Андрей Дмитрук - Следы на траве (сборник)

• Название: Следы на траве (сборник)
• Автор: Андрей Дмитрук
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: ISBN: 5-235-00508-2

Дмитрук А. Следы на траве: Фантастические повести и рассказы. / Худ. М. Турбовской. — М.: Молодая гвардия, 1990. — (Библиотека советской фантастики). — 256 стр., 1р. 50к., 100 000 экз. — подписано в печать 28.09.90 г.

Сборник научно-фантастических повестей и рассказов ставит сложные проблемы взаимоотношений человека с живой природой, рассматривает варианты развития земных обществ.

---

Офицер шарахнулся назад и, не рассчитав движения, упал. Младший брат швырнул длинную слепящую вспышку из лучемета — мимо… Солдат, сделав отчаянный прыжок, заслонил командира собою и выстрелил еще раз.

Могильно-желтые когти взметнулись, крючьями разорвали плащ рядового, пробороздили грудь, живот… Валентин увидел счастливую улыбку на лице окровавленного солдата, глаза, закрытые от блаженства. Можно было подумать, что его не анатомировали живьем, а обдавали струями ионного душа.

Раздумывать и удивляться было некогда. Лобанов сосредоточился, посылая волну разрушающего резонанса… И тварь, уже подгребавшая под себя солдата, вдруг заволновалась всем плоским телом, отвалилась, сжимая и разжимая когти. Поблек ясный бирюзовый колер шерсти, во все стороны хлынула пена… Царапун был мертв.

Солдат все с тем же выражением человека, узревшего райские кущи, однако уже неподвижный и холодеющий, лежал, скрючившись, среди мха. Начальник патруля, румяный, отмеченный штабной полнотой, пятился прочь от подходившего Лобанова. Глаза его были колюче сощурены. Вдруг офицер выхватил пистолет из кобуры и, не колеблясь, в упор разрядил три патрона… Валентин, готовый к подобного рода сюрпризам, даже не замедлил шаг, только перестал улыбаться. Отброшенные силовой защитой пули вжикнули по стволам, повалилась сбитая ветвь. Тогда старший брат, опять-таки без тени страха или сомнения, всунул оружие себе в рот…

Да, скверной, по земным меркам, была реакция у вальхалльцев, даже у самых тренированных клансменов. Не слишком торопясь, Валентин отобрал пистолет, зашвырнул его в моховую гущу под склоном.

— Чем горячиться, друг любезный, вы бы мне лучше… — приветливо начал Лобанов и осекся. Обезоруженный смотрел на него с пылкой дикарской ненавистью. Затем, осознав полное свое бессилие, офицер всхлипнул и, ребячески подвывая на ходу, бросился прочь.

Такое поведение крепко озадачивало — не менее чем самозабвенный порыв рядового навстречу терзающим когтям. Тем более что под черепными крышками у обоих патрульных, как легко мог видеть Валентин, царила полная искренность. Солдат был настолько счастлив отдать жизнь за своего командира, что даже не ощущал боли. Офицер, не испытывая ни благодарности к обоим своим спасителям, ни естественного порыва — помочь раненому, горел одним всепоглощающим желанием: выполнить долг патрульного и ликвидировать чужака, явного шпиона. Не справившись, он почувствовал столь жгучий, невыносимый стыд, что не захотел более жить. Все это, конечно, было в духе кланового фанатизма, Священной Хартии. Но настораживала нечеловеческая степень самоотрешения…

Делом секунды было сфокусировать на истекающем кровью солдате энергию Переместителя. Короткий удар ветра встопорщил воду ручья, тело растаяло. В регенераторной клинике Вольной Деревни разберутся и с этой поломанной психикой…

Чтобы не возбуждать новых эксцессов, Валентин перевел свой защитный энергококон в режим «светового обтекания», а потому стал невидим. Так, благополучно миновав контрольные посты и перелетев через проволочные заграждения, посланник Вольной Деревни оказался в овальной, наскоро расчищенной котловине, где стояли войска. Стационарные реакторы были брошены в горах, собрать полевые Самоан не успел — обходились без силового колпака. Да и зачем был нужен колпак, если ударное соединение спешно готовилось к вылету?..

Среди покрытых джунглями холмов, над которыми курились столбы гейзерного пара, на черном пепле выжженной котловины оканчивалась посадочная лихорадка. Танки грузно въезжали в трюмы вертолетов, солдаты толпились вокруг трапов. Видимо, после бегства и благополучного прибытия в Вольную Деревню адъютанта Голембиовского мятежники отчаянно заторопились. Опоздай Лобанов на пару часов — и вся эта рать обрушилась бы на истерзанный усобицами Новый Асгард…

Син Тиеу стоял в окружении ближних людей у распахнутой кормы флагмана. Мужчины в касках с золотым знаком, в добротных комбинезонах, обвешанные оружием и радиоприборами, сытые и уверенные, рассматривали некую схему на развернутом листе — должно быть, карту обреченного города.

Валентин Аркадьевич мысленно выделил невысокую, плечистую фигуру командира; с яркостью представления, некогда достижимой только для опытных йогов, обвел Син Тиеу светящимся овалом… Все! Больше не существует времени. Пропала суета людей и машин. Офицеры так и стоят, склонившись над картой, и один из них поражает некую цель указательным перстом. Все! Внутри остановленной микросекунды живут только они двое — мятежный начальник братства и человек из Вольной Деревни. У них собственный темп. Когда бы ни вернулись из него Лобанов и Самоан — прочие даже не заметят, что командир куда-то исчезал…

Сразу все поняв, Син Тиеу медленно повернул голову к Лобанову и сказал — высокомерно и печально:

— Какое дело сгубили, слюнтяи! Что в столице, знаете? Уличные бои, заводы останавливаются. Скоро будет большая кровь…

— Ну да, — охотно кивнул Валентин. — А вы, миротворцы, всех бы успокоили, помирили…

— Думаю, что успокоили бы.

— Вечным сном, да… А впрочем, пофилософствуем мы с вами в Вольной Деревне. Если пожелаете, на моей террасе, за чаем… Ну, продолжайте грузиться, не буду мешать.

— Какие санкции предусмотрены на случай моего отказа? — не шевельнувшись, спросил командир.

— Санкции?.. Этого я не знаю, — честно ответил Валентин. — Но, надо полагать, Совет Координаторов принял… м-м… соответствующее решение.

— Решение! — презрительно усмехнулся Син Тиеу. — Большая загадка!.. Разумеется, совершеннейший гуманизм. Никакой пиротехники! Это вы делаете чужими руками. Вот как нас бросили против Морриса…

— Ничего не поделаешь, мы не можем допустить, чтобы из-за вас события на Вальхалле стали еще менее управляемыми. Между прочим с той же целью мы предложили вам совместно обезвредить Морриса. И вовсе не бросили — вы могли бы и отказаться… Нет! Все выглядело совершенно иначе. Отцы-патриархи обратились к нам с просьбой о помощи…

— О боги! — впервые дрогнул монотонный голос Самоана. — Вам нужно официальное обращение? Чье?! Старой психопатки, называемой Боевым Вождем? Или этих надутых кретинов в орденах?..

— Да, — кротко сказал Валентин. — Нам нужно такое обращение. Необходимо.

— Значит, вы признаете законным нынешнее правительство Вальхаллы?

— Признаем, ничего не поделаешь. Другого пока нет. Если народ свергнет это правительство и изберет другое — лучше, конечно, путем всеобщего голосования, — тогда мы вздохнем спокойнее. Но пока что для нас государство Вальхалла — это высокородная мать Гизелла фон Типпельскирх, консул и сенат…

— А почему бы вам не посчитать наше выступление… народным? — прищурился Син Тиеу.

— Увы! — развел руками старейшина школы. — Вынужден сказать, что у вас нет ничего общего с народом, друг мой. Ни-че-го…

— В самом деле? — Углы рта Сан Тиеу поползли вверх. — Странно! Равенство всех перед законом, конец тирании клана, конец расизма, распределение благ строго по труду — по-вашему, это не нужно народу? Но разве Земля не призывает к тому же самому? Разве у нас с вами не общая цель — коммунизм на Вальхалле?..

— Да, — сказал Валентин Аркадьевич. — Если мы кого-нибудь и боимся, до сих пор боимся у себя в Кругах — так это исключительно вас. Таких, как вы.

— Каких же это?

— Слишком последовательных, дружок. Искренних — а я свято верю в вашу искренность, — искренних и радикальных обновителей мира. Тех самых, которые ради идеи — пусть и правильной, но ведь не абсолютно же, абсолютно верных идей не бывает! — ради своей идеи могут упечь миллионы людей в какие-нибудь общины для перевоспитания, сгубить девятерых на каторге, лишь бы десятый наловчился связно бормотать набор лозунгов. Конечно, у вас более современные средства мозговой обработки, я это понял, — но сама суть!.. Ей-богу, можете обижаться, но по мне — во сто раз лучше старый, глупый, разъеденный интригами клан, чем эта безупречная мясорубка, которую собираетесь наладить вы!

— Клан! — Сдержанность начала отказывать командиру: говоря, Самоан комкал снятые перчатки. Лобанов видел бурю в его душе, похожую на багрово-черный вихрь. — Клан уже выкопал себе могилу. За собственные деньги. Прикормил своих убийц. Еще день, два…

— Ну, вы же не станете выручать патриархов. Разве что сделаете состав захоронения более пестрым, свалив туда и архангелитов…

Валентин отшатнулся от жуткой вспышки ярости, излученной Син Тиеу.

— Ладно. Я палач, людоед. А вы? Что делаете вы? Не лезете в кашу?! Хорошо. Они видят, что вы сидите за стеной, и наглеют. Скоро они начнут бросать трупы у ворот вашей Деревни!

— Мы же все-таки не боги, чтобы все предвидеть…