Николай Воронов - На службе военной

• Название: На службе военной
• Автор: Николай Воронов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о ходе боевых действий, выводит яркие образы известных советских полководцев, показывает обстановку в Ставке, положительные и отрицательные стороны в ее руководстве войсками. Книга содержит интересные наблюдения и выводы.

---

Всюду нас радостно встречало местное население, освобожденное от панского гнета. Нас обнимали, угощали, многие сейчас же вступали в наши ряды, чтобы с оружием в руках драться за родную землю.

Передовой отряд пехоты, которому была придала наша батарея, перехватил шоссе, идущее от Бобруйска на Минск. Задача: удержать шоссе до подхода наших частей. В связи с болезнью Н. Н. Михельсона командовать батареей приказали мне.

Вскоре со стороны Бобруйска показалась легковая автомашина. Когда она была уже совсем близко, мы встали цепью во весь рост и перегородили дорогу. Машина остановилась, из нее выскочили польские офицеры и открыли беспорядочную стрельбу из револьверов. Мы стреляли лучше. Машина оказалась в наших руках. Решили подарить ее командиру нашей дивизии, которого все любили и уважали. На заднем сиденье автомобиля лежал убитый польский генерал, при нем были оперативные карты и различные документы, которые мы немедленно отправили в штаб.

Потом показались группы пехоты противника, поддержанные легкой батареей. Мы открыли огонь. Сколько было радости, когда на наших глазах снаряды рвались на огневых позициях вражеских орудий!

Отбили одну атаку - началась новая. Белополяки подкатили еще две батареи. Одна из них быстро умолкла после прямых попаданий наших снарядов. Но противник превосходил нас в силе. Чтобы не попасть в окружение, мы отошли на километр от шоссе. Как ни пытался противник отогнать нас дальше, мы не сделали больше ни шагу назад.

Криками "ура" встретили бойцы отряда подоспевшую помощь - наши части бросились в атаку и быстро овладели шоссе.

Оказалось, что мы преградили путь 14-й пехотной великопольской дивизии, отходившей из района Бобруйска. Сколько неприятностей создал ей наш небольшой передовой отряд, неожиданно перерезавший шоссе.

Командование горячо поблагодарило нас за стойкость и упорство в неравном бою.

Преследуемый по пятам, противник отходил на запад, кое-где цепляясь за выгодные для обороны участки местности. Наши части нередко свертывались в колонны и двигались под прикрытием разведки и походного охранения. В бригаде был всего один легкий артиллерийский дивизион двухбатарейного состава. Головные батальоны могли меняться часто, но нам, артиллеристам, это не удавалось. Мне пришлось почти бессменно участвовать в боях передовых частей.

Головной батальон выдвигал вперед походную заставу, прикрытую дозорами. Я обычно двигался вместе с разведчиками и связистами в этой заставе, а батарея шла в середине колонны батальона.

Как только застава, встретив противника, начинала развертываться для ведения боя, я устраивал наблюдательный пункт где-нибудь на высотке, а телефонисты в это время спешно тянули телефонный кабель к огневой позиции батареи. Иногда достаточно было послать три - четыре снаряда, чтобы вынудить противника к отступлению.

Однажды полковая колонна шла через большое болото. Противник отходил, и казалось, что в данный момент никакая опасность нам не могла угрожать. Батарея шла с главными силами полка", я с разведкой и связью следовал вместе с командиром полка за головной походной заставой. Оправа и слева от гати расстилалось топкое болото, покрытое мелким лесом.

Наступала ночь, клонило ко сну. Чтобы побороть дремоту, я с разрешения командира полка вернулся в колонну проследить, как движутся наши пушки по зыбкому настилу из жердей. На ходу поговорил с бойцами. Все были бодры и веселы. Вдруг впереди ночную тишину нарушили пулеметные очереди и взрывы ручных гранат.

Движение сразу остановилось. Стрельба разгоралась. Ко мне пробился разведчик с приказанием от командира полка: "Батарее развернуться и быть готовой к стрельбе вдоль гати". На узкой гати не развернуться. Пришлось выпрячь лошадей, а орудия, передки, повозки и двуколки поворачивать вручную.

Выяснилось, что противник на островках вблизи дороги оставил сильную заставу, которая и открыла огонь по нашим головным подразделениям. Но сопротивление белополяков было быстро сломлено, и мы двинулись дальше.

Войска панской Польши по пути своего отступления разрушали все: станции, железнодорожные пути, мосты, сжигали деревни, посевы, стога сена.

Продвижение вперед стоило нам неимоверного труда. Каждую речку приходилось форсировать вброд или на подручных средствах. Все труднее было с подвозом боеприпасов.

К вечеру 17 июля наши части овладели местечком Клецк, а на другое утро батарея уже участвовала в прорыве новой укрепленной позиции противника. Командир полка поставил мне задачу: пробить проходы в проволочных заграждениях. Я доложил, что у меня осталось всего 50 гранат, остальные снаряды - шрапнель.

- Вот и проделайте десять проходов. По пять гранат на каждый!

Сколько ни пытался я пояснить, что каждый проход требует не менее 150-200 снарядов, комполка ничего и знать не хотел.

К счастью, противник не выдержал мощного напора наших соседей и стал отходить.

19 и 20 июля развернулись бои у местечка Ляховичи. Наконец мы вышли на восточный берег реки Шара, на линию старых оборонительных позиций русской армии времен первой мировой войны. За эти двое суток батарея расстреляла чуть ли не весь запас снарядов. Настроение у меня было мрачное.

Противник занял бывшие немецкие окопы. Они просматривались в стереотрубу и выглядели внушительно. Не избежать здесь тяжелого, затяжного боя.

Ночью снаряды прибыли. Мы все подготовили к ожесточенной схватке с врагом. Но перед рассветом разведка донесла, что противник покинул позиции. Наши войска двинулись в погоню. Мы проезжали мимо многочисленных сооружений, выстроенных немцами в первую мировую войну. Почему белополяки не воспользовались этими укреплениями?

Это стало ясно через несколько дней: враг решил занять оборону на западном берегу реки Ясельда, около селения Береза-Картузская. Здесь у него имелся опорный пункт с небольшим предмостным укреплением на восточном берегу реки. Наш берег был покрыт оплошным лесом. Ни одной подходящей лесной полянки мне не удавалось подобрать для огневой позиции батареи. Изучая карту, наткнулся на топографический знак - дом лесника. Там и разместили мы пушки. Свободное от леса пространство было тесное, орудия ставили, как говорится, колесо к колесу. Наблюдательный пункт оборудовали на старом кладбище возле реки.

Исходные данные для стрельбы готовили по карте с помощью целлулоидного круга. Первый же выстрел порадовал, снаряд лег, где было нужно. Стрельбу мы здесь вели трое суток. Несмотря на трудности корректировки, батарея била довольно точно. Мы подавили три батареи противника и причинили немалый урон его пехоте. Тяжелые орудия врага не раз открывали огонь по лесу, но нащупать нашу батарею ему так и не удалось.

Через пять дней упорных боев опорный пункт противника был сокрушен. Береза-Картузская оказалась в наших руках. Противник стал отходить, нам оставалось неотступно его преследовать.

Из Пинских болот пытался выйти пехотный полк противника с легкой батареей, видимо, не знавший обстановки на фронте. Наши пехотинцы приняли сначала эту батарею за конницу, но быстро разобрались, окружили ее и пленили. Полк белополяков был взят в огневые клещи, понес большие потери, оставил много трофеев.

За этот удачный бой командир полка в тот же день наградил меня конем с отличным строевым седлом и оголовьем. А трофейные лошади придали нашей батарее повышенную маневренность.

Настойчиво преследуя противника, сбивая его арьергарды, пытавшиеся задержать наше движение, части 28-й бригады 30 июля заняли город Кобрин.

1 августа 1920 года я стоял с группой разведчиков на шоссе Кобрин Брест-Литовск. Мы увидели польскую мирную делегацию во главе с генералом Ромером. Она имела задачей любым способом выиграть время и выступала лишь от имени польского командования, а не правительства. Полномочия этой делегации были признаны недостаточными, и ей пришлось вернуться ни с чем.

Драма на Буге

Наша бригада с боями вышла на рубеж в пяти километрах северо-восточнее Брест-Литовска.

- Брест должен быть нашим! - гремел лозунг в частях.

На следующий же день начался штурм города-крепости. Я находился на передовом наблюдательном пункте командира 82-го полка тов. Контрима. Это был мелкий окоп, прикрытый с фронта небольшим бугорком, а с флангов вовсе открытый. В бинокль просматривались почти все наши изготовившиеся к наступлению войска. Бойцы плотно прижимались к земле. Наша батарея открыла огонь, слева и справа заговорили другие батареи.

Пехота бросилась в атаку.

В ночь на 2 августа наши войска овладели Брест-Литовском. Противник отошел за Буг и занял оборону. Его тяжелая артиллерия стала систематически обстреливать город.

Трое суток 28-я бригада пыталась форсировать Буг, но все наши атаки отбивались сильным артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем белополяков.