Александра Авророва - Шутка с ядом пополам

• Название: Шутка с ядом пополам
• Автор: Александра Авророва
• Издательство: Издательство «Эксмо»
• Жанр: Детектив
• Год: 2003

Блестящий ученый, без пяти минут академик, неутомимый ловелас… Разве мог такой человек добровольно уйти из жизни? Марина Лазарева, нежно влюбленная со студенческих лет в своего учителя Владимира Бекетова, этому не верит. И обращается с просьбой к знакомому следователю Игорю Талызину, с тем чтобы он помог ей выяснить обстоятельства гибели Бекетова. Оказывается, на свой юбилей. ставший преддверием убийства, он собрал весьма странную компанию — учеников и бывших любовниц. Совершенно неординарная личность, Бекетов вызывал жгучую смесь ненависти и восхищения и у тех, и у других. Так кому могла быть выгодна его смерть — ученикам, любовницам? В этом Игорю и Марине обязательно нужно разобраться. Тем более что убийца не ограничился одной жертвой…

---

— А ты? Если б ты это умела, все у нас пошло бы по-другому. Но ты не умеешь и даже не пытаешься.

— Возможно, но мне приходится за это платить. В личной жизни — одиночеством. В работе — мизерной зарплатой и конфликтами с начальством. В литературе — проблемами с издателями. А ты, не ломая себя, имеешь все, что тебе нужно.

— Женщине всегда приходится платить за то, что мужчинам дается бесплатно, — спокойно сообщил Бекетов.

— В таком случае остается надеяться, — сама не зная, язвит или серьезна, заметила Марина, — что Кристинка умеет поступиться собой, не слишком при этом страдая.

— Ну, за нее можешь не беспокоиться. У нынешнего поколения нет такого понятия, как чувство собственного достоинства. Зато она по-детски ревнива, так что при необходимости повод для расставания найти будет несложно.

— А ты уже обеспечиваешь себе тылы?

— Ну, Мариша, — Володя улыбнулся, — не считаешь же ты всерьез, что я долго проживу с девочкой моложе меня на тридцать два года. Или что она долго проживет со мной. Это у нее сейчас пора иллюзий, но пора эта быстро закончится.

— И, рассуждая так, ты морочишь девчонке голову! — разъярилась Марина. В глазах у нее потемнело от гнева. — А то, что ты можешь навсегда испортить ей жизнь, для тебя ерунда! Я понимаю, жизнь женщины — это не то, с чем надо считаться. Мы же неполноценные существа, наши чувства ничего не стоят. «Пускай она поплачет — ей ничего не значит», так?

— Только не ты, — вдруг прервал ее Бекетов и крепко прижал к себе. — Любая из них, но не ты. Ты другая. Единственная другая за всю мою жизнь.

Марина почувствовала, что у нее подгибается коленки. Она и забыла, как сводят с ума поцелуи этого человека, какие у него нежные, сильные руки, как в единый миг все остальное на земле становится неважным, даже несуществующим, остается только он…

— А я рада, — заявила Вика, поняв, что продолжения не будет. — Это очень даже хорошо, что ты повела себя, как нормальная, гормонально здоровая баба. По крайней мере, переспала с ним напоследок.

— Нет, — тихо откликнулась собеседница.

— Что — нет?

— Я вырвалась и ушла.

— Что? Издеваешься, что ли? Почему?

— А я обнаружила у себя способности к телепатии, — невесело усмехнулась Марина. — Я вдруг услышала, что он думает. Он как-то произнес эту фразу… незадолго до нашего разрыва.

— Какую?

— Он тогда сказал: «Если надо в чем-то убедить мужчину, действуешь через мозги, а женщин приходится убеждать совсем через другое место». Вот это он и подумал. По крайней мере, я так решила.

— Дура! — не выдержала Вика. — Ты самая настоящая дура! Может, он и не думал ничего такого? Может, он женился бы на тебе? Сил моих с тобой нет! Выдумываешь всякую чушь, а теперь человека убили, и мы никогда теперь не узнаем…

Ей почему-то стало настолько горько, что из глаз закапали слезы.

— Да, я дура, — согласилась Марина и тоже заплакала. — Ты совершенно во всем права. Если б я переспала с ним тогда, я б сейчас так не мучилась. А я его оттолкнула, сама не знаю, за что.

— Он сам виноват! — горячо воскликнула Вика, на сто восемьдесят градусов меняя собственное мнение. — Еще не хватало тебе теперь переживать! Он как этот мальчик, который кричал «волки». А когда действительно пришли волки, ему не поверили.

— Теперь все это уже неважно, Вичка. Прошлого не вернешь. Я знаю одно — как бы ни было Володе больно или обидно, на самоубийство это его толкнуть не могло. Даже если представить на минуту, что он меня… что я действительно была ему дорога… он бы продумал, как сделать, чтобы я вернулась к нему, а не убил себя. Сложные задачи всегда стимулировали его волю к жизни.

Когда раздался робкий звонок в дверь, подруги уже давно утерли слезы и даже выпили во утешение по рюмочке коньяка.

— Игорь стесняется открыть дверь своим ключом, — пояснила Вика. — Я его выгнала, чтобы нам без помех поболтать. Но ты ведь… ты, я думаю, не против… это ведь может быть важно для следствия, да?

— Перескажи ему ты, — попросила Марина. — У меня нет сил.

Игорь Витальевич, выслушав жену, задумчиво заметил:

— А я терзался — где раньше слышал фразу, что Марина — самая рассудочная и бесчувственная из женщин. Сперва это сказал Бекетов в том самом разговоре, а теперь — Кристина в разговоре со мной. То есть получается, у девочки был мотив. Так?

— Не знаю, — вздохнула Марина. — Только я теперь вспоминаю, когда я выскочила из-за перегородки… ну, после этого разговора… Кристинка стояла у стенки совершенно белая. Я еще решила, на нее так подействовал этот идиотский тост. Мне трудно объяснить, но я теперь уверена, что разговор она слышала. Но она, наверное, скорее бы уж убила меня?

— Это большой вопрос, — не согласилась Вика. — Удар ей нанес он, а не ты. Ты — так, подручное средство.

Марина сморщилась, словно от боли, и тихо произнесла:

— Бедный ребенок…

— Слушай, — удивилась Вика, — а ты действительно на нее совсем не обижаешься? Она про тебя гадости говорит, а ты ее жалеешь. Если б не знала, что ты не любишь притворяться, в жизни бы не поверила.

— Ну, — пожала плечами ее собеседница, — наверное, дело в том, что она была моей студенткой.

— Ну и что?

— Я же профессионал. У меня вошло в плоть и кровь, что характер студента, а также его ко мне отношение не должны быть связаны с тем, как я отношусь к нему. Плохо относиться к студенту я могу лишь из-за его нежелания или неумения учиться. Я так привыкла. А Кристинка, она еще… Володя не зря говорил, что она чем-то на меня похожа. Не на теперешнюю, конечно. Я очень хорошо понимаю, что она может чувствовать. А сама бросила на нее подозрение, да? Странно получается.

— Не вижу странности, — заметил Талызин. — Мне представляется естественным, Мариночка, что, раз уж вы ко мне обратились, так расскажете мне всю правду, а не ее обрывки. Я, как никак, тоже профессионал.

Марина покраснела, а Вика поспешила уточнить:

— Конечно, профессионал, и Марина тебе целиком и полностью доверяет. Просто ей жалко девочку, вот и все.

— Да успокойтесь вы обе! — не выдержав, засмеялся следователь. — Если девочка не виновата, так ничего ей не будет. Может, у нее вообще алиби? Завтра воскресенье, а вот в понедельник посажу на это кого-нибудь из своих ребят. Как говорится, не в службу, а в дружбу. Это называется использованием служебного положения в личных целях. Вот до чего вы меня довели!

— На что посадишь ребят? — жадно осведомилась Вика.

— На алиби. Некипелов якобы вел занятия — это надо выяснить у студентов. Андрей Петренко не покидал читального зала — пускай подтвердит библиотекарь. Татьяна Ивановна была на работе — тоже для порядку не мешает подтвердить, хотя в данном случае я уверен. Панин сидел дома, Лидия Петровна тоже. Надо проверить, не видел ли кто, как они выходили. Это же относится к Анне Николаевне, которая была на квартире у матери — причем одна. Так, Гуревич гулял, Кристина должна была сидеть в лаборатории… В общем, работы хватает. А основное — расспросить соседей Бекетова. К сожалению, дом без консьержки, но чем черт не шутит? Вдруг кто видел, как к Бекетову заходили? Вдруг кто узнает кого-то из наших фигурантов?

Марина улыбнулась:

— Значит, Таня вам понравилась? Я недостаточно хорошо ее знаю, но тоже думаю, что она не могла бы… как христианка, и вообще… — Она потеряла сознание, когда я намекнул, что Бекетова могли убить, зато вцепилась в эту мысль мертвой хваткой. Уж больно ей не хочется, чтобы он страдал в аду. Кстати, Марина, а вы знаете, каким образом она за него вышла?

— Я не понимаю… познакомилась с ним и вышла. Она, по-моему, родственница Лидии Петровны. А что?

— Нет, ничего.

Талызину стало приятно, что его догадка подтвердилась. Бекетов способен бросить женщину, но не предать ее. И тут Игорь Витальевич с удивлением поймал себя на мысли, что и сам, подобно большинству, думает об этом человеке в настоящем времени.

— А как вам Лидия Петровна? — неуверенно поинтересовалась Марина. — Вальяжная дама. Очень и очень обеспеченная. На редкость высокого о себе мнения. Вела себя так, будто все мы для нее ничто. Не всегда в это верится. При ее страсти к сплетням трудно представить, что она забыла ваше имя.

— А она его и не забыла, — сообщила Марина. — Она на том дне рождения явно поставила целью меня довести, и, если б Володя постоянно за ней не следил, добилась бы своего. Я ее тоже терпеть не могу, но предпочла бы просто не иметь с ней дела, а не скандалить. В умении скандалить мне с нею соревноваться глупо, все равно проиграю.

— Значит, дамочка мне врала. Любопытный факт! И, кстати, очень настойчиво пыталась обеспечить свое алиби. Убежден, что куда-то она в среду обязательно выходила — хотя, возможно, с Бекетовым это никак и не связано. Еще один любопытный факт — тайком от ее мужа они с Бекетовым перезванивались. По ее словам, он давал ей коммерческие советы. Он что-нибудь понимал в коммерции, Марина?