Николай Ладыгин - И лад, и дали

• Название: И лад, и дали
• Автор: Николай Ладыгин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 2002
• ISBN: 5-265-06254-8

В книгу вошли избранные палиндромы Николая Ладыгина, статьи М. Климковой и С. Бирюкова, воспоминания сына поэта Бориса. Книга издается к 100-летию со дня рождения классика отечественного палиндрома.

---

В любимый всем сердцем лес приглашает Ладыгин своих читателей и в поэтическом сборнике палиндромов «И лад, и дали». С самых первых его страниц мы оказываемся в таинственном пространстве, окруженном стеной высоких деревьев. Поэт как бы заставляет остановиться и вместе с ним полюбоваться чистыми красками осеннего вечернего пейзажа, взглянуть на него глазами художника, увидеть в нем сказочную красоту, которую порой трудно выразить словами:

Не сова ли била в осень
Лапой? И опал
Лист от сил
Ее?

Не дремуч умер день,
Нет, сам он — заря, разномастен.

(Из стихотворения «Осенний сон»)

Почти каждая картина Ладыгина-художника является живописной песней лесу, и почти в каждом пейзажном стихотворении Ладыгина-поэта мы находим ее словесное воплощение. В живописи и в поэзии он любуется «колер<ом> елок», «лес<ом> ив», «лик<ом> осины», «золото<м> лоз»; удивляется тому, как «и ладили да кадили дали», как «в озере березовая сень лепетала»; затаив дыхание слушает таинственный «в озере зов», «тополя лопот». Душа художника и поэта очень болезненно воспринимала рубку леса, яростно протестуя против бездумного умертвления живой красоты:

Мотопилы выли потом.
В омуте нет умов.
И лише психи спешили,
В резерв
Воровали. Пила воров —
Сила. Вались,
Дубы. Будь,
Бор, — гроб.

(Из стихотворения «Лес»)

В последние годы жизни Николай Ладыгин писал свои живописные работы с изображениями леса на овальных березовых срезах, отчего создавалось впечатление, что это не просто пейзажи, а отражения природы в маленьких волшебных зеркалах, обрамленные шершавой древесной корой. Вместо колец на ровном спиле ствола, по которым, как известно, можно определить возраст дерева, в миниатюрных картинах художника предстает образ Эдема — прекрасные в своей неувядаемости уголки средней полосы России. Словно сама древняя память, скрытая глубоко в генах деревьев, явила на свет некогда утерянный земной рай; словно само растение хотело сказать вам: «Нельзя сосчитать годы моей жизни, я живу и буду жить вечно…»

Среди живописного наследия Ладыгина сохранились не только многочисленные пейзажи, но портреты и отдельные жанровые картины, которые экспонировались на разных выставках. В тамбовском доме Николая Ивановича его потомками, фотографами Борисом и Алексеем Ладыгиными, хранятся этюдные портреты близких родственников художника и многих интересных людей, некогда бывавших у него, друживших с ним и поддерживавших его в творческих поисках. Это портреты поэтов М. Румянцевой, Н. Глазкова, С. Милосердова, В. Дорожкиной; филолога Б. Двинянинова, писателя А. Стрыгина и многих-многих других.

Художественные приемы, использованные Ладыгиным при написании живописных портретов, легко соотносятся с его особой манерой поэтического слога. Так, «монументальной скульптурности», лаконичности, четкости палиндромического слова соответствовало желание художника смело и «жестко» лепить формы при занятии им изобразительным видом искусства. Наконец, своеобразным аналогом живописного портрета в творчестве Ладыгина выступал поэтический портрет. Его стихи-палиндромы под названиями «Лермонтов», «Лев Толстой», «Сергей Есенин», «Александр Блок», «Велимир Хлебников», запечатлевающие образы русских писателей и поэтов, соседствуют с образами историческими, которым посвящены палиндромические поэмы «Иван Грозный», «Протопоп Аввакум», «Петр Первый». Собранные вместе, они составляют целую галерею. Не случайно значительное место в ее ряду занимают поэтические портреты известнейших художников — русских и западноевропейских: «Ван Гог», «Поль Гоген», «Врубель», «Исаак Левитан». Своеобразным гимном пейзажной живописи звучит стихотворение «В зале Шишкина»:

Тени, тени… Нет и нет!
Не сник Шишкин. Сень
От дуба, будто
Течет,
То веет. Ее вот
Он видит. И дивно
Нам: утро, бор, туман.
<…>
Тут
Колер елок,
Нежа вид, и важен,
И суров. О Руси!
О нас и писано!

(Из стихотворения «В зале Шишкина»)

К живописным пейзажам И. Шишкина у Ладыгина было особое отношение. Он не переставал восхищаться мастерством русского художника, подлинного певца леса. Николай Иванович часто копировал работы Шишкина, стремясь к максимальной точности при воспроизведении рисунка и цвета.

Совсем не случайно среди живописных работ Николая Ладыгина сохранилось большое число его автопортретов — их более сорока.

Как известно, автопортрет выражает попытку увидеть себя со стороны, увидеть себя отраженным в зеркале и навеки запечатлеть в живописи, графике или в скульптуре. Как уже говорилось ранее, образ зеркала незримо присутствовал во всем творчестве художника и поэта. «Многозеркальность» (прихотливое ритмическое и смысловое эхо) была присуща стихам-палиндромам Ладыгина. «Многозеркальность» нашла яркое выражение в его живописных пейзажах — в обязательном присутствии водоемов, отражающих природу; в пейзажных миниатюрах на березовых срезах, напоминающих маленькие сказочные зеркала. Именно поэтому автопортреты художника, как особый жанр, являются неким смысловым центром, помогающим понять саму суть его творческих исканий.

В автопортретах Ладыгина нет и тени внешнего самолюбования или показного «желания казаться». Его пристальный взгляд говорит о попытке заглянуть вовнутрь себя, о попытке увидеть, постичь и без прикрас отразить самые потаенные стороны собственной души. Кто он? В чем смысл творчества? Где грань человеческого самопознания? В последние годы жизни сокровенные вопросы бытия, сомнения в правильности выбранного пути, ощущение духовного одиночества не давали покоя художнику и поэту:

Один, души пишу дни до
Отказа. Кто
Ты? Пойми опыт
И жар, и миражи.

(Из стихотворения «Один, души пишу дни до…»)

Однако чем бы Ладыгин ни занимался в жизни — поэзией, живописью ли, он всегда оставался верен самому себе, словом и красками воспевая красоту окружающего мира. Несмотря на то что его аналитическому уму был присущ некий рационализм, он все же отдавал предпочтение сердечно-душевному восприятию действительности, о чем неоднократно признавался в своих стихах, написанных простым и понятным для всех слогом. Так, например, в стихотворении «Ученому» он еще раз утверждал вечную истину, которая, по его убеждению, заключается в любви, добре и красоте:

Вы разложили жизнь на части —
От самой формы до стихий.
Хочу в простое верить счастье —
В любовь людскую и стихи.

Пускай наука стала в мире
Превыше всяческих похвал,
Что дважды два всегда четыре —
Я в это верить перестал.

Что нет у нас иных последствий,
Как ждать смертельную пургу,
Что жизнь стоит на грани бедствий —
Я в это верить не могу.

Не каждый человек — разбойник.
Была же древняя мечта,
Что мир спасет от вашей бойни
Любовь, добро и красота.

И потому с душой невинной,
Простив ученым все грехи,
Я буду рисовать картины,
Писать поэмы и стихи.

(«Ученому») Марина КЛИМКОВА, искусствовед

Николай Ладыгин И ЛАД, И ДАЛИ Палиндромы

Глава I

Осенний сон

Не сова ли била в осень
Лапой? И опал
Лист от сил
Ее?
Не дремуч умер день,
Нет, сам он — заря, разномастен.

Колер елок
Как
Еж, тот же,
Золотисто, вот, сито лоз.

Теша манила калина, машет:
Я алая!
И ладили да кадили дали,
И нет еще тени,
Но сыро. Голубое обуло горы. Сон.

1970

Поле

Ах это поле! Не лопот эха,
А сок и сок. Коси, коса,
И налети, роса. Да, сорите, лани,
Убегая. А Гебу…
И Геба, беги.

Да, над
Лугом могу ль
Те пени не петь!
Они убыли силы буйно, —
Там холмы, дым лохмат,
И лик шурги игрушки ли?

Или так и ладно? Вон, дали катили
И воля. Лови
Ее.
Как
Удел с опыта. Ты по следу
Иди.

Не див, а завиден
Лес-то отсель,
Лес. У ракиты быт и карусель.

Или леса заселили
Девы — те в цене цветы. Ведь
То весна в авансе. Вот
Они, как атака, кино,
Как
Море, залп лазером…

Ах это поле! Не лопот эха,
А сок и сок. Коси, коса,
Яро года… Надо, горя,
Те Дивы видеть,
Те пени не петь.

1968

Весна