенных Штатов Америки, чье творчество было очень ярким, а жизнь — очень короткой.

Второй том включает в себя повести «Брат бури» и «Лик смерча», где в меховой куртке и кожаных чулках, с длинноствольным «зверобоем» наперевес и бутылкой виски в руке истинный джентльмен Дикого Запада путешествует по отрогам Скалистых гор и городкам американского захолустья, беззлобно подшучивая над соседями и круто разбираясь с «плохими парнями».

---

— Бедняга по-прежнему в буйной стадии! — печально покачав головой, сказал я. — По-моему, мы поступим мудро, ежели пока не станем развязывать его. Верно, Прохвессор?

— Слушай ты, тупица! Сколько раз я должен повторять, что прямо счас в Пьяной Лошади должна начаться моя свадьба! — яростно заорал братец Медведь и так резко рванулся на своей койке, что тут же слетел на пол.

Думаю, всякий непредвзятый человек согласится со мной: это была его собственная ошибка. Хотя позже мой братец именно меня винил в том, что, ударившись головой об угол печки, он надолго потерял сознание. Зря он так! Ведь настолько мелочная, вздорная подтасовка фактов еще никому и никогда не делала чести!

— Все к лучшему! — устало произнес я. — По крайней мере, у нас теперь будет хоть несколько минут передышки! Помогите мне снова положить его в койку, Прохвессор!

— Что? Что? Что это такое?! — вдруг взвизгнул Латимер, подпрыгнув чуть не до потолка, когда где-то неподалеку, в густых зарослях, внезапно рявкнула тяжелая винтовка, а сердито жужжащая пуля, пробив обе стены дома, унеслась дальше.

— Не что, а кто, — затолкнув Медведя на койку, поправил я Прохвессора. — Думаю, это Чахлая Бороденка. Ну, тот самый тип, который давеча заглядывал к нам сюда на огонек. Значит, мне не зря показалось, будто у него к седлу был приторочен здоровенный винчестер! Но это дело терпит. Послушайте, Прохвессор, пошарьте там, на кухне. Может, какая провизия найдется? А то я дико проголодался!

Хотя после того выстрела с Латимером приключился страшный приступ нервной лихорадки, это никак не помешало нам найти в кухне припрятанные Лемом Кемпбеллом запасы бекона и бобов. И мы разогрели их, и поели вдосталь, и даже кое-как покормили братца Медведя, который мигом пришел в чувство, едва учуял запах разогревавшейся жратвы. Правда, было не очень похоже, чтобы наша скромная трапеза доставила большое удовольствие Латимеру, потому как всякий раз, когда сквозь дом пролетала очередная пуля, Прохвессор опять подпрыгивал, а только что проглоченная еда опять оказывалась у него на тарелке. Не знаю, может, он тогда так и не наелся, но зато поел за один вечер много-много раз.

А тот тип, Чахлая Бороденка, к моему удивлению, проявил чрезвычайную настойчивость. Но он засел так далеко от дома, что не мог причинить нам серьезного беспокойства. Да и стрелком он оказался совсем никудышным, поскольку все его пули проносились достаточно высоко над нашими головами. Желая слегка подбодрить Латимера, я указал ему на это обстоятельство, но Прохвессор почему-то совсем не обрадовался.

Чувствуя себя малость подуставшим, я не решился развязать Бакнера, чтобы тот мог поесть сам. Поэтому, усадив Латимера на грудь нашему пациенту, я велел ему кормить моего братца прямо с ножа. Но только Прохвессор все время чего-то боялся. Он то и дело испуганно вздрагивал, роняя горячие бобы за шиворот братцу Медведю, а тот в ответ шипел плевался и произносил поистине ужасные, черные слова.

К тому моменту, как мы покончили с кормежкой, уже давно стемнело, и Чахлой Бороденке волей-неволей пришлось прекратить бестолковую пальбу. Вдобавок, как я узнал позже, у него почти совсем вышли боеприпасы, и он отправился призанять еще патронов на одно из ближайших ранчо. Медведь Бакнер вдруг прекратил поносить нас последними словами; теперь он просто молча лежал на койке, пристально глядя на нас с Прохвессором. Его глаза сверкали, а на лице застыло такое кошмарное, поистине зверское выражение, какое мне никогда прежде не случалось встречать на лицах людей. Под этим ужасным гипнотическим взором волосы на голове бедного Латимера встали дыбом и, словно заговоренные, ни за что не желали опускаться обратно.

Братец Медведь, не прекращая буравить нас безумным взором, тем не менее продолжал без устали трудиться над своими путами, Поэтому мне приходилось проверять их чуть не каждые пять минут, время от времени заменяя перетертые веревки новыми. Наверно, сказал я Латимеру, будет куда лучше, ежели мы хотя бы на время успокоим моего родича новой дозой эликсира. На том и порешили. А когда мы наконец покончили с этим многотрудным делом, Прохвессор кое-как, спотыкаясь, добрел до кухни, рухнул там под стол и мгновенно вырубился, и даже я чувствовал себя настолько изможденным, насколько такое вообще возможно для уважающего себя истинного Элкинса.

К сожалению, я не мог последовать примеру Прохвессора, потому как опасался, что мой братец все же сумеет каким-то образом освободиться и тут же прикончит меня, прежде чем я успею проснуться. И поэтому я уселся на вторую койку и стал следить за братцем Медведем. Спустя некоторое время он уснул, и теперь я отчетливо слышал доносившийся с кухни громкий храп Прохвессора.

Где-то около полуночи я зажег свечу, отчего Медведь Бакнер сразу проснулся и сварливо проговорил:

— Да чтоб тебя черти разорвали! То ты хочешь насильно меня усыпить, то будишь как раз тогда, когда мне снится самый лучший, самый сладостный сон во всей моей жизни!

Будто бы я ловлю акул у острова Мустангов… Нет, это было так прекрасно!

— А что может быть прекрасного в ловле акул? — недоуменно спросил я.

— Боюсь, тебе этого не понять! — с мечтательным выражением лица ответил Бакнер. — Ведь вся прелесть ловли была в том, что в качестве наживки я использовал куски твоего протухшего трупа! Эй! — вдруг встревожился братец. — Что это такое ты там делаешь?

— Ничего особенного, — сухо отозвался я. — Просто пробил час для очередного приема лекарства!

Ну, тут снова разгорелась кровавая битва. На сей раз он вцепился зубами в большой палец моей левой руки и наверняка сжевал бы его начисто, если б мне не удалось, очень вовремя, оглушить бедного безумца чугунной сковородкой. И прежде чем он пришел в себя, я влил-таки в него очередную порцию эликсира, при посильной помощи Прохвессора, разбуженного шумом нашей великой баталии.

— Интересно, как долго все это будет еще продолжаться?! — с отчаянием в голосе вопросил Латимер. — Ой! — воскликнул он, по-заячьи подпрыгнув от неожиданности. — Ой-ой-ой!

В наши дела опять вмешался Чахлая Бороденка. Но на сей раз он умудрился подползти совсем близко к дому, и пуля из его винчестера замечательно расчесала всклокоченные лохмы Прохвессора на косой пробор.

— Видит Бог! — в бешенстве прорычал я. — Я есть самый терпеливый из всех Элкинсов на всем белом свете! Но даже моему терпению имеется предел! — С этими словами я сорвал со стены дробовик. — Оставайтесь здесь, Прохвессор, — велел я, — и как следует наблюдайте за пациентом, покуда я не вернусь обратно! Да растопите получше плиту на кухне, дабы к моему возвращению у нас уже была возможность хорошенько провялить шкуру Чахлой Бороденки над нашим домашним очагом!

Я тихонько выскользнул из дома через окно, противоположное тому, через которое влетела пуля, и стал крадучись пробираться сквозь густые заросли, описывая большой полукруг. Свет восходящей луны становился все ярче, и я наверняка знал, что в два счета сумею зайти Чахлой Бороденке в глубокий тыл.

Действительно, всего через пару минут, обогнув место, где росли особенно густые кусты, я отчетливо увидел перед собой напряженно-оттопыренный зад Чахлой Бороденки. Причем именно в тот момент, когда этот чудак в очередной раз наводил на дом дуло винчестера. Недолго думая, я тут же всадил в такую замечательную цель щедрую порцию дроби из обоих стволов сразу, отчего этот паразит пронзительно завизжал и подпрыгнул куда как выше, нежели можно было бы ожидать от столь кривоногого субъекта, и выронил на землю свой винчестер, и с поистине невероятной скоростью рванул по тропе в сторону Гальего, и очень скоро исчез за горизонтом.

Но на сей раз ничто не могло остановить меня в намерении начисто стереть этого презренного москита с лица земли. Выбравшись на тропу, я помчался за ним следом, и вскоре почти настиг его, и снова принялся палить ему в спину из дробовика. Но, к моему ужасному огорчению, проклятый обрез оказался заряжен бекасинником, и во всех чертовых патронах, какие я прихватил с собой, оказалась все та же мелкая дробь!

Расскажи мне кто другой, я ни в жисть бы не поверил будто белый человек, да вдобавок такой старый и такой кривоногий, может бегать так быстро и так долго! Едва мне удавалось хоть чуть-чуть приблизиться к Чахлой Бороденке, как он тут же увеличивал скорость. В общем, несмотря на все мои усилия, мне ни разу так и не удалось подобраться настолько близко к старому козлу, чтобы та поганая птичья дробь смогла нанести ему хоть сколько-нибудь серьезный урон. Тем не менее я продолжал упорно преследовать Чахлую Бороденку на протяжении целой мили, но потом он вдруг резко свернул с тропы, нырнул в густые заросли колючих кустов, и вскоре я окончательно потерял его из виду.

Ну да ладно.