Лидия Чарская - Волшебная сказка

• Название: Волшебная сказка
• Автор: Лидия Чарская
• Жанр: Детская проза

В начале XX века произведения Л. Чарской (1875–1937) пользовались необычайной популярностью у молодежи. Ее многочисленные повести и романы воспевали возвышенную любовь, живописали романтику повседневности гимназические и институтские интересы страсти, столкновение характеров. О чем бы ни писала Л. Чарская, она всегда стремилась воспитать в читателе возвышенные чувства и твердые моральные принципы.

---

И Шурка, машинально прижимая к груди коробку с злополучною пастилою, о существовании которой она совсем позабыла в этот миг, быстрым ходом направляется вдоль Каменноостровского проспекта.

Глава IV Знаменательный вечер

— Что это вы нас покинули, Надин? Кто похитил вас на такой продолжительный срок из нашего общества? Я решительно протестую против такого злодейства.

И Ванечка при этих словах так грозно и сурово сдвинул брови, придав комическое выражение своему детскому лицу, что все остальные дети покатились со смеху.

— У тебя, кажется, была сейчас твоя младшая сестренка? — с невинным видом, скрывая насмешливую улыбку, обратилась к Наде с вопросом Софи.

Надя, менее всего ожидавшая такого вопроса, вздрогнула от неожиданности. Не удалось ей-таки скрыть прихода Шурки, эта противная Софи успела разглядеть маленькую фигурку в ситцевом платьице. Какая досада, право. Что же, однако, отвечать ей? Нельзя же сказать, что это неправда, что это ложь, что Шуркиного духа не было здесь даже.

С минуту Надя колеблется, думает упорно… В голове ее бродят самые упорные мысли… Она ищет, измышляет способ выйти из неловкого, по ее мнению, положения…

А обе княжны Ратмировы, Маня Стеблинская и Наточка смотрят на нее удивленными глазами.

— Почему вы не позвали сюда вашу сестру, Надя? Нам бы очень хотелось познакомиться с нею, — говорит Ася со своей обычной улыбкой.

Знакомиться с Шуркой? И кому же? Этой изящной, нарядной, изысканно-светской княжне? О нет, не так уж глупа она, Надя, чтобы показать такому избранному обществу свою одетую в полинявший ситец и лишенную самых примитивных манер и выдержки сестру-мещанку.

И Надя глубоко смущается от одной такой мысли. Вдруг счастливая идея приходит ей в голову. Благодаря ей Надя может выйти из глупого положения, может вернуть себе нарушенное приходом Шурки спокойствие. Поистине счастливая мысль! И не совсем естественно девочка начинает смеяться.

— Ха, ха, ха! Как это забавно, господа! Вот потеха-то! — так и заливается деланным смехом Надя. — Здесь приняли посланную ко мне прислугу-девочку за мою сестру. Как вам нравится это? Моя тетя и сестра прислали мне поздравление с маленькой служанкой, нашей подгорничной. Как это забавно, не правда ли? Ха, ха, ха!

Однако Софи Голубеву не так легко провести, как это кажется на первый взгляд. Она несколько секунд глядит в лицо Наде внимательными, насмешливыми глазами, потом, отчеканивая каждое слово, произносит веско и громко на весь стол:

— Как странно. Действительно, странно, потому что, насколько я помню, в институт на прием к тебе приходила именно эта девочка или удивительно похожая на нее и все говорили, что она твоя младшая сестра Шура.

Если бы у Нади была возможность зажать рукою этот противный рот Софи, уличающий ее, Надю, с такой удивительной последовательностью, если бы она могла заставить молчать Софи и вывести ее из-за стола! Но увы! Это было невозможно, и Надя принуждена молчать и выслушивать до конца эту противную девчонку. Какое счастье еще, что Наточка и Митя Карташевский пришли так вовремя в эти минуты на помощь.

— Мне жаль, что и сегодня не удастся познакомиться с вашим милым братом, — говорит догадливый Митя, чтобы перевести на что-нибудь другое внимание детей.

— Надя, ты разрешаешь, в качестве хозяйки, встать нам из-за стола? — спрашивает в свою очередь Наточка, с шутливой почтительностью обращаясь к Наде.

— Конечно, конечно! — спешит ответить та.

Она сама рада-радехонька, что можно отвлечь внимание юных гостей от только что случившегося «недоразумения». Приказав прислуге перенести десерт в залу, снова ожившая и успокоившаяся Надя уводит туда своих гостей.

— Mesdames et messieurs! — поднимает голос Никс, — я предлагаю играть в мнения. Кто согласен со мной?

— Отлично, отлично! Блестящая идея! — звучат несколько оживленных голосов.

— Игра во мнение… Гм… Гм… Не привела бы она всех нас в сомнение, — пробует острить Ванечка.

— Ха, ха, ха! — заливается самым звонким смехом Лоло.

— Потому что начнутся счеты и обиды, — подхватывает его сестра Маня. Лучше давайте играть в комнатный крокет. У вас, наверное, есть такой крокет, Надя?

Крокет есть, но желания играть в него находится у немногих. Большая часть молодежи стоит за petits jeux. Большинством голосов принято первое предложение. Бросают жребий, и Ванечка уходит из комнаты, потому что в первую голову мнения будут собираться про него.

— Господа, пожалуйста, щадите мое самолюбие, — прижимая руки к сердцу, молящим тоном посылает он с порога.

— Иди уж, иди! Будь покоен, под орех разделаем, — утешает брата Никс и делает ему вдогонку зловещие глаза.

Ванечка юркает за портьеру, притворяясь испуганным. Когда он возвращается в залу, где комфортабельно устроилось все молодое общество, на него нельзя смотреть без смеха. Скрестив по-наполеоновски руки на груди, сдвинув брови и поджав губы, с мрачным видом и размеренным шагом приближается он к играющим.

Княжна Ася, едва удерживая улыбку, выступает вперед.

— Про вас сказали ваши добрые приятели, — начинает она торжественным тоном, — и очень просили не обижаться, во-первых, что вы прелесть…

— Благодарю покорно. Чувствительно тронут такою любезностью… склоняется чуть ли не до пола Ванечка.

— Во-вторых, что вы — шалун, каких мало. В-третьих, что вы сорви-голова.

— Сорви-голова, это Маня сказала, она всегда меня называет так… неожиданно прерывает Асю Ванечка и с тем же зловещим видом грозит пальцем сестре, которая отрицательно трясет головой и лукаво смеется в свою очередь.

— Pardon![8] я еще не кончила… — останавливает Ванечку Ася. В-четвертых, что вы — хорошенький и пригоженький. В-пятых, что вы сказочный принц.

— Ого! — знаменательно роняет Ванечка, поднимая палец кверху, — прошу почтительно обращаться с его высочеством.

— В-седьмых, что вы — рубаха-парень. В-восьмых, что вы — башибузук.

— Протестую. Я питомец моего родного корпуса, где нет места башибузукам, и я православный, — дурачится Ванечка.

Еще целый ряд эпитетов сыплется на его голову. Он и милый, и добрый, и веселый, и красавчик алебастровый.

Последнее вызывает взрыв смеха всего юного общества, а Лизанька смущается и краснеет. Это она «книжным» и «мудреным», по ее мнению, словом наградила Ванечку.

Лизанька и Кленушка, по настоянию Наточки Ртищевой и обеих княжен, тоже приглашены участвовать в играх.

— А ведь я знаю каждого автора отдельного мнения, — неожиданно изрекает Ванечка и, ударив себя пальцем по лбу, действительно, совсем неожиданно для детей, угадывает кто что про него сказал:

— Сказочный принц — это вы изволили сказать, Надя, потому что вы сами похожи на принцессу… — смеется он. — Бова Королевич — Кленушка сказала. Лизанька — конечно, «красавчик алебастровый». (Пожалуйста, не краснейте, Лизанька, мне очень лестно быть таковым.) А бранил меня свой брат-мужчина: Никс башибузуком, Митя разбойником, Маня (pardon, но мою дражайшую сестричку я, к ее полному удовольствию, впрочем, считаю тоже своим братом-мальчуганом) и так братец-Маня, повторяю, назвал меня сорви-головой.

— Браво, Ванечка, браво! Всех разгадал, — под взрыв веселого смеха восклицают дети.

— Вот маг и волшебник, действительно, угадал! — разводила Ася руками. — Надин, теперь ваша очередь, прошу удалиться.

— Ну, мы же и зададим вам! — смеясь, послала вдогонку Наде Маня Стеблинская.

— Чур, не обижаться! — предупредил Митя, собиравший мнения на этот раз. — Пожалуйста! — крикнул он через три минуты, предупредительно раздвигая перед Надей полосы портьеры.

Надя впорхнула легко и грациозно, как птичка, в залу.

— Про вас говорят ваши друзья с покорною просьбою не обижаться, что вы чрезвычайно милая, что вы любезная хозяйка, что вы очень хорошенькая, что вы удивительно изящная… — вызывая на губы Нади самую приятную улыбку, перечислял собиравший теперь мнения Митя, — но что вы легковерная и часто принимаете комплименты и лесть за истинную правду, что вы очаровательны и что вы, простите, иногда немножко бываете вороною в павлиньих перьях. Еще раз просим не обижаться, ведь это шутка, игра.

Увы, последнее предостережение опоздало. Лицо Нади, улыбавшееся до сих пор самой очаровательной улыбкой, сейчас искривилось неприятной, кислой гримасой злобы и негодования.

— Как вы смеете передавать мне это? — топнув ногою, накинулась она на Митю.

Тот недоумевающе поднял глаза. В первое мгновение мальчик подумал, что Надя шутит, нарочно представившись рассерженной. Но нет, это уже не шутка эти пылающие гневом глаза и красная сердитая физиономия.

— Вы не смеете так говорить про меня… Я не позволю… — совершенно забывшись, лепечет она, топая ногами с тем же красным, как вареный рак, лицом.